Роман Приходько - Стражи Армады. Прыжок за грань
Подавляя приступы тошноты и стараясь не смотреть на труп, Егор обошел товарища, как бы отгораживаясь его фигурой от лежащего тела. Глаза предательски скользнули на окровавленный ботинок рядом с трофеями и тут же стали заволакиваться серой пеленой. Его шатнуло. Мысли заскреблись в голове: «Это ты сделал. Твой палец нажал на спуск. Представляешь – какую боль испытывал человек прежде чем умереть? А вдруг ты осиротил детей – маленьких, доверчивых созданий, скучающих по отцу?.. Теперь, благодаря негодяю, бездумно отнявшему людскую жизнь, вдова и мать покойного ночами будут плакать в подушку, проклиная убийцу».
Ноги подкашивались. Чтобы не упасть, он присел. Ремень «Винтореза» соскользнул с плеча, и рука уже у земли еле успела механически подхватить оружие. «Калаш» сдвинулся на грудь, болезненно стукнув магазином коленную чашечку. Внезапно накатила злость, подмяв сопливые мыслишки и тормоша расплывающееся сознание: «Да пошло оно все куда подальше! Здесь не курорт, и никто никого сюда не звал. Либо ты, либо тебя – таков закон войны. Творящееся в этой проклятой Зоне иначе не назовешь. Люди сражаются за возможность жить лучше и, наконец, просто за право на существование с последствиями своего же вмешательства в дела природы, друг с другом, с системой, прогнившей до самых корней. Борьба – сущность человечества. Постоянная, внутренняя, за место под солнцем, за кусок хлеба, за право быть собой. Я, как и все, элементарно хочу жить, преодолеть невзгоды, вернуться домой, завести семью…»
Из-за мысленных баталий в голове, притупивших восприятие окружающего, Егор не заметил, как снял рюкзак и стал укладывать трофеи, оставленные напарником.
– Правильно – в хозяйстве все сгодится, – нарушил молчание Старый, все это время пристально наблюдавший за состоянием товарища, которого теперь уже смело можно было назвать сталкером.
Егор будто очнулся. Прояснившийся взгляд зацепился за палец, выглядывающий из дырки в рюкзаке снизу бокового шва.
– Ха! Везунчик, – нагнулся ветеран, рассматривая прореху. – Еще б немного и… – фраза осталась недоговоренной, видно, жизненный опыт вовремя подсказал остряку, что сейчас неподходящий момент для подобных умозаключений.
Порывшись в закромах, Егор вытащил магазин к «калашникову», пробитый пулей возле фиксатора.
– Блин, жалко, патроны теперь не вытащить, – вздохнул он и с сожалением выбросил испорченное добро.
– Стоя-ать! – Старый нагнулся, поднял магазин и поднес его к лицу напарника. – А ты в курсе, боевик, что у магазина две стороны?! Зачем добром раскидываешься? – он нажал на защелку, сдвинул донную крышку, выкинул ее и аккуратно начал вытаскивать стопорную пластину, вслед за которой в его ладони посыпались находящиеся в магазине патроны. – Смотри! Всего пять штук потеряли, а остальные двадцать пять снова наши!
– Вот бли-ин, – протянул еще до конца не пришедший в себя Егор. – Как-то не подумал…
– Вот-вот! – Старый хмыкнул. – Как стрелять на полигоне, так – всегда пожалуйста и в любом количестве! А как тактико-технические характеристики оружия изучить, так сразу в кусты? Запомни: каждый лишний патрон в твоем загашнике – это лишняя минута твоей жизни в бою! Ладно, пошли в дом – авось что ценное найдем.
Неизвестно откуда набежавшая туча закрыла солнце. И без того серые краски окружающего запустения померкли еще сильнее, словно предвещая недоброе. Витавший в воздухе запах взрывчатки и пороховых газов сменился на сладковатый приторный дух смерти. Видно, где-то невдалеке находился средней давности труп, основательно затронутый разложением. Гулявший ветерок будто специально повеял зловещим ароматом, чтобы подготовить психику людей к неизбежному созерцанию последствий своих прегрешений. Гнетущая атмосфера давила на мозг, теребя до звона натянутые нервы Егора. Но возникший недавно защитный барьер злости продолжал удерживать позиции, подпитываясь толикой любопытства и надеждой на скорое окончание похода.
За углом дома обнаружилось распростертое тело наемника, из-под которого торчал приклад автомата. Старый перевернул его ногой. «Вал», лежавший под трупом, был залит кровью, а на ствольной коробке виднелась глубокая вмятина.
– А вот и вредитель магазина! – сталкер нагнулся и срезал лямки рюкзака. Здесь, кроме патронов к ВСС, разжиться было нечем. КПК пробит насквозь, черствый хлеб и несвежего вида колбасу брать не стали.
В доме возле окна бывшей гостиной весь пол залило кровью. Старый вздохнул и шагнул в комнату.
– Лезь на чердак, снайпер хренов – нельзя было в кадык стрельнуть? Сейчас обмажусь чужими мозгами, – шутливо кряхтел сталкер, ступая на цыпочках, чтобы не испачкаться.
– Ну, уж извиняйте, барин, в другой раз целоваться буду только взасос, – еле выдавил из себя Егор, ища глазами крышку лаза на чердак и стараясь сглотнуть опять подступивший к горлу комок.
В углу кладовки обнаружилась добротная дубовая лестница, приставленная к квадратному проему в потолке. Удерживая автомат одной рукой, парень осторожно стал взбираться наверх. Уже наполовину оказавшись на чердаке, вдруг услышал в доме топот и хриплое нечеловеческое дыхание. Затем раздались выстрелы из дробовика и холодящий кровь вопль какого-то зверя. Егор буквально свалился вниз и, выглянув в коридор, застыл на месте. Напротив входа в комнату, где находился напарник, стоял весь переливающийся, как будто облитый водой, громадный монстр. Длинными ручищами с острыми когтями он держался за грудь, в которую вошли два заряда картечи. Щупальца вокруг рта торчали как лепестки фантастического цветка. В пасти животного блестели желтые острые зубы. Рычащий мутант согнул ноги в коленях, готовясь к прыжку. Старый подряд всадил в зверя оставшиеся четыре заряда, но тот лишь сделал шаг назад и опять приготовился к нападению. Кровь из ран монстра забрызгала весь дверной проем, но обильного кровотечения не наблюдалось. Раны как будто зарастали на глазах.
Егор дрожащими руками поднял АК, целясь в шею чудовища. Тут оно заметило присутствие еще одного человека и повернуло голову. Пули вгрызлись в тело монстра. Рев мощной глотки захлебнулся от длинной очереди. Зверь упал на колени, держась одной конечностью за косяк двери. Автомат умолк, выплюнув последние запасы магазина, а растерявшийся Егор давил на спусковой крючок и не мог понять, почему оружие перестало стрелять. Мутант одним уцелевшим глазом смотрел на человека и пытался вдохнуть воздух пробитым горлом. В груди у него булькало, как в сливном бачке унитаза.
В проеме показался ствол винтовки. «Немка» задергалась, выстрелы превратили голову заваливающегося набок монстра в бесформенное кровавое месиво.
Егор вышел из оцепенения. Его трясло, словно одинокий листок на холодном осеннем ветру. Завораживающее зрелище не давало отвести объятые ужасом глаза. Магазин категорически отказывался вставляться в паз, отчего к парализующему чувству страха прибавилась завладевшая разумом паника.
Выстрелы смолкли, и тут же раздался долгожданный щелчок фиксатора. Непослушная рука с трудом передернула затвор. С нарастающим криком, грохотом автомата и вылетающими пулями из Егора хлынуло все, что мешало спокойному восприятию действительности Зоны. Те качества человека, которые заставляют переживать, страдать, чувствовать вину за содеянное. Его душа черствела, расставаясь со своей частью под названием ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ. Тело, охваченное ощущением пустоты, замерло с последним выстрелом, до боли напряглось и нехотя стало оттаивать, наливаясь тяжестью свинцовой усталости. Взгляд сфокусировался на подрагивающих щупальцах зверя, затем безразлично скользнул по всему телу трупа.
Монстр лежал, раскинув конечности, с подогнутыми коленями. Грязно-красная кровь рекой растекалась по полу коридора. Зловонный запах из развороченного брюха мутанта расползался по дому и, смешиваясь с пороховыми газами, создавал такой оригинальный букет, что у Егора начало резать глаза, и выступили слезы. Создавалось такое впечатление, что трупу уже несколько дней. Если бы не сквозняк, гулявший по комнатам из-за отсутствия остекления, вслед за завтраком, казалось, пришлось бы расстаться с самим желудком.
Сталкеры перезарядили оружие и, морщась, подошли к порождению Зоны, не отводя в сторону стволы автоматов.
– Готов! – констатировал Старый.
– Ни хрена себе ватрушка! – выдохнул Егор, только сейчас заметив, как дрожат колени.
– Эта «ватрушка» за минуту высасывает из человека всю жидкость вместе с кровью до капли, ломая перед этим позвоночник как спичку. И имя ему – мимикрим. Давай заканчивать здесь, пока не пожаловали родственники этой зверюги, – поставил точку в разговоре Старый и вернулся к остывающему трупу снайпера у окна гостиной.
