Александр Михайловский - В бою обретёшь ты право своё...
— Кому ты нужна? — Артур завернул ей руки за спину, — Вигис, верёвку какую-нибудь найди, что ли? Да вон шнур от портьеры висит… за спиной у тебя! — видя нерешительность молодого авалийца, Валдис, с кривой усмешкой, добавил, — Чёрт побери, да не стой ты как столб, не буду я её насиловать, по крайней мере сейчас, не буду! А связать её надо, для её же и нашей безопасности — чтоб глупостей не делала! — крепко спутав руки, Артур задал риторический вопрос, — Сама пойдёшь, или нести тебя?
— Ни за что! — резко выкрикнула она.
— Вигис! — тяжело вздохнул Артур, — Ещё веревку! — девушка замотала головой, — Значит, всё-таки, пойдёшь? — переспросил десантник.
Она неуверенно кивнула, — Это меня радует, а то невежливо тащить даму, как мешок, можно сказать — некультурно!
— Что с моим отцом? — её голос дрожал.
— Мёртв! — Артур подтолкнул её к дверям.
— Я хочу видеть… — истерично выкрикнула она.
— Поверь мне, лучше не надо! — его голос был мрачен, — Тебе же лучше!
— Что вы с ним сделали, дьяволы? — она попыталась рвануться обратно, но руки Артура буквально вышвырнули её в коридор.
— Это тебе он был отцом! — десантник тащил её по лестнице за шиворот, как котёнка, — Для всех остальных он был «Кровавый Драм», «Палач Сигалиса»! Ясно тебе?! И мы не дьяволы, а скорее карающие ангелы… так что шагай молча! — он невесело усмехнулся, — Попадись ты в руки горожан, тебя же в клочья разорвут!
Вигис, узкими переулками вывел группу к большому, но обветшавшему трёхэтажному дому, шепнул товарищам, — Подождите здесь! — и по наружной скрипучей деревянной лестнице поднялся на второй этаж. Торопливо стерев с лица чёрный ночной грим, он тихонько постучал в ставню…
— Кто там? — через некоторое время, донёсся до него бесконечно родной дрожащий голос.
— Это я, мама! — у парня перехватило в горле, — твой сын, Вигис! — он тихонько осветил фонариком своё лицо.
— Вигис! Сынок! — со скрипом распахнулась дверь, — Проходи, скорее родной, а то патруль заметит! — в голосе старой женщины прозвучал страх.
В этот момент невдалеке раздались приглушённые хлопки… Повернув голову на звук, парень зло усмехнулся, — Уже не заметит, мама! — он шагнул внутрь, держа фонарик лучом вверх. Отступив на шаг, женщина смотрела на своего сына — это был и он и не он… Странная темная в полоску одежда, плотно облегающая уверенный разворот широких плеч, твёрдый взгляд, движения экономные, по-кошачьему гибкие, чужие морщинки в уголках глаз, будто за этот год её мальчик постарел лет на десять… Мальчик! Она провожала на войну мальчика, а вернулся взрослый мужчина, боец. Появилось в нём что-то опасное, хищное что ли… и эти шаги — бесшумные, как у крадущегося тигра, и… женщина поняла главное — её сын НЕ БОИТСЯ! В городе, насквозь пропитанном страхом, он НЕ БОИТСЯ, как тот же тигр, чувствующий свою силу, не боится стаи шакалов! Вигис внимательно осмотрел до боли знакомую комнату, — «Конура!» — подумалось ему, — «Собачья конура и то лучше…» — на память пришли улицы Сантауна, дома светлые как дворцы… Девушки, купающиеся в реке, он вспомнил, как впервые увидел их в бикини и как в тот раз покраснел… Потом было ничего, но тогда…, эти мысли пронеслись в его голове быстрее молнии и он, наконец, вспомнил, зачем пришёл.
— Собирайтесь, мама! — он поставил фонарик на стол, — Мы уходим! — голос его прозвучал нежно, но решительно!
— Куда, сынок? — не поняла его старая женщина.
— Туда, где эти сорванцы… — Вигис подмигнул выглядывающим из-за занавески любопытным чёрным глазёнкам, — вырастут свободными… — тут его погребла под собой лавина ребятишек в коротких рубашонках… в общем-то, некоторые тут были уже не совсем ребятишками…
— Вигис! Вигис пришёл! — «тяжка доля старшего брата», усмехнулся Вигис, рассматривая старшую из своих сестер.
— Ну Олис, совсем невеста стала! — шестнадцатилетняя девушка покраснела, запахивая рубашку на, не по возрасту, высокой груди…
— Никуда вы не пойдёте! — раздался с порога гнусавый голос. При первых же звуках ребятня бросилась врассыпную. Вигис сразу его узнал, — некто Фарис, шишка местного анденграунда и гроза окрестных девушек. Жил он в этом же доме и… — Всё равно Олис будет моей! — в полутьме тускло блеснул нож.
Всё дальнейшее оказалось «делом техники». Аккуратно отстранив оцепеневшую сестру, Вигис встал лицом к лицу с уголовником, про пистолет и свой боевой нож он просто забыл, или скорей всего не вспомнил специально. В нём вспыхнула застарелая ненависть! И надо было показать кто в доме хозяин. Фарис ударил внезапно, целясь ножом ему в печень, то есть пытался ударить… у Вигиса сработали выработанные на тренировках рукопашного боя рефлексы… Это высокое искусство уголовнику знакомо не было! В мозгу что-то щелкнуло, и время стало тягучим. Легко пропустив мимо тела, далеко вперед выброшенную руку противника, Вигис сделал пол оборота, перехватил её и на развороте ударил локтем в голову Фариса. Ещё одно движение и рука уже на его плече, он резко рванул её вниз, и с удовлетворением услышав хруст ломающегося сустава… Потом ещё один удар локтем назад «поддых», резкое сипение, говорящее о потере противником дыхания… Вигис отпускает сломанную руку и с разворота, носком сапога бьёт прямо в подбородок. Тело Фариса, раскинув руки, улетает в дверной проём, медленно так улетает, будто нехотя… доносится треск ломающихся перил и через некоторое время глухой звук удара о мостовую… Всё!
— Так будет с каждым, кто не купит холодильник «ЗИЛ»! — произнёс он непонятную фразу и огляделся… Сестра медленно, медленно поднимает ладони к лицу, мать как во сне делает шаг назад… тут в нём что-то снова щелкнуло, и время вновь пошло с обычной скоростью… Вигис глубоко вздохнул, расслабляясь. — Одевайтесь, я сейчас вернусь! — и, не замечая испуганных взглядов родных, схватив фонарь, шагнул за порог.
Ноги сами несли его вверх по лестнице, потом по длинной галерее… вот и знакомая дверь. Затаив дыхание, он тихонько стукнул в нёё… Тишина! Ещё раз сильнее… Тишина! С замершим сердцем, Вигис толкнул ручку… С мрачным скрипом дверь распахнулась настежь, на него пахнуло тяжёлым, как из могилы, запахом. Круг света обежал вдоль стен, остановившись на груде тряпья в дальнем углу. Вигис показалось, что там что-то шевельнулось… Как во сне он сделал два шага и остановился… из круга света с писком бросилась жирная крыса, а его любимая, его любимая лежала, обратив к потолку, обтянутое сухой кожей, неподвижное, отрешённо-спокойное лицо…
«Слишком поздно!» — эта мысль сразила его, как удар меча… Упав на колени, он заплакал, заплакал от большого мужского горя, от невозможности исправить непоправимое… Он, положил свою голову на грудь Эденис, оплакивая её загубленную жизнь, оплакивая все загубленные жизни в этом городе, этой стране и этой планете… И тут он услышал, нет, точнее почувствовал: «Тук! Тук-тук! Тук!» — под его ухом билось сердце, её сердце! Дрожащей рукой он нащупал кнопку рации и хрипло произнёс, — Ребята! Нужна помощь!!!
Он не помнил, как его нашли товарищи. Не помнил, как Женя Марченко, осмотрев страшно исхудалое тело, сказал: — Перелом обоих ног и голодное истощение.
Не помнил он, как собрали из всех аптечек глюкозу и вкололи её в вену девушке. Не помнил, как поднял на руки лёгкое, невозможно лёгкое тело и вынес на улицу… Как слепой он переступил через разбросанные на мостовой мозги, и тут она шевельнулась у него на руках… — Я ждала тебя, Вигис! — голос был едва слышен, но даже такой слабый, он привёл его в чувство.
— Спи, родная! — он старался не смотреть на её уродливо вывернутые ноги, — Теперь все будет хорошо, всё у нас будет хорошо!
— Фарис! — продолжала шептать девушка в полубреду, — Он избил меня и забрал всё…
«Избил и забрал всё!» — Вигис с ненавистью подумал, что этот подонок легко отделался, слишком легко… он осмотрелся вокруг и повеселел. Мать, сестрёнки, братишки, а самый младший, пятилетний Горис, удобно устроился на руках у Жени Марченко и уже закрыл глазёнки засыпая… «Боевые друзья, братья по всему кроме крови, эти не выдадут и не бросят, оружие наизготовку, крадутся вдоль стен неслышными тенями… — Сила! Сдайся враг, замри и ляг!» — его взгляд остановился на дочке магистра, — «Да уж!» — подумал он, — «Этой лучше не ложиться — ещё подумают чего-то не то!? Впрочем?» — усмешка на его лице вышла весьма кривоватой…
***Именно в этот момент Басманов повел заложников к Южным воротам, а с аэродрома Сантауна стартовал «Джамбо». Сконструированный и построенный уже на Оймене, он был вместителен как аэробус и быстр как обычный шаттл… Легко оторвавшись от полосы, он круто полез в розовеющее рассветом небо. Километр высоты, два, три, пять, десять… призрачное сияние за соплами превратилось в столбы голубого огня, стремительно нарастала скорость, перегрузка вдавила пилотов в ложементы — суборбитальный прыжок — самый быстрый путь к цели!
