Александр Авраменко - Взор Тьмы (Наследник)

— Привет, твоё Величество!

Алексей вздрогнул — за прошедшие годы он изучил своего Начальника Контрразведки Михаила Столярова до тонкостей. И сейчас, раз тот позвонил, будет нечто… Внезапно в кабинет буквально ворвались обе Княгини. Генерал склонился в поклоне:

— Ваши Величества…

Но те сразу взяли в карьер:

— Вы взяли её?!

Князь улыбнулся — ему доставило немаленькое удовольствие увидеть смущение на лице хитрюги.

— Так точно… Ну, это не интересно! Готовишь сюрприз, а вы всё портите…

Майа топнула ногой:

— Нам не до шуток, генерал! Объект содержать под строгим присмотром до нашего визита. Вам ясно? Изолировать от любых контактов с посторонними.

— Это приказ, сударыни?

— Да. Мы вылетаем немедленно!

Взмахом руки отключила связь и развернулась к мужу:

— Лёша, нам срочно нужен корабль.

— Я - с вами.

— Нет! Мы сами управимся. Ты оставайся здесь.

— Но…

— Без — «но». Женские дела — наша забота…

Князь вздохнул — когда жёны начинали говорить таким тоном, спорить с ними было бесполезно. Да и потом, что ему делать с этой… девицей? Лучше уж с сыном побыть лишнее время. И так, столько не виделись… Кивнул головой в знак согласия, включил селектор:

— Коля, здорово.

— Привет, твоё Величество! Что случилось?

— Ничего особого. Нужен клипер.

— Найдём. Когда?

Короткий взгляд в сторону супруг, те кивнули разом.

— Через час.

Вновь дружный кивок головами.

— Момент…

Было видно, как Командующий набрал короткую комбинацию, затем оторвался от клавиатуры:

— Шестой орбитальный док. Вторая магистраль. Клипер «Катти Сарк», командир — полковник Миати фон Шлоссберг.

Яйли возбуждённо потёрла ладони друг о друга.

— Лучше не бывает! Бежим, сестра!..

Князь проводил взглядом взметнувшиеся платья, в мгновение ока исчезнувшие за дверью и грустно улыбнулся — да, сын, кажется, ты влип! Твои мачехи опять что-то затевают… В принципе, можно стукнуть кулаком по столу и запретить что-либо предпринимать, но… Девочки очень хотят, чтобы у парня было всё хорошо… Ладно, пусть летят…

Карина пришла в себя в наглухо закрытом помещении. Дверь в стене. Кровать. Узкая и жёсткая. Окошко для выдачи пищи. В небольшой нише — обычный унитаз земного типа. Постоянный свет. И гробовая тишина. Ни звука не доносилось в камеру. А то, что это тюрьма девушка поняла сразу… Что с ней будет? Неужели казнят? Как там отец, как планета?! Что с её Герцогством?! И… сколько она здесь? Счёт времени потерян. Когда желудок подавал голос — она открывала окошко и ела заранее приготовленный обед. Набор блюд всегда был стандартный — первое, второе, третье. Это сбивало с толку. В промежутках между приемами пищи в раздатчике всегда находился стакан обыкновенной чистой воды. Вся посуда была пластиковая и самораспадающаяся. Стоило только протянуть время с каким-нибудь блюдом, как емкость с пищей бесшумно начинала пузыриться и превращалась в серый тонкий порошок… Девушка то металась из угла в угол, то начинала кричать и грозить карами небесными неизвестно кому. А иногда просто забивалась в угол и рыдала. Сколько же дней она здесь? Сколько? И что её ждёт?..

Княгини внимательно смотрели на экран слежения. Пленница сидела молча в углу, уставившись остекленевшим взглядом в стену. Она не двигалась почти час, и только мерно вздымающаяся грудь выдавала жизнь, да время от времени моргали глаза.

— Давно она в таком состоянии?

— Последние два дня.

— А в камере?

— Десятый день. Пока доставили, пока привели в себя, её вытащили наши десантники из капсулы «призрака». Да ещё не сразу сообразили, кто она… Благо, когда её обнаружили, девочка была в отключке и её приволокли сперва в лазарет. А там, медик, добрая душа, запихнул её в реаниматор…

— Дайте карту.

Михаил не понял вначале, потом сообразил, вытащил памятный кристалл, катнул по столешнице. Яйли отточенным движением фехтовальщицы сцапала шестигранник и вставила его в гнездо мощного переносного логгера. Пробежала глазами невидимый остальным текст и удовлетворённо улыбнулась, затем толкнула Майю локтем:

— Отвлекись, сестра. Девочку полностью восстановили. И она — действительно оригинал. Убрали алкогольную интоксикацию организма, лишний холестерин, поправили внутреннюю секрецию. Она, похоже, как то попробовала наркоту, Хвала Богам, что не «пыльцу».

— Отлично! Ну что, забираем?

Последовал жест согласия. Княгини обернулись к начинающему злиться Столярову.

— Генерал, мы, вам, конечно, очень обязаны, но поймите нас правильно. Вы в курсе дел Семьи.

Тот кивнул.

— Единственная просьба — молчите. Если Саша когда-нибудь узнает о подмене, не поздоровится никому…

— А стоит ли? Может, лучше открыть ему правду? У нас так говорят — лучше горькая правда, чем сладкая ложь…

— Как-как? Горькая правда или сладкая ложь?

На мгновение обе застыли, переглянулись между собой, потом вновь улыбнулись:

— Вы — правы, Михаил… Спасибо вам. За подсказку. Мы не станем молчать, но… чуть позже. А пока — тайна. Договорились?

Генерал вновь молча кивнул головой, затем спросил:

— Чем я могу ещё помочь?

— Нам нужна биомаска и… В принципе, больше ничего. Одежда у нас найдётся. Да, баня у вас тут есть?

— Баня?! Конечно…

Яйли чуть усмехнулась:

— Через тридцать минут мы бы хотели ей воспользоваться. Только, сами понимаете…

— Не беспокойтесь… Обеспечим секретность по высшему разряду!

И лукаво усмехнулся обеим красавицам. Обе жены его друга, несмотря на прожитые годы казались такими же юными, как тогда, когда он первый раз их увидел. Особенно расцвела Яйли. Вот уж кому замужество точно пошло на пользу…

Глава 9. Глаз, смотрящий из темноты…

Друг проверяется в беде. И часто случается так, что враг становится другом, а друг — врагом.

Модуль грохнулся на поверхность с такой силой, что толпа рухнула на ребристый пол. Послышались стоны и вопли, проклятия и жалобы. В этот момент отстрелилась задняя стенка, и по уже привыкшим к полусумраку глазам ударил яркий, даже пронзительный солнечный свет. Те, кто успел подняться, замерли на месте — куда их привезли? Но долго стоять не пришлось, в проёме появились уже знакомые силуэты тяжёлых пехотинцев в своей жуткой броне и послышались короткие отрывистые команды:

— На выход! Шевелись!

В воздух грохнула пара выстрелов, и тогда до всех дошло, что церемониться эти ребята не станут. Привезённые ринулись на выход, спеша очутиться снаружи как можно быстрее…

Капитан Фролов окинул взглядом встроенную в шеренгу очередную партию поселенцев, затем включил трансляцию:

— Обращаюсь ко всем — разобраться по семьям!

Кое где появилось шевеление, и, заметив, что охрана не обращает на это внимание, толпа скучковалась. На удивление, семейных было очень мало. По крайней мере, с детьми. Взмах руки, и этих отвели немного в сторону. Не очень далеко, метров на пятнадцать от остальных. Остались одиночки. Капитан вновь прошёлся по ним взглядом — да… Уровень интеллекта бывших янки пугал. Своим полным отсутствием как таковой. Может, пара субъектов. Остальные — потухшие глаза, тупые покорные физиономии, которые и человеческими лицами то назвать сложно. Особи. Одно слово. И чего Князь с ними возится? Оставил бы их там умирать, и всё. Кому их выжженная планетка нужна? Без инфраструктуры? Сами себя сожрут. Нет, тут вошкайся с ними, устраивай… Сербов они не пожалели… Капитан был с Земли и недавно прошёл курс омоложения. Выдавали лишь глаза — они у всех перерождённых были прежними: жёсткими, холодными…

Вдалеке послышался шум генератора, и офицер насторожился — со стороны Административного Контроля шёл грузовой глайдер. Вот он приблизился, и подняв тучу мелкой пыли замер на месте. В борту открылись ворота, упала аппарель, и поприветствовав кивком коллегу, Фролов с облегчением вздохнул — на орбите болтался одноразовый карго с ещё десятью тысячами переселенцев. А время поджимало. И уже забираясь в пассажирский отсек орбитальника, он услышал металлический голос за спиной:

— Всем главам семей, подойти сюда! В очередь, сукины дети! В очередь! Остальные — потом!..

Далее последовала длинная фраза на английском, и уловив в ней знакомые по каждому американскому фильму «фак» и «щит», офицер довольно осклабился…

Лаврентий Павлович стремительной походкой буквально влетел в свой кабинет, подчинённые дружно вскочив, поприветствовали начальника.

— Что у нас?

— Расселение американцев идёт по графику. Все параметры колонизации выдерживаются с пятипроцентным опережением.