Олег Таругин - Тайна седьмого уровня
— Спасибо, — автоматически ответил я, все еще пытаясь приноровиться к этой самой невербальной манере общения. Получалось плоховато — разницы между собственно мыслями и сформированными фразами я по-прежнему не видел: — Вы просто выгнали их?
— Да, можно сказать и так. Впрочем, свое задание они выполнили — иначе нам с вами было бы проблематично общаться. Кстати, вы хорошо меня понимаете? Я стараюсь использовать только те понятия, словесные и мысленные формы, которые обнаружил в вашем сознании. Возможно, мне стоит использовать более интенсивное наведение?
— Да нет, все в порядке! — поспешно ответил я. Что он понимает под «наведением», я не знал, но звучало это как-то зловеще. Сейчас как «наведет» посильнее, так я снова, глядишь, сознание потеряю — в этот момент мне отчего-то вспомнился фильм «Люди в черном» и главный герой с «мозговой сверкалкой-мешалкой» в руках. К счастью, верный каким-то своим этическим принципам, голос на это внимания не обратил. Или скорее сделал вид, что не обратил.
— Тогда хорошо. Прежде чем исполнить свое задание и передать вам Послание (не знаю почему, но я был твердо уверен, что он произнес это слово именно так, с большой буквы), я хотел бы ответить на ваши вопросы. У вас ведь есть как минимум два вопроса, на которые вы хотели бы получить ответы. Ответ еще на один вы, я полагаю, уже получили.
Я кивнул и тут же усмехнулся: интересно, этот типично человеческий жест согласия имеет какой-то аналог в мыслительной сфере? Впрочем, не важно — собеседник меня, похоже, и так понял. А насчет третьего вопроса он прав: спрашивать о том, кто его сюда поместил, зачем и каким образом, я уже не собирался. В общих чертах и так понятно, а подробности, если таковые будут, узнаю чуть позже. Но вот кое-какие детали, связанные с «Вервольфом», точнее с тем местом, где он был построен, меня действительно интересовали. Подумал так и снова усмехнулся, на сей раз уже мысленно: интересное все-таки создание — человек. Только что я узнал нечто такое, в сравнении с чем все мои прошлые предположения о сути и сущности творящихся здесь загадочных явлений — наивный детский лепет против трехчасового доклада по высшей математике где-нибудь в Академии наук. Нет я конечно же подозревал, что разгадка вполне может оказаться неожиданной, выходящей далеко за рамки общепринятых догм и стандартов, но…
Но вот только что рухнуло, рассыпалось пылью все мое мировоззрение в том виде, в каком его принимает и понимает подавляющее большинство живущих ныне людей (я сейчас не о теологических или же этических вопросах, а как раз наоборот — о строгой математической модели нашего мира; его основанном на привычных и казалось бы раз и навсегда доказанных законах физическом наполнении). Впору впасть в какой-нибудь там психологический транс, апатично забиться в угол или, на крайний случай, напиться до беспамятства — ан нет: меня, как оказалось, по-прежнему интересуют еще какие-то ответы на какие-то вопросы! Во как… Непостижим человек, непостижим и бесконечен, как и вся Вселенная в целом.
Это только на бумаге подобные размышления выглядят долгими и зачастую нудными, а на самом-то деле все это едва ли заняло даже несколько секунд.
Подумалось, мелькнуло где-то там, в таинственных закоулках сознания, скользнуло нервным импульсом от нейрона к нейрону — вот вроде и все. Но и не забылось…
Как и не осталось незамеченным:
— Да, вы правы. Наблюдать за мыслительным процессом разумного человеческого существа — это истинное наслаждение для того, кто является лишь его жалким подобием, примитивным слепком с живого разума! — В эфемерном голосе Посланника даже появилось нечто, отдаленно напоминающее эмоции. — Я очень завидую людям. Все, что есть у меня, — это заложенная на уровне молекулярной решетки программа, воспоминания тех, кто давным-давно создал меня, да крохотные крупицы информации о вашей цивилизации, полученные при сканировании сознания попадавших в пределы досягаемости моего телепатического поля людей. Все остальное — лишь бесконечное ожидание и безуспешные попытки саморазвития в некое подобие самостоятельной личности. Впрочем, простите, вам вряд ли интересны мои скорбные сентенции…
«Ух, ничего себе! — не сдержался я. — Если он использует только мои понятия и — как там он их назвал: „мысленные образы“? — это что, значит, у меня такой словарный запас?! „Скорбные сентенции“, понимаешь… Вот не думал, что такие умные слова знаю…». Впрочем, «автономный модуль» и на сей раз вежливо смолчал — не удивлюсь, если его логические цепи просто решили не ставить меня в неудобное положение. И вернулся к прежней теме:
— Вас интересуют две вещи: почему рассказы побывавших здесь расходятся с описанием бункера? Точнее, количества его подземных уровней, правильно? (Мог бы и не спрашивать — копаясь-то в мозгах!) И что это за место? Попробую объяснить.
И он действительно объяснил…
Не стану утомлять вас подробным пересказом нашей «беседы», лучше передам все, что узнал, своими словами. А узнал я немало…
Оказалось (ну не сомневаться же, в самом деле, в его словах: здесь, глубоко под землей, в компании с бестелесным Посланником давно сгинувшей цивилизации вопрос об искренности и взаимном доверии отпал как-то сам собой, особенно учитывая, каким именно способом мы общались), что место для постройки «Вервольфа»… тьфу ты, дался мне этот волк! —для размещения древнего артефакта было выбрано отнюдь не случайно. Более чем не случайно.
Из звучавшего в моем сознании рассказа выходило, что все миры во Вселенной построены одинаково. У каждого из них — будь то планета, солнечная система или целая галактика — обязательно есть точная копия (параллель, как назвал это мой собеседник — отсюда, как я понимаю, и пошло привычное нам понятие «параллельные миры»).
Только в этом случае вся система в целом может сохранить стабильность: расположенные в двух разных пространственно-временных континуумах миры-близнецы уравновешивают друг друга, словно два противовеса, две одинаковые чаши исполинских весов. Если же одна «чаша» перевесит… то во Вселенной станет одним миром меньше. Или, наоборот, — одной черной дырой больше.
В то же время расположенные рядом параллельные миры имеют — против всем известной и неоднократно доказанной теоремы о непересекающихся прямых — и некие общие точки, места, в которых перекрещиваются их собственные реальности и через которые можно перейти из одного мира в другой.
Причем места эти ни в коей мере не нарушают равновесия системы: наоборот, являясь своего рода «предохранительными клапанами» (лучшей аналогии я подобрать не сумел), способствуют его поддержанию. И если в одном из миров произойдет нечто экстраординарное, его зеркальная копия постарается скомпенсировать или хотя бы частично погасить возникшее возмущение. Образно говоря, когда плохо одному из близнецов, второй это тоже чувствует — в меньшей степени конечно же…
Вот в таком милом местечке и расположили свое говорящее послание наши далекие-далекие предки. Теперь понятно, что здесь за чудеса творились? В одном из двух миров, который я условно определил как «не-наша-Земля», винницкая ставка Гитлера была простеньким одноэтажным сооружением — стимула копать целых семь уровней у немцев не было: артефакт-то находился в другом мире («почему» — я в тот момент еще не знал). Зато здесь, в нашем мире, был весь комплект: и таинственный «предмет-икс», и семь подземных уровней. И хотя война в обоих мирах началась и закончилась одинаково — гитлеровская Германия капитулировала, а «Вервольф» взорвали, — однако последствия взрыва, естественно, не могли в точности совпадать. Параллельные миры только в целом повторяют судьбу друг друга, а в незначительных деталях возможны расхождения — ай да дед у меня: побывал, оказывается, в параллельном мире — и даже не заметил! Это к вопросу о «двигающихся» бетонных глыбах, исчезающих знаках на окрестных камнях и прочих таинственностях сего места.
На этом в нашей познавательной беседе возникла пауза, о которой я, пожалуй, расскажу немного подробнее, поскольку то, что я вам уже рассказал, как оказалось, было лишь вершиной айсберга; малой толикой того, что мне еще предстояло узнать…
К тому времени когда мой многогранный собеседник счел себя ответившим на оба моих вопроса, я уже достаточно поднаторел в телепатическом общении и даже успел расплатиться за это несильной, но стойкой головной болью — с непривычки, надо полагать.
Подтащив один из контейнеров поближе к стене, я уселся на него и, опершись спиной о холодный и шершавый бетон, с удовольствием вытянул ноги. Смысла и дальше стоять в яме рядом с «высокоорганизованным модулем» не было — при обоюдном желании мы могли бы с ним общаться и находясь в нескольких десятках метров друг от друга. Правда, на поверхности телепатическое воздействие резко ослабевало, постепенно сходя на нет, «рассеивалось», как он мне объяснил. Здесь же, на глубине, в окружении железобетона и многометровой толщи земли, его плотность была максимальной: отражаясь от стен, психогенная энергия, вполне в соответствии с законами классической физики, концентрировалась во внутренних помещениях бункера. Данная мне «психическая передышка» продлилась минуты три —я даже перекурить не успел.
