Виктор Тюрин - Странник
Наш взвод готовили, как резервный, на случай прямого вторжения врага. Каждое отделение представляло собой воинскую часть в миниатюре. Пехота – семь стрелков. Ими стали наши юнцы Том и Крис, три горожанина и фермер Франк. Огневую поддержку – пулемет и ручную ракетную установку, мы разделили с Толстяком. Я стал пулеметчиком, вторым номером взяв к себе Дака. К подобному выбору меня подтолкнул Толстяк, сказав, что беготни будет меньше, а шансов остаться в живых в бою больше, чем у простого стрелка. Сам Толстяк стал главной огневой мощью отделения. Вооруженный ручной ракетной установкой, с тремя сменными кассетами и электронной системой наведения, он был способен поражать как наземные, так и низколетящие воздушные цели.
После того как нас разбили по специальностям, за каждым закрепили набор стандартной амуниции для ведения боя в полевых условиях. Шлем – сфера с лицевым щитком, стандартная разгрузка, гибкая броня второго класса, нож, боезапас, индивидуальная аптечка. Мы с Дакроном имели то же самое, только вместо штурмовых винтовок получили по пистолету на брата и пулемет. Один на двоих. Теперь наши ежедневные пятикилометровые кроссы мы бегали, надев все это на себя. Время стрельбы в тире увеличилась втрое по сравнению с предыдущими тренировками. К физической подготовке прибавилось прохождение полосы препятствий. С непривычки, травмы посыпались на наш взвод, как из рога изобилия. Ссадины, порезы и ушибы насчитывались десятками, но в расчет шли только серьезные вывихи и растяжения, а тут еще сержант Берг ужесточил наказание для провинившихся солдат: за промахи и просчеты одного теперь отвечало все отделение. В основном это были бесконечные отжимания до седьмого пота, когда ломит спину и перед глазами начинает плыть. Практиковался также бег, но не плацу, а на полосе препятствий. Даже я, до этого нормально выносивший армейские будни, начал нехорошими словами вспоминать тот день, когда пришел на вербовочный пункт.
В конце второго месяца во взводе появился новый инструктор, ставший обучать нас обращению с гранатами, минами и прочими взрывными устройствами. Так в расписании наших практических занятий появился полигон. Еще через неделю – новый предмет – новый учитель. Этот вбивал в нас основы фортификации, в основном, кулаками. Под его руководством мы рыли траншеи, строили укрытия и блиндажи. После его ухода, начались практические занятия по тактике и стратегии боя в полевых условиях. Здесь каждому доставалось по-своему, но хуже всех стрелкам. Ведь недаром, издавна, пехоту называют царицей полей. Когда я услышал расстояния в цифрах, которые они наползают и пробегают за день, мне стало нехорошо. Хотя, с другой стороны, нам с Даком, тоже было несладко. Мы тоже бегали, ползали, ходили в атаку, отступали, прикрывая огнем воображаемое отделение. Стреляли из различных положений. Так же как стрелки, тренировались в любую погоду. Как днем, так и ночью. Сержант – инструктор, руководивший нашей практикой, спокойный по характеру, но очень пунктуальный и въедливый человек, заставлявший нас выполнять одно и то же действие, пока не посчитает, что мы делаем все точно по правилам. Мы ползли, подкрадываясь к мнимому противнику, или перебежками, меняли место дислокации, под воображаемым огнем врага, и все это мы проделывали сотни раз, до автоматизма. Хотя, по моему мнению, это его 'правильно' получалось у нас уже на пятый раз, а не на пятнадцатый, как считал сержант, но как я успел убедиться, сама воинская служба, предполагает массу бессмысленных, приправленных автоматизмом, действий. Такова ее специфика, и бороться с этим набором стандартов, пытаться что-либо изменить, занятие такое же бессмысленное, поэтому я старался и терпел, стиснув зубы. Последним пунктом учебы по специализации был короткий курс снайперской стрельбы с применением различной оптики и нескольких типов глушителей. Здесь, к удивлению сержанта, я сразу показал довольно неплохие результаты. Ведь всю свою жизнь я предпочитал думать своей головой и когда вместо лающих приказов: – Выйти на позицию! Подавить огневую точку противника в квадрате 4! Время пошло!', мне дали возможность творчески подойти к делу, я сумел показать, на что способен человек с аналитическим складом ума, к тому же умеющий найти нестандартное решение.
Огонь мятежа, охватывающий все большее количество бывших планет – колоний Земли, наконец, добрался и до нашего мира, вспыхнув сразу в трех местах. Сначала в двух крупных промышленных центрах на Севере, затем перекинулся на Истланд, городе, расположенном в трехстах километрах от Джорджтауна. Затем очередь дошла до нас, но сравнению с безумием, творившимся на улицах городов, охваченных мятежом, у нас сравнительно было тихо. Своеобразное затишье перед бурей. С десяток подожженных машин, граната, брошенная ночью в окно полицейского участка. Но никто не обольщался: так начиналось в других городах, после чего уличные беспорядки перешли в самые настоящие бои. Сразу после проявления признаков мятежа в Истланде, база была переведена на военное положение. Патрули были усилены, а увольнительные отменены. Нас по-прежнему не посылали на боевые дежурства, зато добавили в наш учебный процесс новый предмет, не входивший в обычное обучение солдата. А к нему двух учителей. С кличками Слон и Гарпун, сержантов из спецназа, ставших обучать нас практическим навыкам ведения боя в городских условиях.
Предельные физические нагрузки, постоянно накапливающаяся тупая усталость, со временем сгладили впечатления и тревоги тех двух дней, так круто изменивших мою жизнь. К тому же, сколько я не строил версий, сколько не пытался анализировать их различные варианты, общая картина так и не сложилась. Поэтому я решил: пусть все идет, как идет.
ГЛАВА 10
Человечество, даже выйдя за пределы Земли, продолжало развиваться по издревле зазубренным правилам, ни отходя, ни на йоту, от исторических канонов. В начальный период освоения космического пространства были найдены два мира, оказавшимися пригодными для жизни, и названными в честь колыбели человечества Гео и Терра. Освоение планет оказалось долгим и трудным делом, ведь подобного опыта у человечества еще не было. Поселки на Марсе, расположенные под воздушными куполами или атмосферные станции на Венере, были не в счет. Здесь все было по-другому. Борьба с чужой флорой и фауной, вспышки эпидемий, пропавшие разведывательные экспедиции, войны и религиозные мятежи. Все это было оплачено дорогой ценой – человеческими жизнями. Тысячами человеческих жизней. Но, несмотря на всевозможные трудности, колонии росли и расширялись. Со временем обжитые территории потребовали новых рабочих рук, и транспорты один за другим стали отчаливать от орбитальных станций Земли, везя колонистов к их новой родине. Правительство всячески поддерживало и поощряло политику освоения новых миров. Одним махом решая сразу две основные проблемы. Отселение излишка людей с перенаселенной планеты и восполнение истощенных природных ресурсов за счет колоний. Программа освоения двух новых миров была расписана на десятилетия вперед и стала бы тормозом для дальнейшего исследования космоса, если бы на Гео не нашли ранее неизвестный минерал Женич, названный так в честь фамилии ученого Евгения Женича, первым обнаружившим его свойства. При добавлении его в ракетную сталь, та становилась прочнее и легче почти в три раза по сравнению с лучшими образцами, полученными за последнее десятилетие. Космические корабли стали вполовину легче против своего прежнего веса, за счет чего на треть увеличились в размерах, но даже не это стало главным, а то, что затраты на производство такой ракеты уменьшились почти на тридцать семь процентов. Необыкновенные свойства минерала просто толкнули человечество к дальнейшему штурму космоса.
Сначала разведчики находили пригодную для заселения планету, затем шел период землеформирования части территории под нужды людей, правда, в основном это ограничивалось нахождением мест, соответствующих определенным жизненным параметрам и их зачистке от наиболее зловредных существ (остальное колонисты сами доделают, ведь им там жить, так считали в ведомстве, отвечающих за колонии). Затем закладывались основы нескольких поселков и стартовой площадки, а власти, тем временем, вели набор будущих колонистов. Как только строители колонии давали отмашку, транспорты с поселенцами брали курс на вновь открытую планету. Люди, обживаясь и осваиваясь на новом месте, в основном направляли свои усилия на исследования недр и поиски полезных ископаемых, а также на исследования образцов местной флоры и фауны. Это было их первоочередной и жизненно необходимой задачей. Сумев доказать исследованиями и данными геологоразведки свою ценность для планеты – матери, колонисты могли рассчитывать на более частые и льготные условия поставки самого необходимого для освоения новой планеты. Но так везло далеко не каждой колонии. В истории освоения планет были отмечены не только победы, но и поражения. Погибли две колонии – поселения. В народе ходили слухи, что их просто бросили на произвол судьбы, когда стало известно, что запасы полезных ископаемых, которые там были обнаружены, малопригодны и нерентабельны, хотя в официальных бюллетенях было заявлено: люди погибли в результате эпидемий. После чего был объявлен запрет на колонизацию этих планет. Кому верить, неизвестно.
