Артем Мичурин - Ренегат
— Мило.
Проулок сделал крутой заворот, и впереди показались развалины типовых многоэтажек, радующие глаз относительной белизной. Впрочем, об их изначальной многоэтажности судить можно было лишь по знакомым очертаниям, возвышающимся от силы на десяток метров выше земли. Кое-где стены и вовсе сходили на нет, оползая вниз грудами колотого кирпича и бетона. Для жилья тут были пригодны разве что первые этажи да подвалы.
— Хреново сохранились, — кивнул Стас на белеющие впереди руины.
— А чего же ты хочешь? — удивился Коллекционер. — Полмегатонны — не хрен собачий. Удивительно, что это ещё стоит.
— Какие мегатонны?
— Ну, ёпт… Стас, ты не устаёшь поражать меня своим невежеством. Это ж каждый ребёнок знает. Бомбили Нижний, одна ракета отклонилась от курса и ебанула отсюда неподалёку. По крайней мере, я так слышал. Хотя, может и специально целили. Кто его теперь разберёт?
Коридор из чёрных халуп закончился, и охотник махнул рукой направо.
— Нам туда.
Стас замедлил шаг, глядя на открывшуюся панораму. Забранный в чёрные клещи трущоб перед ним лежал пейзаж не виданный ранее.
Рушащиеся довоенные многоэтажки были не редкостью. Такие покинутые людьми и медленно умирающие без должного ухода дома «украшали» окраины любого более-менее крупного города. Они дряхлели год за годом, покрывались трещинами, кренились, осыпались, хороня нижние этажи под прахом верхних. Но здесь всё выглядело иначе. Огромная площадь была усыпана кирпичным крошевом, гигантскими веерами расходящимся от торчащих, словно гнилые пни, руин. Эти каменные барханы наслаивались один на другой, перетекали, сбивались кучами, встретив на пути железобетонную помеху фундамента. Десятки домов, целые улицы были попросту сметены ударной волной и развеяны, как сухой песок.
Но и тут жизнь, однажды сведённая под корень, снова дала ростки. Первые этажи, как и предполагал Стас, были жилыми. Из заложенных на две трети кирпичом окон торчали печные трубы, дымя и оставляя на стенах чёрные полосы копоти. Местами квартиранты обосновались и повыше, там, где это позволяла сохранность несущих конструкций. Ненужные стены разбирались, нужные — ремонтировались. Так многие дома-башни, скошенные обычно градусов под тридцать, приобретали вид пологой выщербленной лестницы из пары, реже тройки ступеней. Многоподъездным домам повезло меньше, особенно тем, что были обращены к эпицентру взрыва фронтально. Сейчас о них напоминали лишь длинные прямые курганы.
— Мясо, — прозвучало вдруг из-за спины.
Стас вздрогнул и резко повернулся, большой палец машинально щёлкнул предохранителем.
— Мясо, — повторил стоящий в двух метрах карлик, тряся связкой крыс, нанизанных сквозь глаза на проволоку. Некоторые зверьки ещё подёргивались. — Пять «маслят» за одно мясо. Бери. Свежее.
Стас выдохнул и перевёл взгляд с крыс на крысолова.
Чуть выше метра ростом, карлик был одет в странное подобие шинели из тёмно-серого сукна с кожаными вставками. На широком поясном ремне справа висел подсумок, а слева кистень с деревянной рукоятью и шнуром, оканчивающимся массивной цилиндрической гирей. Непропорционально сложенное лицо коротышки напоминало овощ. «Кабачок» — немедленно пришла Стасу на ум подходящая аналогия. Округлый лоб и тяжеловесный подбородок выпирали наружу, в то время как приплюснутый нос, рот с толстыми губами и близко посаженые к переносице глаза довольствовались вторым планом. К тому же карлик был абсолютно лыс. Это касалось не только бугристого черепа, но и надбровных дуг с веками, лишённых какой либо растительности.
— Бери, — повторил он и ещё раз тряхнул крысами, заставляя живучих бестий шевелиться в подтверждение свежести товара. — Два мяса за пять «маслят» отдам. Два.
— Почём, говоришь? — рядом с предприимчивым недомерком нарисовался Коллекционер и с видом заправского ценителя крысятины пощупал одну из тушек.
— Пять «маслят» за два мяса, — проблеял карлик уже менее бойким голоском.
— Ишь ты. А ебальник красивый не треснет от жадности?
Толстые губы дрогнули и растянулись в заискивающей улыбке.
— Э-э… эхе… Один… Один «маслёнок» за два мяса.
— Ну это другое дело. А то я уж перепугался. Думал, с голоду подохну при таких-то расценках, — Коллекционер щёлкнул осматриваемого зверька по носу и оскалился, наблюдая, как тот клацает зубами. — Вот этого мне дай и этого ещё, — он опустил пулемёт на землю, передёрнул затвор «Бизона», и «маслёнок» вылетел из экстрактора в ловко подставленную ладонь.
Карлик довольно крякнул, бросил патрон в подсумок и, ухватившись за выбранного клиентом грызуна, резко дёрнул его вниз. Проволока с хрустом разломала крысиный череп, оторвав часть морды. Второй купленный зверёк повторил судьбу первого и обе кровоточащие тушки перекочевали в руки нового владельца.
— Славно, — Коллекционер поднёс всё ещё дёргающих лапами грызунов к лицу, запрокинул голову и две темно-красные струйки ударили ему в рот. — Славно, — повторил он, вытирая ладонью губы, и повернулся к Стасу. — Не хочешь? Осталось ещё чуть-чуть, нужно только надавить посильнее.
— Благодарю, — ответил тот, борясь с тошнотой. — В другой раз.
— Как знаешь, — охотник снова поднял трупики несчастных животных, и кровь под аккомпанемент хруста сломанных рёбер и позвонков потекла ему на язык.
— У вас тут всё такое аппетитное? — негромко спросил Стас, глядя в спину удаляющемуся карлику-крысолову.
— Нет, не всё, — Коллекционер выцедил, наконец, своё «лакомство» и теперь старательно вынимал изо рта попавшие туда вместе с кровью крысиные волоски. — Если б ты увидел что местные жрут, не умничал бы сейчас, — он ухватил остатки пиршества за хвосты и, размахнувшись, со словами: «Эй, голодьба», запустил их в сторону трёх вяло копошащихся на небольшом удалении фигур.
Фигуры моментально оживились и наперегонки поспешили к месту падения крысиных трупов. Первым прибежал долговязый тип с не в меру длинными конечностями и физиономией дауна. Он тут же схватил обе тушки, однако подоспевшие товарищи с не менее выразительными лицами, но росточком поменьше, возмутились и совместными усилиями ополовинили добычу долговязого. Скоротечный яростный бой сопровождался рычанием и ухающими звуками.
— Дети, — произнёс Коллекционер, с печальной улыбкой глядя на грызущихся за дохлую крысу выродков. — Что они хорошего в этой жизни видели?
— Благородно, — оценил Стас широкий жест охотника.
— Ну… Сердце-то не каменное.
Он закинул ПКМ на плечо и, повздыхав ещё немного о судьбах родины, зашагал к магазину.
Заведение с многозначительным названием «Отходная молитва» располагалось на первом этаже одной из рухнувших многоэтажек. Два квадратных окна были полностью заложены кирпичом, третье, продлённое книзу, превратилось в широкий дверной проём, надёжно прикрытый шестимиллиметровой сталью. На крыше магазина, неспешно вращал лопастями древний ветряк.
Коллекционер поднёс губы к просверленным в двери отверстиям и нажал расположенную рядом кнопку.
— База, база. Вызывает штаб. Ответьте. Приём.
— Какого хера надо?! — заорал из динамика искаженный помехами голос. — Что за ублюдок там опять балуется?! Сейчас выйду, по соплям надаю! Я вам… — гневная речь прервалась треском статики с неразборчивым фоном: — Бля… отъе… на… ещё тут со своими… не видишь, су… занят?!
— Эй, Жопа! — крикнул охотник в микрофон. — Ты чего там, с бабой что ли? Открывай давай. У нас товар.
— Кол?! — скрипнуло из динамика.
— Я.
— Вот мудак! Ты один?
— Нет. Вдвоём мы. Товар, говорю, принесли. Открывай.
— Ладно.
В двери что-то щёлкнуло. Между шестью миллиметрами стали и бронированным косяком образовался зазор. Где-то наверху зажужжал двигатель, отодвигая тяжеловесную конструкцию в сторону.
Охотник сделал шаг внутрь и кивком головы пригласил Стаса следовать за ним. Как только оба перешагнули порог, двигатель снова завёл свою надрывную песню, завершившуюся громким щелчком вошедших в пазы штырей.
Полутёмное помещение, освещаемое возле входа тусклой люминесцентной лампой, походило скорее на бункер, нежели на магазин. Необлицованные кирпичные стены по всему периметру были укреплены вертикально вмурованными в бетонный пол и соединёнными арматурой рельсами. Буквально в полутора метрах от двери посетителей негостеприимно встречала решётка из толстых перекрещенных прутьев, дополненных мелкой проволочной сеткой. Слева в решётке имелась необычно широкая дверь, угадывающаяся по массивным петлям и громадному замку. Посреди заграждения от пола до потолка возвышалась чудовищная конструкция из стальных листов, напоминающая пулемётное гнездо, только без пулемёта. Чуть выше уровня пола конструкция имела широкий выдвигающийся лоток, а на уровне глаз — смотровую щель.
