Игорь Недозор - Трилогия: Плацдарм, Гарнизон, Контрудар

И опасные. Это уж точно. Он чуял это, что называется, нутром, а нутро его никогда не подводило. Потому и дожил до почтенного возраста. Пятьдесят три весны уже. В нынешние времена, да еще при том, как он жил, можно сказать, счастливчик.

Да, ведь сколько раз мог погибнуть. Хоть в дни царствования Сына Ночи - сколько его товарищей погибло от рабских дубин и камней да разбойных ножей? Да и потом. Вот взяли бы его в имперское войско и прибили бы на войне пришельцы своими стальными чудищами, в лепешку навозную бы раздавили. А так прижился при них. уважаемым человеком стал, начальником рудника, золота, подкопил… А уж потом, как убрались чужинцы, так и вообще тьма настала. Но вывернулся и вот живет себе. И не дурно. Кабак даже открыл в этих тихих краях на востоке бывшей империи, где власть крепка, внуков вот дождался. Все потому, что слушался своего чутья и не лез на рожон.

Мысль о внуках вернула Хмора на грешную землю, и он порадовался почему-то, что отправилась вся его большая семья - две жены, пятеро детей от двух весен до пятнадцати, два зятя и три внучки - в купленный недавно за городом, в предместье, дом. Отдохнуть от городской жары и пыли на святые дни богини Рео.

Но с чего это он беспокоится? Андрас город спокойный, лихой люд в нем давно не шалит, и кого-нибудь страшнее базарных воришек да конокрадов сыскать здесь будет непросто.

Бывший приграничный воевода Лор Ноку, ныне государь Лор Твердорукий, воистину в твердую руку взял этот край, мудро не полез в схватку, которая закипела в срединных землях бывшей империи, где теперь пепел да прах.

Странные посетители, ну что с того?

Стража недалеко, не зря же он каждый месяц жертвует десятнику их квартала жбан пива, четверть барана да жменю серебра. Да и служат в трактире не хилые мальчишки, а дюжие парни, на коих заглядываются проезжие купчихи. И сам Сутар хоть и немолод, но силу не растерял - удар его, как говорится, быка-двухлетка с ног сбивает.

Ну, быка не быка, а редкий человек против него устоит, ибо не в кабаках он учился драться, а в схватках с разбойниками да забузившими каторжниками. А уж если на руднике отбиваться не научишься, то считай, покойник. Каторга - это не игрушки, это серьезно.

Да и сами гости не столь уж страшны на вид, если разобраться. Не амбалы, хотя и крепки, что есть, то есть, оружия при них никакого, кроме кинжалов, которые в этих краях и рабу (с позволения господина, само собой) таскать не возбраняется.

И что его в них напугало? Что в них не так?

Приглядевшись, Хмор понял, что такое особенное было в гостях, сейчас вкушающих поданную расторопной девицей-разносчицей кашу со шкварками. Лица.

Лица у них бледноваты. Это видно, хотя и прикрыты они капюшонами, надвинутыми на лоб.

Не вычернены солнцем, не продублены степными и горными ветрами, как обычно бывает у гостей города.

Такие лица были у узников, долго сидевших в подземных темницах, или рабов на каторжных рудниках. Нет, это, конечно, не беглые, уж больно морды у них откормленные, да и стать не каторжная - много и сытно ели они в своей жизни.

К чему бы это? Ну, не носкерату же в самом деле к нему пожаловали?

Поежившись и нервно усмехнувшись от этой мысли, Сутар облокотился о стойку, демонстрируя посетителям гостеприимство.

Гости на него даже не покосились, даже из вежества обычного не желая кивнуть хозяину места, кое дало им пищу и кров.

Зато обратили внимание на другого постояльца - обычного горожанина в серой свитке и рваных сандалиях, сидевшего в уголке за кружкой бражки.

И наметанным глазом бывшего надсмотрщика Хмор увидел, как «серый» еле заметно кивнул им. Ага, вот оно что, дела у него с этой троицей. Ну, раз дела, то, значит, все понятно, и зашли они не случайно. А что до рож их белых и вида подозрительного, так это не его, Сутара Хмора, члена гильдии кабатчиков дело.

Дела постояльцев - это свято. Пусть хоть с демонами якшаются, лишь бы серебро платили. Будь они даже сами носкерату-кровососы, которым к серебру прикасаться нельзя. Так оно ж и не надо им трогать благородный металл. Хмор его и тронет.

Лишь бы не безобразничали в его кабаке, разумеется.

Но все же…

Не так выглядели эти парни, ой, не так. Не захаживали им подобные сюда никогда.

Да и время неподходящее для появления чужаков. Уже протрубили сигнал к вечерней страже, все двенадцать городских ворот закрываются, и, стало быть, чужакам вроде как неоткуда прийти, разве что из другого кабака. Но с чего бы им переходить из заведения в заведение?

Как раз в эти часы харчевня «Свиная ножка» пустеет. Тихо становится, спокойно. Зал полупустой. Завсегдатаи, люди серьезные и деловые, рассаживаются за столами и вполголоса беседуют о своих важных делах. Чем и удобна «Свиная ножка» - помещение так обустроено, что в пяти шагах и не расслышишь ничего толком. Иногда завсегдатаи подходят к стойке выпить кружечку пива доброго или вина дорогого из особого кувшина, да перекинуться словечком с хозяином о том о сем.

В общем, приличное и серьезное место.

Серебро и золото обычно носят люди серьезные. И для них желательно место тихое, с соответствующей репутацией. Вот, например, как трактирчик Сутара.

Достойнейшее заведение: полы чистые, столы вытерты. Пиво здесь разносят симпатичные чистые девицы - не шлюхи, каких в других кабаках принято заваливать в кладовке. Если чего хочешь, так договаривайся, и после работы - милости просим. А чтобы лезть к ним под юбку в заведении, так это ни-ни.

Солидные и степенные люди, сюда приходящие, визгу да беспорядка не любят. И за это Сутару платят, не скупясь. За порядок и спокойствие.

Да, странные чужаки тут вроде как ни к чему.

Выпереть их?

А если не пойдут добром? Скандалы да дебоши тоже здесь ни к чему.

Вдруг у них тут дела какие? Как ни крути, неприятно выходит. Дела… Но с кем?

Точно, «серый»!

«Серый». Одежка-то на нем странная: штаны худые да сандалии, но свитка хорошая - такую материю простые воришки или мелкий ночной люд не таскает.

Сутар подманил старшую служанку, Рону. Та подскочила к стойке, выжидательно уставилась на хозяина.

- Ты этих беломордых, которые в капюшонах, раньше не видала?

- Нет, - помотала головой красавица, - первый раз вообще вижу. И не узнать, какого рода-племени…

- А вот того? - быстрым движением глаз указал на «серого».

- Не сказать, чтобы… Но видела я похожего у старых ворот… Там еще Хумуро вертелся.

Взмахом руки отпустил Рону и выразительно посмотрел туда, где сидел, ожидая поставщиков краденого скота, барышник Хумуро.

Поманил его пальцем.

Тот, шаркая кривыми ногами бывшего конника, подошел, принял наполненную крыжовниковым вином кружку, предложенную хозяином.