Василий Сахаров - Война за Врата
Прошлись, посмотрели на девочек для утех, по-восхищались выбором и двинулись дальше. Очень даже недорого — десять унзо штука. А вот и наша цель — загоны с мужчинами, годными для воинской службы. Что поделаешь, на многих мирах процветает рабовладение, а на Ра-Аре это был всего лишь еще один товар. В нашем мире почти любой знает истину-формулу: «Спрос рождает предложение». Шла война, наемников требовалось все больше и больше. А чем рабы не солдаты? Люди как люди, две руки, чтоб стрелять, две ноги, чтоб бежать, да и голова, дабы каску повесить, присутствовала, где ей и положено быть.
Ходили мы долго, наверное с час, не обошли и половины, но нашли то, что надо. Большая группа весьма крепких мужчин, от семнадцати до сорока лет. Как мы поняли из рассказа торговца, перед нами военнопленные из мира Тускан. Местные герцоги постоянно резались друг с другом, а пленных отправляли на торги. Что самое подлое в этой ситуации, так это то, что в загоне оказались солдаты из разных воюющих герцогств. У герцогов за десятилетия войны выработался кодекс так называемой чести, согласно которому обмен или выкуп своих солдат не практиковался.
Мы с Костей подошли ближе к загону.
— Офицеры есть? Поговорить надо, — выкрикнул я в толпу.
К ограде подошли пятеро.
— Мы офицеры, что вы хотели? — устало спросил один из них.
— Мне нужны солдаты, но не потомственные рабы. Никаких ошейников контроля, а даже наоборот — равные права с моими офицерами и солдатами.
Стабильная зарплата, свободный выход за пределы части во внеслужебное время, контракт на пять лет. Взамен — абсолютная верность. Подумайте пару минут, если решитесь, то выкуплю всех.
Они переглянулись.
— А чего тут думать, мы согласны, — ответил все тот же усталый офицер. — Хотя и сомневаемся, что вы выполните свои условия. Слишком они шикарные, тут и вольным таких не предлагают.
— У нас просьба, — отозвался еще один офицер. — Через полчаса привезут еще одну партию солдат из нашего мира на продажу. Если есть возможность, мы просим выкупить их, хотя бы некоторых.
— Сколько их будет?
— Около пятисот.
— Посмотрим.
Через час я стал владельцем восьми сотен рабов. По моему требованию с них тут же снимались рабские ошейники, и Костя выдавал им автопереводчики. Если сами рабы мне обошлись по восемь унзо за человека, то переводчики, даже с оптовой скидкой, по сорок пять. Затратно, однако.
К нашему лагерю подкатили на арендованных автобусах. Пока будущие солдаты отряда «Акинак» выгружались, мы с моим замом навскидку сделали новое штатное расписание на три стрелковых батальона. Пока назначили комбатов, ротных и взводных, распределили людей по казармам, а также отправили на кормежку и помывку, время подошло к обеду.
Вот тут к нам и пожаловали долгожданные гости — генерал Прохоров лично, а с ним пятьсот опытнейших бойцов с Земли.
— Здорово, Тимофей, — поприветствовал меня Прохоров.
— Здрав будь, дядя Вова, — сказал я, обнимая генерала.
Пока вновь прибывшие осваивались, а мой зам бегал как ошпаренный, мы с генералом отошли в сторону.
Прохоров был весь как на иголках, мялся-мялся и все-таки спросил:
— Возьмешь меня к себе, Тимофей?
— Конечно, дядя Вова. Я добро помню, а тебе так по гроб жизни обязан. Должность начальника разведки возьмешь?
— Да без проблем, — повеселел Прохоров. — А то меня, знаешь, турнули под зад коленом, как собаку старую со двора. Да оно к тому и шло.
— Ну и не переживай. Мы с тобой за базу говорили, так база теперь есть. Ты, главное, в командоры не лезь да моими связями не интересуйся особо. Придет время — все узнаешь. Пока могу сказать одно — готовим отряд к выходу на бесхозную ветку.
— Понимаю, у каждого свои секреты. Повзрослел ты, Тимофей.
— Значит, договорились.
— А где Бугаенко, чего-то не наблюдаю его? — наконец поинтересовался генерал.
— У него сейчас контора по перепродаже оружия, на хлеб с маслом хватает, вот и отошел он от дел. — Я сразу сдал чекиста, чтоб потом недомолвок не было. — Захочешь, так съезди, пообщайся, очень поучительно. Он пару дней назад на КПП адрес своей конторы оставлял.
Глава 12
Планета Рамина. Княжество Переяславское. Изборск. 17.07.1804 год от Исхода
Хунские лесники гнали росский отряд грамотно. Видно, нашлись в их войске умельцы и знатоки лесов. На одном из привалов прикинули: так вышло, что за их тремя сотнями идут три тысячи лесников, да по дорогам и тропам еще пять тысяч пехотинцев топают. «Видно в последнем налете кого-то серьезного завалили, а может, разозлили их сильно, вот и открыли на нас сезон охоты», — подумал сотник.
Ну да по порядку. Как Ратмир и думал, Изборск долго удерживать не стали. Помурыжили степняков три дня под стенами, а когда те рванулись на решительный штурм, из города ушли, на прощание подпалив его со всех сторон. Отблески пожарищ в ночи были видны даже за тридцать километров, где находился его отряд. Огонь и разбор завалов на тракте отвлекли степняков еще на два дня.
В это время отряд молодого княжича уже был на границе леса и степи. Целей было много, но хотелось ударить побольней, и потому ждали еще трое суток. Наконец дождались. Появились передовые полки хунского войска — нескончаемыми стальными колоннами тянулись они по выгоревшей от солнца степи. Одна колонна за другой заступали на Торговый тракт, ведущий к горным перевалам, а от них — к Переяславлю. Россы пропустили четыре такие колонны, в каждой навскидку было тысяч по десять солдат. Налет решили организовать на пятую колонну, так как за прохождением хунов понаблюдать успели и мнение о них уже сложилось. Место для налета подобрали заранее и ничего нового придумывать не стали. Зачем? Тактика отработана, а если она эффективна, то и менять ее смысла нет. Удар, отскок — в лесной войне это основной маневр.
Ранним утром колонна хунских войск собрала свой лагерь в степи и вошла в лес, то есть пересекла границу Изборского наместничества. На пятом километре было удобное место, там деревья вплотную подступали к тракту и была возможность быстро отойти в чащобы. Вот в этом месте и затаились росские сотни. Было подмечено, что, как правило, первые десять километров командиры хунов вместе со своим штабом двигались впереди всего войска. Потом командир садился в расшитые носилки, которые всю оставшуюся часть пути несли здоровенные рабы. Было непонятно, то ли это ритуал такой, то ли чья-то прихоть, но во всех колоннах, прошедших до этой, было именно так. Поначалу хотели взять пленного и расспросить, но поскольку хунского никто не знал, а с кублатским также никто не дружил, то от этой идеи отказались.
Торговый тракт был каменным, порядка восьми метров шириной, а построили его еще при деде Ратмира для караванов, идущих через степь с востока. Солдаты хунов, размеренно переставляя ноги, шли по росской земле, а впереди на низкорослых лошадках ехали их командиры. Впечатление они производили странное: все в блестящих финтифлюшках, на боку у каждого широкий меч, да в халаты желтого цвета укутаны целиком. Что еще было непонятно, так это огромное количество всяческих флагов и вымпелов ярких расцветок. Зачем им столько, удивлялись росские воины, сидя ночами возле небольших костерков, долго спорили и ответа не находили.
— Стрелки вперед, — выкрикнул Ратмир, поднимаясь с подготовленным к бою луком в руках из высокой травы на опушке.
Все три сотни россов поднялись одновременно с ним, и каждый шагнул на три шага вперед, выходя на открытое место.
— Бей! — подал следующую команду сотник.
Расстояние до тракта было метров пятьдесят, а хуны как-то потерялись, да и слишком быстро появились россы. Ни передовой отряд, ни их командиры не успели ни щитами прикрыться, ни отступить. Залп. Залп. Залп. Каждый раз по три сотни росских стрел летели в сторону вражьего войска и находили свою цель в мешанине и столпотворении тел. Всего было дано двадцать залпов.
— Отходим, — опять подал команду Ратмир.
Увлекаться не стоило, и все россы, разбившись по сотням, утекали в глубь леса по заранее разведанным тропам. Через три часа сотни соединились и расположились на привал. Все как всегда, но прошел час, и дозорные доложили, что по лесу идут хуны, причем идут очень грамотно и осторожно. Порешили встретить их боем, но толку не было. Хунские лесовики почуяли их, и завязалась перестрелка, а в лесу от нее особого прока нет. Сотник дал команду на отход, и вовремя, так как под прикрытием передовой группы, завязавшей перестрелку, еще два отряда обходили их с флангов. Вырвались тогда, хотя пятерых потеряли.
Дальше был постоянный и изматывающий бег по лесам, прорывы сквозь заслоны и запутывание следов. Теперь все прижали их к Гиблым Топям. Дальше бечь было некуда, топь непроходима и тянется на многие километры, а с трех сторон подходили хунские солдаты. Хуны на рожон не лезли, понимали, что переиграли россов.
