Виктор Тюрин - Странник

Отбросив эти мысли как несущественные на данный момент, подвел итоги: выиграл время, но не вырвался из ловушки. Что-то надо делать. Но что?! Обвел рассеянным взглядом комнату, пока не зацепился глазом за распростертое на полу тело. Левый рукав куртки, пока я его тащил, задрался, и теперь на его запястье поблескивал браслет-коммуникатор безработного.

«Когда-то я тоже… Стоп! А если разыграть из себя владельца квартиры? Нет, не прокатит. И за дверью не отсидишься. Просканируют и определят, что в квартире двое. А если заманить копа и дать по голове? Затем, переодевшись в форму, бежать! А если он не один? Да, риск. Но сидеть и ждать, когда на меня наденут наручники, еще хуже. Ну, решайся! Так что? А-а, черт! Другого выхода все равно нет! Рискну!»

Тут же почувствовал, как тело напряглось, изготовившись к схватке. Несколько раз глубоко вздохнул и начал действовать. Первым делом, подхватив хозяина квартиры под плечи, затащил его в санузел. Плотно прикрыл дверь-гармошку. Подошел к входной двери. Взял «Зверя» в правую руку, а в левую ключ и статус-карту. Поднес электронный ключ к замку и… замер с занесенной рукой над замком. Страшно было снова отдавать себя в руки судьбы. Слишком мало было шансов. Только надежда. Может, попробовать отсидеться?! Еще раз посмотрел на «Зверя», зажатого в кулаке, и решился. Карточка скользнула по защелке электронного замка. Дверь с легким шорохом отошла в сторону. Неспешно, словно хозяин квартиры, сделал шаг за порог. И тут же сильный удар вбил меня обратно. Рухнув на пол, я невольно застонал от дикой боли в груди. Перед глазами все поплыло. Первое, что я увидел, когда с глаз упала пелена, было черное отверстие короткого ствола автоматического дробовика, смотревшее мне прямо в лицо, а над ним – черный шлем-сфера с затемненным забралом. Из нагрудного кармана разгрузки боевика раздавалась перекличка голосов. Меня интенсивно искали.

«Не полицейский и не бандит. Тогда кто? Солдат корпорации? Но где его нашивки и девизы?»

Удивление заставило отступить даже боль. Начал приподниматься, но попытка тут же была пресечена.

– Пошевелишь хоть пальцем, урод, убью! – раздалось из-под закрытого шлема.

– Не буду, – испуганно произнес я, замерев в неудобном положении.

– Статус-карту! – последовал приказ.

– Э… она была… в руках. Вместе с карточкой-ключом… Вы меня в грудь ударили… Она где-то здесь… на полу, – проблеял я трусливым голосом. Это нетрудно было сделать, страх и так держал меня в своих липких лапах.

– Ищи! Быстро!

Боевик сделал шаг назад, потом другой, встал у закрывшейся двери. Я не видел его глаз за темным лицевым щитком, но не сомневался, что он не спускает с меня взгляда. Опустив глаза, пробежался взглядом по донельзя затертому пластику пола. Статус-карта лежала в шаге от наемника. Искоса брошенный взгляд на боевика. Разгрузка, броня, шлем, высокие ботинки с берцами. Цвета – черный и темно-синий. Стандартная униформа наемника, но есть и отличие – нет ни девизов, ни знаков различия. Солдаты корпорации «Роботс» носили серый цвет и девиз компании на груди и на рукаве вместе со знаками различия. К армии Папаши Дугласа он явно тоже не принадлежал. Там все как на подбор – здоровенные верзилы, обвешанные оружием с ног до головы, а этот сложения спортивного, но никак не мощного.

«Непонятно. Теперь карточка».

– Вот она, – пискнул я жалобным голосом.

– Где «вот», урод?! – рявкнул в ответ наемник.

– Но вы же сами сказали: «не шевелиться», – начал оправдываться я. – Вот я…

– Покажи на нее. Медленно.

Я медленно поднял руку с зажатым в ней «Зверем». Указал на карточку. Тот даже не повернул головы.

– Что у тебя в руке?

Ствол опустился, теперь он смотрел мне прямо в сердце.

– И-игрушка, – для правдоподобия я даже начал заикаться. – Для р-ребенка. В подарок. Зовут «Зверь – нож».

Но он будто не слышал меня.

– Медленно подползи к карточке. Возьми. Подашь ее мне, не поднимаясь с колен.

Я подал ее той же рукой, в которой у меня был зажат «Зверь». Невидимое лезвие смотрело вниз. Как только наемник взял карточку, я развернул кисть и вонзил нож в бедро над пахом, а затем просто стал опускать руку вниз, разрезая живую плоть. Наемник не то чтобы почувствовал боль, но ощущение, что его левая нога затекла и стала как чужая, заставило его перенести вес на другую ногу и опустить голову. Вид потока струящейся крови и достигшая нервных окончаний боль вызвали мгновенный шок. Он замер, не веря своим глазам.

Именно этого момента я дожидался. Отбив ствол дробовика в сторону, вскочил на ноги, замахнулся, готовясь сбить его с ног. Но он упростил мне задачу. Наемник сам отбросил дробовик и сейчас пытался трясущимися руками зажать рану. При этом разрубленная нога подломилась окончательно, и он рухнул на пол. Жалости я не чувствовал, зато испытывал боль в груди от удара прикладом. Со словами дезактивации «Зверь – нож» спрятал свое оружие в карман, потом, наклонившись, резким движением сорвал с наемника шлем. Он даже не заметил этого. Лицо молодого, почти юного парня было белым как мел, а взгляд прямо прикипел к льющейся из-под его рук крови. Секунду я смотрел на искаженное гримасой боли лицо, потом расстегнул магнитные замки разгрузки, осторожно снял ее. Посмотрел с сомнением на его испачканную кровью куртку, надел разгрузку. Водрузил на голову шлем, взял в руки дробовик и шагнул к двери.

Пройдя коридором, бегом спустился к коробке лифта. Рядом с ним, прислонившись боком к стене, стоял еще один наемник. У этого лицевая пластина была откинута. Дробовик лежал на плече. Меня приветствовал оскал в тридцать два зуба еще одного молодого лица.

– Стас, ты чего? Сигареты кончились? – И тут его улыбка завяла.

Вбитый с силой в живот ствол дробовика заставил замереть крик у него на губах. Глаза боевика выпучились, лицо побелело. Я нанес ему еще один удар, теперь уже прикладом в лицо. Раздался негромкий хруст, после чего тело наемника стало медленно сползать по стене. Вызвал лифт, затащил тело в тупичок за лифтовой коробкой. Туда же бросил дробовик. В этот момент пришел лифт. Пустой. Я выдохнул с облегчением. Поехал вниз, слушая перекличку голосов в рации. Попытки понять, о чем говорят, разбивались о малопонятные команды и условные коды. Наконец лифт остановился. Сердце заколотилось как бешеное, готовясь выплеснуть адреналин в кровь. А вот мозг, в противовес ему, работал холодно и четко.

Шумевшая в фойе толпа жильцов в два десятка человек на секунду замерла, но, увидев выходящего из лифта еще одного наемника, вновь взорвалась криками, воплями негодования, матерными ругательствами. Их с трудом сдерживал кордон из четырех наемников, не давая им прорваться к лифту и лестнице. Охране явно было не до меня, что не могло не радовать. Грубо растолкав толпу, я добавил в огонь злобы и негодования еще несколько дровишек, но что такое толчки и изощренная ругань после всего, что я испытал?