Андрей Белянин - Лайнер вампиров
— Вы употребляете наркотики до сих пор?
— Что вы, офицер, давно завязал, — ответил рок-музыкант с такой мечтательной полуулыбкой, что его сразу можно было арестовывать за хранение белого порошка. Но, увидев мой ответный взгляд, мигом проглотил улыбку и уже без кривляния спросил: — Чем я могу помочь?
Так-то лучше. Я ещё с полминуты посверлил его глазами и продолжил допрос:
— Что вы можете рассказать о вашем бывшем хозяине? Выкладывайте всё. С самого начала.
— Хорошо, но я не знаю, что именно может быть вам полезно. — Вампир сел на койку напротив и потёр пальцами виски. — Его корни из старейшей армиянской династии. Большая группа троюродных и четвероюродных братьев-спекулянтов из Армиянии, называвшие друг друга «ара», обосновались в Италии, открыли своё тёмное дельце и постепенно перетащили всю родню и соседей, обставив это дело перед миграционными властями как «воссоединение семьи». Италийское правительство поздно чухнулось, разбогатевшие на фальшивом коньяке братья уже сменили фамилию и теперь позиционировали себя как добропорядочных граждан, переписав на своём фамильном гербе девиз «Ара! По политуре?!» на «Аро Мультури». Хотя общий смысл оставался тем же. Ибо кровь без коньяка они не пили, традиционно зазывали к себе в рестораны чертей из самых запойных бомжей и пьяниц, делая из их крови коктейль и отводя душу…
Образ старейшины как достойного гражданина и уважаемого мэтра за каких-то полминуты развеялся в пух и перья.
— Вижу, вы немного разочаровались в «преподобном»? Что делать, жизнь вампира длинна и в массе безрадостна, а как-то зарабатывать на достойный уровень существования надо всем. Тем более что честно трудиться нас не заставишь. Мы лишь эксплуатируем пороки окружающих…
— Да, понимаю, — нехотя выдавил я. Ненавижу такой откровенно-снисходительный тон, никак не могу привыкнуть. Но надо! Если хочешь жить в обществе, приходится соответствовать и быть толерантным даже по отношению к таким высокомерным типам. Хотя его хозяин, похоже, был ещё хуже.
— Когда вы его в последний раз видели?
— Вчера вечером. Мы сохранили видимую вежливость отношений.
— У него были враги?
— Не больше, чем у любого из нас, — пожал плечами вампир. — Но Арон презирал их. Он даже таскал в халате осиновый карандаш с надписью «Мементо мори!», демонстрируя, что не боится смерти. Разве что…
— Продолжайте.
— Я не уверен, что это важно, однако… В последнее время старик склонялся к переменам. Ходили упорные слухи, что его речь на конференции должна была произвести настоящий переворот. По крайней мере, уж точно поставить точку в вечном споре традиционалистов и сторонников искусственного питания.
— Думаете, великий Мультури стал бы пить соевую кровь? — хмыкнула моя «стенографистка».
— Думаю, что многие политические вопросы в наше время по-прежнему решаются деньгами, — всё с той же полуулыбкой ответил Лестат. — Я могу идти?
— Да. Если вы снова понадобитесь мне…
— Всегда к вашим услугам, офицер. И я действительно завязал, поверьте.
Угу, так и поверил, нашёл наивного дурачка…
Когда бывший секретарь покойника вышел, мы вместе просмотрели записи. Ничего особенного, но и не так уж плохо для начала. По крайней мере, теперь мне понятно, на кого стоит обратить более пристальное внимание, а кого вызвать на допрос вторично. Хотя мотив преступления по-прежнему неясен. Месть, борьба за власть, личные счёты, роковое стечение обстоятельств? А возможно, и всё сразу…
— Ты знаешь, в какой каюте остановился твой учитель Хам Хмельсинг?
— Да, я его приведу, — охотно откликнулась Эльвира. Ей явно нравилось принимать участие в расследовании. Уж куда больше, чем самой быть жертвой преступления…
— Не стоит, здесь найдётся кого послать, — задумчиво буркнул я. — У меня почему-то такое чувство, что наш добровольный помощник никуда не ушёл.
— Вы правы, пан полицейский. — Из-за двери мгновенно высунулось знакомое лицо. — Я подумал, что вам ещё может понадобиться помощь.
— Конечно. Спасибо за содействие. Кстати, как вас зовут?
— Как меня зовут, месье? — удивился он.
— Да, как вас зовут? — с нажимом повторил я. Когда тебе вот так старательно навязывают услуги, это портит настроение, мешает думать и наводит на нехорошие подозрения. — Ладно, идите и позовите Хама Хмельсинга, это пожилой чёрт из каюты… — Я обернулся к Эльвире.
— Девяносто восемь, — сказала она, оторвавшись от записей.
Вампир с усиками быстро кивнул и испарился.
— Странный тип, — поморщилась моя подруга. — Так и не представился, хотя ты просил его дважды…
— Согласен. Иногда бывает, что кто-то пытается примазаться к расследованию, чтобы хоть как-то компенсировать свою личную несостоятельность.
— Но ты допросишь и его тоже?
Я, подумав, согласился:
— Обязательно, но позже. Пока пойдём по списку. А по списку у нас следующий…
К нам постучали, и в каюту буквально влетел нечёсаный хамоватый профессор. Судя по блаженной улыбочке и осоловелому взгляду, он опять был пьян.
— Вы меня…? — Он со значением поднял одну бровь.
— Да, звал. — Я уже понял, как с ним разговаривать, да и Эльвира переведёт, если что. — Мне необходимо задать вам несколько вопросов.
— Вы подозреваете меня в…?!
— Нет. Официально вы помогаете следствию. Если не возражаете, конечно?
— Конечно, я…! — язвительно вскинулся он.
Переглянувшись с Эльвирой, мы предпочли счесть, что не возражает.
— Можете вы сказать, где вы были в промежутке времени с десяти утра и до начала конференции?
— Разумеется, могу, но не…! Я гулял по верхней палубе, немного принял для… И смысл мне кого-то…?!
— Не убивали? Ясно. Вы знали убитого?
— Не имел… — презрительно сплюнул прямо на пол Хам Хмельсинг.
— Понятно, не имели чести, — поморщился я.
— Да, вы совершенно правильно…
— Что ж, вы свободны.
— Свободен? Но…
— Что «но»? — вздохнул я, не собираясь больше помогать профессору, доозвучивая за него фразы. Но, поскольку он тянул с ответом, явно издеваясь, пришлось уступить. — Вы что-то видели?
Хам Хмельсинг снова сфокусировал внимание на мне, подумал и решился:
— Она плакала в коридоре, но я не знаю, что… Хотелось подойти и спросить, может…
— Кто плакал?
— Та чертовка с… Но она отвернулась и начала рисовать себе…
— Что рисовать?! — окончательно запутался я.
Пьяница выразительно ткнул себе пальцем в глаз, пояснив:
— У неё потекла вся…
— Ладно, большое спасибо. — Я потерял терпение, встал и распахнул дверь. — Вы свободны.
Старик увидел открытый выход, икнул и, покачиваясь, вышел, один только раз ударившись лбом об косяк. Причём не обиделся и не удивился…
Эльвира сострадательно покосилась на меня. Ей-то привычно, этот тип у неё преподавал, а я уже чувствовал повышенное нервное сердцебиение. Может, сделать короткий перерыв? Но нет, отдыхать некогда, до вечера нужно проверить максимальное количество подозреваемых…
— Мне нужен список пассажиров.
В дверь тут же заглянул мой добровольный помощник:
— Конечно, сейчас сбегаю к капитану! Могу ли я ещё чем-нибудь быть полезен, офицер, может, чашку кофе? Немного виски? Хорошо прожаренный стейк?
— Нет, спасибо, я работаю.
— Да, понимаю, понимаю, — закивал вампир. — Быть может, тогда мне заменить вашу спутницу? Она явно устала, и я мог бы вместо неё записывать показания подозреваемых. У меня очень хороший почерк. В прошлом столетии я служил секретарём у Бориджей!
Я поднял на него заинтересованный взгляд, встал, шагнул к дверям и повторил:
— Спасибо, нет.
— Конечно, конечно, вам видней. Но если я только понадоблюсь — к вашим услугам, сэр!
Он резко развернулся, чтобы бежать выполнять поручение, но…
— Где вы были сегодня с десяти утра и до начала конференции? И кстати, как вас зовут? — быстро спросил я, перехватывая вампира за рукав, прежде чем он успел выскочить в коридор. Я давно заметил, что у него не было беджика, это подозрительно, хотя и могло иметь вполне невинное объяснение — забыл нацепить с вечера или потерял в суматохе на конференции…
Он застыл на месте и, не поворачиваясь, медленно ответил:
— Не помню.
— Как это? — вмешалась Эльвира, сразу хватая блокнот. — Не помните своё имя? Как интересно…
— Вы хотите знать моё имя? Правда?! — неожиданно просияв, обернулся вампир. Клоунничает или говорит серьёзно, я пока не мог понять. — Что ж, тогда начну издалека. В тысяча триста двадцатом году мой дедушка вступил в Союз левых радикалов, правого крыла, центристского толка натуралов, под знамёна Ричарда Покусаю Всех На Месте! Помните его? Он был такой натурал, что всегда ходил только голым и чуть было не сделал нашу страну вампирской монархией. Тогда ещё была популярна песенка: «Делегат делегату брат! Будь вампир ты, а будь депутат. От чертей, от горгулий, неважно — долю крови получит каждый!» А знаете, кто сочинил этот гимн? Вы не поверите, именно мой дедушка! Так вот потом он…
