Михаил Михеев - Заморский вояж

В отличие от японцев, на всех транспортах американцы установили вполне приемлемые радары, позволяющие обнаруживать цели с дистанции до тридцати миль. Дорого – но когда надо, они умели не экономить на спичках. И в результате на стороне американских моряков оказался фактор внезапности – обнаружив конвой, они шли за ним, оставаясь за границами визуального контакта, до темноты, а также большую часть ночи, и перед рассветом атаковали. Удар наносился с разных направлений и оказался для японцев полной неожиданностью.

Бой между идущими сорокапятиузловым ходом и несущими по четыре торпеды катерами и не особенно соблюдающим маскировку конвоем длился менее четверти часа. Несмотря на то, что японские артиллеристы поразительно быстро заняли свои места и открыли неожиданно точный огонь (ночному бою их учили хорошо), этого оказалось совершенно недостаточно. Первым получил восемнадцатидюймовую торпеду в скулу «Фубуки». Нос вместе с двухорудийной башней оторвало по самую надстройку, после чего корабль с поразительной скоростью затонул вместе со всем экипажем. Затем получил три торпеды в правый борт «Тэнрю». Противоторпедная защита этого небольшого крейсера совершенно не соответствовала требованиям современной войны, и неудивительно, что уже через две минуты корабль перевернулся и затонул вместе со всем экипажем. После этого настал черед транспортов, среди которых американские катера резвились будто волки в загоне с овцами.

Этот бой закончился полным поражением японцев. Размен восьми кораблей на четыре катера сложно назвать иначе. Причем экипаж одного катера был практически полностью спасен товарищами. Второму же выпала целая одиссея. После взрыва шестидюймового снаряда с японского крейсера он, как ни странно, не развалился, и даже ход потерял не сразу, сумев на одном винте отползти от места боя. Добравшись до безымянного островка, которых в этих водах хватало, американские моряки под командованием лейтенанта Джона Кеннеди[1] смогли из подручных материалов сделать мачту, установить парус из брезента и, после двух недель блужданий, добраться до своих берегов. Эта одиссея, которая впоследствии была не раз описана в книгах, оказала серьезное влияние на судьбу лейтенанта, но то уже совсем другая история.

Разумеется, в масштабах войны успехи американских катерников имели в основном пропагандистский эффект, но на этом Нимиц не остановился. В его распоряжении находилось свыше восьмидесяти эскадренных миноносцев разных типов, а также немалое количество субмарин. Вся эта армада вышла в море и, прежде чем самураи опомнились от такой наглости и приняли меры, некоторое время творили беспредел на их коммуникациях. Привычка постоянно выступать в роли нападающих сыграла с японцами злую шутку – обороняться они практически не умели, и учиться приходилось на ходу.

Несмотря на то, что американцы оперировали многократно меньшими силами, чем японцы, потери вражеского флота оказались неожиданно серьезными. Эсминцы наносили удары там, где их не ждали, а подводные лодки и вовсе действовали чрезвычайно нагло, на всю катушку используя главное свое преимущество над аналогичными кораблями противника – первоклассное оснащение.

Апофеозом стала атака на выходящий из порта «Ямато» и две торпеды, основательно разворотившие борт суперлинкора. Плюха для Императорского флота шикарнейшая, а главное, возмутитель спокойствия успел смыться. И в результате всего этого бардака Нимицу удалось если не перехватить инициативу, то хотя бы замедлить продвижение японцев, сбить темп наступления, попутно хорошенько подсократив их грузовой тоннаж.

Ну а потом к Нимицу пришло подкрепление с Атлантики, и это стало для японцев полной неожиданностью. Тем более, адмирал Нимиц совсем не жаждал давать им время осознать новое обстоятельство, а просто сразу же ввел корабли в игру. И вот тут японцы взвыли, поскольку вновь оказались не готовы к открытому бою с противником, не уступающим им ни в чем. И в результате линкор «Нагато», нарвавшийся на «Южную Дакоту» и «Алабаму», отправился на дно. В отчаянном четырехчасовом бою японцы продемонстрировали храбрость и мастерство, но выходить на корабле, которому почти четверть века, против двух новейших линкоров, более быстроходных, защищенных, лучше вооруженных и оснащенных, вряд ли можно назвать хорошей идеей.

После того боя оба американских корабля встали на ремонт, а «Нагато» оставил после себя лишь память о храбрости своих моряков. Откровенно говоря, вначале у него имелся шанс отбиться. Встреча в океане оказалась случайной для обеих сторон, американцы полагали, что их радары засекли крупный транспорт или лайнер, японцы же и вовсе обнаружили противника только визуально. Первым же залпом «Нагато» вывел из строя носовую башню «Алабамы» и попытался уйти. На помощь ему спешил линейный крейсер «Конго», и вдвоем они вполне могли бы посоперничать с американцами, но тут им просто не повезло. Вначале «Конго», будучи в несчастной полусотне миль от места боя, нарвался на мину и вынужден был отвернуть, а потом американский снаряд оторвал «Нагато» один из винтов.

Линкор защищался до конца, окончательно превратив в руины носовую часть «Алабамы» и всадив два снаряда в борт «Южной Дакоты», но, несмотря на мужество экипажа и чрезвычайную живучесть, все равно наступил момент, когда снаряды в погребах банально подошли к концу. После этого американцы сблизились на две мили и всадили в линкор все, что оставалось – а боезапасу у них тоже было уже негусто. Но для «Нагато» хватило, и в три часа пополудни он прекратил сопротивление и начал эвакуацию экипажа. Еще через полчаса линкор на ровном киле ушел на дно, обозначив первую по-настоящему крупную победу американского флота в этой войне, а также ту веху, после которой война для Японии началась всерьез.

Остальные крупные корабли в сражениях друг против друга участия не предпринимали. Не потому, что не могли, а просто ни с той, ни с другой стороны не жаждали рисковать. У американцев пока что было меньше сил, но их Нимиц успел собрать в кулак. У японцев кораблей оказалось куда больше, но их война раскидала по огромному пространству. Так что линкоры и крейсера противоборствующих сторон стояли на базах и злобно скалились друг на друга. Зато американские самолеты с авианосцев осуществили несколько весьма удачных налетов на позиции японцев. Учитывая, что те успели раскидать свои гарнизоны по половине Океании, выбор был даже излишне большой. В общем, каша заварилась серьезная. Однако, обменявшись ударами, противники расползлись по базам, копя силы, и война застыла в неустойчивом равновесии. И как раз в этот момент адмирала Нимица вызвали в Белый дом.