Вадим Полищук - Лейтенант Магу
— Бумаги, действительно, оформлены безупречно.
Полковник решил зайти с другой стороны.
— А на картечницу Гартинга у вас тоже все безупречно оформлено.
— Так точно, господин полковник!
— Но закон запрещает иметь в частной собственности артиллерийские орудия. Или вы где-то видели ружье на лафете?
— А вы, господин полковник, видели артиллерийское орудие, стреляющее винтовочным патроном?
Поняв, что с этой стороны лейтенанта не взять, полковник зашел с другой стороны.
— Вы выдали оружие арестантам!
— Так точно, выдал! Для проведения строевой подготовки, что входит в обязанности начальника полковой гауптвахты. Седьмой раздел устава…
— Там ничего не сказано, про выдачу винтовок арестованным! — взревел полковник.
— Так точно! Но строевая подготовка может проводиться, как с оружием, так и без.
— По-моему, он над нами издевается, — заметил Кавелин.
Честно говоря, немного было, но признаваться в этом Алекс не стал.
— Вы самовольно оставили место службы не испросив разрешения начальства, — привел убийственный аргумент полковник, — и отсутствовали целых пять суток.
— Виноват, господин полковник!
— Надеетесь на помощь своей родни, лейтенант?
Алекс счел вопрос риторическим, и отвечать на него не стал. Что тут сказать? Да, надеется. А его папа не ест армейских полковников только по тому, что они невкусные, но ради любимого сыночка может сделать разок исключение.
— Завтра же мой рапорт о ваших похождениях будет подан по команде. Я буду настаивать на том, чтобы вас придали суду военного трибунала, пусть он решает вашу судьбу. А вы, шагом марш на гауптвахту!
Начальника дивизии генерал-лейтенанта Быстраго полковник Вернов презирал, как и всякий истинный служака, тяжким трудом заработавший каждую звездочку на погоны. Потому что генерал был типичным паркетным шаркуном со связями в высшем обществе. Его и начальником дивизии поставили по той причине, что на этой должности он мог получить новое звание, никому не навредить и украсить свой послужной список службой в отдаленном от столицы крае, где иногда постреливали. Должность его была, по сути, синекурой, так как все текущие вопросы решали командиры полков, а дивизионный штаб начинал действовать, только когда дивизия объединялась с началом боевых действий. Но войны в ближайшее время не предвиделось, а последние дивизионные маневры были лет пять назад еще при предшественнике Быстраго. По идее, скоро его должны были вернуть в столицу, но пока генерал продолжал портить жизнь своим полковникам изредка приходя в состояние служебного рвения, вмешиваясь в налаженную повседневную жизнь, входивших в его дивизию полков.
Увидев, как во двор въезжает запряженная шестеркой карета в сопровождении двух десятков кавалеристов, полковник Вернов скривился и поспешил вниз, чтобы встретить начальство при входе. Из кареты выкатился кругленький, сытенький генерал, сверкающий золотом погон. Начальник дивизии пребывал в великолепном настроении. Недослушав рапорт полковника, генерал взмахнул ручками и предложил.
— Пойдемте, полковник, поздравим героев.
— Каких героев? — опешил Вернов.
— Ну как же? Мне доложили, что ваши солдаты сделали вылазку на правый берег, захватили огромный обоз с оружием, при этом уничтожили больше сотни бандитов и вернулись назад без потерь. Это, действительно, так?
— Так, но…
Полковник хотел сказать, что эта вылазка была самовольной выходкой выскочки-лейтенанта, нарушившего все приказы и должностные инструкции, вооружившего арестантов, и вообще, вся эта авантюра завершилась благополучно только по чистой случайности. Но генерал ничего не хотел слушать.
— Если так, то пойдемте, поздравим героев и подумаем о награде для них. Где же они?
Едва только генерал узнал, где находится лейтенант Магу и его команда, как его хорошее настроение, будто ветром сдуло.
— Да вы с ума сошли полковник, — прошипел начальник дивизии. — Вы кого на гауптвахту посадили? Лейтенанта Магу? Да вы знаете кто у него… Не далее, как сегодня утром я получил поздравительную телеграмму от самого министра! От министра! А в ней сказано, что подразделением под командованием лейтенанта Магу уничтожена крупная банда, захвачен большой караван оружия, нет потерь с нашей стороны! А что я узнаю здесь? Молчать! Почему министр уже в курсе, а я, начальник дивизии, все узнаю последним? Молчать! Да как вам в голову пришло назначить лейтенанта Магу начальником гауптвахты? Я вас спрашиваю, полковник?
Выслушав доводы Вернова, генерал Быстраго распалился еще больше.
— Мне наплевать, где он был, как туда попал, и сколько за него заплатили! Или вы считаете себя умнее военного министра? Молчать! Значит так, никаких арестантов не было… Не было, я сказал! Была полковая команда добровольцев-охотников, с моего разрешения посланная вами на перехват каравана с оружием. Уничтожено более сотни бандитов, захвачено двести новейших винтовок. У вас есть час, чтобы предоставить мне все соответствующие донесения и рапорты!
Вернов хотел что-то возразить, но Кавелин незаметно дернул его за полу мундира, призывая к молчанию. Попробуй сейчас возрази и обретешь в лице генерал-лейтенанта Быстраго злейшего врага с обширными связями наверху. Крест на карьере можно будет поставить сразу, ибо более мстительную скотину, чем их начальник дивизии еще нужно поискать. Полковник Вернов предупреждению внял, но все-таки попробовал привести последний аргумент, уповая на чувствительность генерала к веяниям высшей политики.
— Но данная вылазка полностью противоречит требованиям высочайше утвержденной политики умиротворения. К тому же есть приказ прямо запрещающий переходить границу.
Генерал лишь снисходительно улыбнулся дремучести своего подчиненного.
— С недавних пор существует мнение, что данная политика неэффективна, и пора переходить к более жестким мерам. А что касается границы… Граница ведь не стенка, ее и подвинуть можно. Вам все ясно?
Первым среагировал подполковник Кавелин.
— Так точно, господин генерал-лейтенант!
— Так точно, — нехотя согласился Вернов.
— Тогда, так. Подполковник Кавелин, с вас все бумаги, представления отличившихся к наградам не забудьте.
— Слушаюсь, господин генерал-лейтенант!
— Теперь вы, полковник. Освободить, всех освободить, переодеть и включить в пешую команду охотников.
— Но некоторые из них находятся под следствием, — все-таки попытался возразить полковник.
— Все дела закрыть и забыть. В моей дивизии должны служить герои, а не преступники! Больше никаких возражений, полковник, выполняйте!
Второй день ареста, начавшийся, как обычно, буквально перед обедом продолжился лихорадочной суетой. Захлопали двери камер, коридоры гауптвахты наполнились гомоном голосов. Дошла очередь и до камеры Алекса. Лязгнул запор, и в проеме нарисовалась голова дежурного унтера.
— Выходите, господин лейтенант!
— Что случилось?
— Говорят, начальник дивизии прибыл и всех приказал выпустить.
Лейтенант стянул с нар шинель и двинулся к выходу. Что-то очень быстро все произошло, он-то рассчитывал, что ему не меньше суток сидеть. В коридоре уже собрались все участники вылазки.
— Где Грушило?
— Приказано только тех, кто на правый берег ходил, — насупился дежурный унтер, — а вы пожалуйте на выход.
Забрав у дежурного свою саблю и кобуру с револьвером, Алекс последним вышел из дверей гауптвахты. Короткая шеренга из семи солдат замерла во дворе гауптвахты. Лейтенант продефилировал вдоль строя.
— Пузо подобрать, грудь колесом, морды выше. На генерала глядеть орлами, приветствовать дружно, на вопросы отвечать бодро, глядишь, и пронесет. Все поняли?
— Так точно, гос-дин лей-те-нант!
— Сойдет. На пра-во! Шаго-ом, марш!
Далеко уйти не удалось. Исполненный служебного рвения адъютант полковника Вернова завернул всех на полковую швальню, где всем солдатам спешно подобрали новые шинели, бескозырки и ремни, целые сапоги. В новом, необмятом обмундировании они тут же стали походить на новобранцев, только возраст, да унтерские «лычки» Фелонова выдавали старослужащих. В таком виде виновники торжества и были представлены пред генеральские очи.
Приняв рапорт лейтенанта, генерал Быстраго поприветствовал выстроенных в шеренгу солдат, благосклонно выслушал ответное приветствие и закатил четвертьчасовую речь, о том, как приятно начальствовать над такими героями, как стоящие перед ним орлы. Стоявший за спиной генерала полковник Вернов едва сдерживал эмоции, в особо слащавые моменты генеральской речи кривился, но молчал. Наконец, Быстраго к концу речи перешел к самому сладкому.
— Командир сто четырнадцатого Текульского пехотного полка полковник Вернов представил всех участников вылазки к медалям ордена Военного креста, а вашего командира к Аненнскому кресту!
