Башня Зеленого Ангела. Том 2 - Тэд Уильямс
Саймон сложил руки.
– Я сожалею о бедах, которые причинил вам мой народ, – сказал он. – И рад узнать, что мой предок был достойным человеком.
– Народ Эльстана разбежался, спасаясь от гнева дракона. Со временем они собрались в изгнании, так мне рассказали, – продолжал Джирики. – И, когда появился Джон, который покорил всех и создал империю, все надежды на возвращение прежнего Хейхолта исчезли. Они хранили свой секрет и продолжали жить. Рыбаки занимались рыбной ловлей, как во времена предков Эльстана Фискерна. Но его кольцо хранили в королевской семье и передавали от родителя ребенку. Один из правнуков Эльстана, ученый, как и его прадед, изучал древние руны ситхи по одному из драгоценных свитков Эльстана и приказал выгравировать на кольце девиз, являвшийся гордостью семьи – и тайным позором Престера Джона. Моргенес сберег для тебя твое прошлое, Сеоман.
– Я уверен, что он когда-нибудь мне бы все рассказал. – Саймон слушал Джирики с плохо скрытым напряжением. Изгримнур внимательно за ним наблюдал, пытаясь уловить недостатки в характере Саймона, которых опасался. – Но какое это имеет отношение к происходящему сейчас? Вся королевская кровь мира не помогла мне – и я стал жертвой обмана Прайрата и Короля Бурь. Это красивая сказка, не более того. Половина благородных домов Наббана имеет в своей истории императоров. И что? – Он упрямо стиснул челюсти.
Почти все повернулись к Изгримнуру, и герцог заерзал на ступеньке трона.
– Эркинланд нуждается в правителе, – наконец сказал он. – Трон из Костей дракона опустел.
Саймон разинул рот, но быстро его закрыл.
– И?.. – спросил он и с недоверием посмотрел на Изгримнура. – Мириамель здорова, она получила всего несколько незначительных ранений. Более того, она совсем не изменилась… – Горечь в его голосе стала отчетливой. – И очень скоро она сможет править Эркинландом.
– Нас тревожит вовсе не ее здоровье, – резко ответил герцог. Каким-то образом разговор пошел совсем не по тому пути, по какому следовало. Саймон вел себя так, словно его слишком рано разбудила компания невоспитанных детей. – Все дело… проклятье, дело в ее отце!
– Но Элиас мертв. Она сама его убила. Белой Стрелой ситхи. – Саймон повернулся к Джирики. – Если подумать, эта стрела совершенно определенно спасла мне жизнь, так что твоего долга больше не существует.
Ситхи ничего не ответил. Лицо бессмертного, как и всегда, ничего не выражало, но что-то в позе выдавало тревогу.
– Народ так сильно страдал во время правления Элиаса, что, возможно, они не станут доверять Мириамель, – продолжал Изгримнур. – Это глупо, я знаю, но таково нынешнее положение. Будь Джошуа жив, его бы встретили с распростертыми объятиями. Бароны знали, что принц начал бороться с Элиасом с того самого момента, как король стал совершать серьезные ошибки, и Джошуа пришлось отправиться в ссылку. Но Джошуа мертв.
– Мириамель делала то же самое! – гневно воскликнул Саймон. – Это чепуха!
– Мы знаем, Саймон, – сказал Тиамак. – Я долго путешествовал вместе с ней. Многим из нас известна ее отвага.
– Да я и сам прекрасно все про нее знаю, – прорычал Изгримнур, не в силах скрыть раздражение. – Но в данном случае истина не имеет никакого значения. Она сбежала из Наглимунда до начала осады и добралась до Сесуад’ры только после того, как Фенгболда разбили. Потом снова исчезла и появилась в Хейхолте рядом с отцом лишь в самом конце. – Он скорчил гримасу. – И еще истории, которые распространяет сын шлюхи Аспитис Превес: якобы она была его любовницей, когда он служил Прайрату. Слухи множатся.
– Но часть из того, о чем говорят люди, относится и ко мне, – мрачно заметил Саймон. – Значит, я тоже предатель?
– Видит Бог, Мириамель не предательница – я это знаю. – Изгримнур бросил на него свирепый взгляд. – Но после того, что сделал ее отец, ей вряд ли будут доверять. Люди захотят видеть на троне того, кому они смогут верить.
– Безумие! – Саймон ударил ладонями по бедрам и повернулся к ситхи. Казалось, он вот-вот взорвется. – А вы что думаете? – потребовал он ответа.
– Нас не интересуют подобного рода дела смертных, – несколько чопорно заявил Джирики.
– Ты наш друг, Сеоман, – добавила Адиту. – Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы тебе помочь. Однако мы испытываем к Мириамель уважение, хотя знаем ее совсем немного.
Саймон повернулся к троллю:
– Бинабик?
Тролль пожал плечами:
– Я ничего не могу сказать. Изгримнур и остальные должны самостоятельно принять решение. Вы с Мириамель мои друзья. Если позднее ты захочешь получить совет, Саймон, мы возьмем Кантаку прогуляться и все обсудим.
– Что обсудим? Ложь, которую люди болтают про Мириамель?
Изгримнур откашлялся:
– Он имеет в виду, что обсудит с тобой принятие короны Эркинланда.
Саймон повернулся к герцогу. На этот раз, несмотря на недавно приобретенную зрелость, молодой человек не сумел скрыть свои чувства.
– Вы… предлагаете мне трон? – скептически и с недоверием спросил он. – Это же безумие! – Меня сделать королем? Кухонного мальчишку?
Изгримнур не сумел сдержать улыбки:
– Ты много больше, чем кухонный мальчишка. О твоих деяниях уже поют песни отсюда до Наббана и рассказывают самые разные истории. Подожди, пока к ним не прибавится Битва в Башне.
– Да сохранит меня Эйдон, – с отвращением сказал Саймон.
– Но есть и более важные вещи. – Герцог стал серьезным. – Тебя любят и хорошо знают. Ты не только победил дракона, но и храбро сражался за Сесуад’ру и Джошуа, и люди это помнят. А теперь мы сможем сказать им, что в твоих жилах течет кровь Святого Эльстана Фискерна, одного из самых любимых королей, когда-либо сидевших на троне. На самом деле, не будь это правдой, у меня появилось бы искушение такое придумать.
– Но это же ничего не значит! – взорвался Саймон. – Неужели вы думаете, что я не размышлял о такой возможности с того самого момента, как все понял. Я поваренок, которого учил очень мудрый и добрый человек. И мне повезло с друзьями. Я попадал в невероятно трудные ситуации, делал то, что должен, и мне удалось выжить. Ничего из того, что со мной происходило, не связано с тем, кем был мой пра-пра-пра-много-раз-прадед!
Изгримнур подождал некоторое время после того, как Саймон закончил, давая юноше немного прийти в себя.
– Неужели ты не понимаешь, – мягко заговорил герцог, – совсем не имеет значения, меняет это что-то или нет. Как я уже сказал, даже не особо важно, правда ли то, что мы узнали. Клянусь
