Дмитрий Даль - Волчий Мир (сборник)

Блуждающий взгляд Сергея упал на проплывавший мимо прилавок. Только когда лоток торговца был уже позади, Одинцов понял, что зацепило его. Он попытался обернуться, забыв о сидящем позади надсмотрщике. За что чуть было не поплатился. Хорошо, что у рыцаря было добродушное настроение. Тот успел подхватить с лотка с выпечкой кусок мясного пирога и был занят его поеданием. Он беззлобно ткнул рукой, занятой пирогом, Серегу в голову. Пришлось резко отвернуться.

Одинцов не был уверен, а проверить уже никак нельзя, но ему показалось, что на одном из прилавков уличного торговца он видел настоящий бинокль в деревянном корпусе. Откуда он мог бы здесь взяться в глухом Средневековье? С историей у Сереги было не очень, но он сомневался, что рыцари пользовались биноклями и другими оптическими средствами. Жаль, что проверить уже нельзя. А вдруг обознался.

Он принялся разглядывать каждый проплывающий мимо прилавок, но ничего интересного, выбивающегося из общего ряда на глаза не попадалось. Вскоре закончилась торговая улица, и кавалькада рыцарей свернула в узкий переулок, который вывел их на соседнюю улицу, взбиравшуюся к вершине городского холма. Близко стоящие друг к другу дома, мостовая, запруженный гуляющим и спешащим по делам людом.

Подъем дался Сереге с трудом. Каково же было коням, которые их несли наверх. Один раз всадники остановились перед внутренней крепостной стеной. На этот раз дорогу им преградила стража и пропустила только после того, как командир отряда показал грамоту, подтверждающую его полномочия. В принципе, оно и понятно. Мало ли кто мог напасть на отряд, уничтожить всех, переодеться в их одежду и под видом боркичей проникнуть в город. Правда, в таком случае и грамота никого бы не спасла.

Миновав внутренние ворота, они оказались в другом мире. Здесь не было такого количества народу, тесноты и грязи. Улицы стали более широкими, дома большими и нарядными. Чувствовалось, что здесь живет местная знать и простых смертных с улицы не пускают.

Дважды на глаза попались нарядные каменные здания, как бы вытянутые, устремленные к небу, словно стоящие на парковке космические корабли. Сергей мог бы поспорить, что это местные храмы, посвященные неизвестным ему богам. Никаких крестов и полумесяцев. Нельзя было определить, к какой концессии они принадлежат.

Миновав несколько богатых кварталов, отряд приблизился к резным воротам, которые вели внутрь холма. При их приближении створки распахнулись, пропуская отряд. Рыцари въехали в длинный, извилистый туннель, освещенный развешанными по стенам факелами. Набрав скорость, они пронеслись по нему и вскоре оказались в огромной зале, выполняющей функцию хозяйственного двора.

Отряд остановился. Рыцари спешились. Серегу грубо выдернули из седла. Так же неаккуратно поступили и с Лехом. Никто с ними не считался. Пленники были рабами, вещами, не имеющими права на чувства. Одинцов пообещал себе, что обязательно вернет всем этим людям должок.

От одной из хозяйственных пристроек к ним уже спешил дородный мужчина в богато расшитом кафтане, больше напоминающем помесь римской тоги и домашнего восточного халата. Приблизившись к отряду, толстяк всплеснул руками и затараторил:

— Почему так долго? Хозяин изволил беспокоиться? Удалось ли справиться с разбойниками? Это и есть новые рабы нашей милости?

Если бы кто из рыцарей вздумал отвечать на эту очередь вопросов, то и до вечера бы не управился. Только толстяка, похоже, совсем не волновали ответы. Он стал обидно хватать Сергея за разные места, щупать, словно кухарка синюшного цыпленка на рынке, только разве что в штаны не заглянул. Одинцов это терпел, деваться некуда, только брезгливо кривился и усиленно отворачивался от толстяка, смотреть на его сотрясающиеся жиры было неприятно. Тот отступил на несколько шагов, чтобы внимательнее осмотреть нового раба, но на чем-то поскользнулся и плюхнулся на задницу. Уж больно потешно он упал, даже Сергей не смог удержаться от улыбки. Что уж говорить о рыцарях, которые дружно, словно по команде загоготали.

— Зря ржешь, — тихо произнес воин, на коне которого Сергей въехал в город. — Уний Лак, распорядитель князя и очень злопамятная сволочь. Теперь тебе несдобровать.

Чувствовалось, что рыцарь дело говорит. Потому что поднявшийся с каменной мостовой распорядитель был красным, словно сорванный с ветки спелый помидор, и казалось, того и гляди взорвется.

Уний Лак приблизился к Сергею и заглянул ему в глаза. У него был тяжелый взгляд. Если взглядом можно было бы убивать, то распорядителя князя вздернули бы на первом же суку по обвинению в массовых убийствах.

— С этим все ясно. А это что за падаль вы притащили? — спросил он, обернувшись к Леху Шустрику, стоящему и взиравшему на весь спектакль безучастным взором.

— Они вместе были. Наверное, второй воин Ристалища? — предположил один из рыцарей.

— Эта падаль? Вряд ли. Хозяин говорил что-то о новом скотнике. Вот это уже ближе к истине. Лисик, — неожиданно распорядитель повысил голос до писклявого визга, — Лисик, иди сюда.

Из одной из хозяйственных пристроек вынырнул щуплый паренек с грязными всклокоченными волосами и одним целым глазом, второй скрывала черная тряпка, повязанная на лицо.

— Отведи это отребье. Накорми, приласкай…

Толстяк довольно хохотнул.

— И объясни, как ему повезло, что он теперь служит нашему князю. Я определяю его на скотник. Пусть поубирает дерьмо. А там посмотрим, что с ним делать будем.

Лисик довольно осклабился и, схватив Леха за руку, поволок его за собой. Шустрик не сопротивлялся.

Толстяк вновь повернулся к Сергею.

— А ты пойдешь со мной. Кто-нибудь сопроводите нас до бойцовского барака.

Один из рыцарей выступил вперед, схватил Одинцова за руку и увлек за собой.

Уний Лак мелкими шажочками засеменил следом.

Гладиаторский барак, куда отвели Сергея, выглядел непрезентабельно. Все, конечно, лучше чем тюремные камеры Рибошлица или яма с мертвецами в лесу. Хотелось бы верить, что и поприятнее, чем крутить динамо-машину (что бы это ни значило) в подвалах барона Верчера. Огромное помещение с грязным деревянным полом, дощатыми стенами и двухъярусными нарами, которые занимали все пространство барака.

Уний Лак провел Одинцова к свободным нарам, указал на них, затем щелкнул пальцами, и к нему подбежал плотный среднего роста мужик, больше похожий на гнома-переростка.

— Это новенький. Покажи ему все. Головой за него отвечаешь. Завтра приступить к тренировкам, — приказал распорядитель.