Аргумент барона Бронина 5 - Олег Валентинович Ковальчук
— Уверен, в ином случае, ты не стал бы меня звать, и искать бы меня не стал. Ты слишком умён и расчётлив, чтобы поддаваться столь наивным эмоциям.
Здесь император не нашёлся что ответить.
— Почему молчишь? — спросил я. — Боишься признавать что я прав? Ведь ты прекрасно всё знал. А еще ты знал, что Максимус все эти десять лет пытался меня убить и забрать мою силу в себе. Тебя ведь тоже моя частичная смерть не удовлетворила. Тебе нужна была полная аннигиляция моей сущности. А ещё подконтрольный архимаг, который был бы покорен, и слушался бы только тебя. Который поощрял бы все твои капризы, пожелания и не представлял бы для тебя угрозы. Ведь так?
Признаюсь я дал волю эмоциям, но меня можно понять, после всего пережитого.
Император промолчал. Злится, наверное, а я продолжал давить:
— А теперь ты просишь меня о помощи, того, кто всю жизнь имел характер выступать против, имея свое мнение. Кого ты люто ненавидел и пытался убить. Я не сведущ в политике, но знаю, что это создает опасный прецедент, дорогой мой император. Подумай, кого и о чем ты просишь. Ведь когда я вернусь, я больше не буду играть дипломатию. Не буду изображать удивление, видя, что ты присылаешь в качестве учеников ассасинов. И, возможно, сделаю то, чего ты всё время так боялся.
— О чем ты, Архимаг Алексиус? Что за глупости говоришь? Что за ужасные вещи? Это наговоры врагов. Не слушай их, слушай только меня. Я всегда беспокоился о тебе. Всегда действовал в твоих интересах. Защищал тебя перед другими вельможами, которые требовали призвать тебя к порядку. Или того хуже, осудить. Но я не такой. Я защищал тебя. Выступал на твоей стороне. И теперь так ты платишь мне? Так ты решил отплатить империи, которая взрастила тебя?
Примерно чего-то подобного я и ждал, для того чтобы поэффектнее отказать. Но не смог. Всё же император действительно пёкся не только о себе. Я это ощутил весьма явственно. Я еще я точно знал, что не брошу простых людей в беде.
— Ладно, император. Давай уже закончим играть в дипломатию, мне привычно смотреть на вещи незамутнённым взглядом и говорить о них откровенно.
— Если есть что сказать, то говори. Как я знаю, нас по этому каналу связи никто не подслушает.
Я больше не стану относиться к тебе как к помазаннику божьему. Смерть избавила меня от всех клятв. Не буду носить маску. Ты прекрасно знаешь, насколько я силен. Я куда сильнее всех твоих армий. Я та сила, с которой всегда следовало считаться, которую ты, в своей наивности, никогда не воспринимал всерьез. Теперь же придется это делать. Мне власть по-прежнему не нужна. Но… И изображать покорность я тоже не стану. Поэтому подумай хорошенько. Хочешь ли ты получить от меня помощь? Император Агриппус.
Я ощутил, как император на том конце вздрогнул.
Имя его давно было тщательно истерто отовсюду, Но и я ведь не простой человек, всегда умел получать любую информацию, которую хотел. Даже стертую отовсюду. В том числе и из умов долгожителей, что знали императора с младенчества?
— Это все не имеет значения, — осипшим тоном произнес император. Империи, людям, действительно нужна помощь. И я готов пойти на что угодно. Готов продать свою душу. Лишь бы подданные и империя сохранились.
Он был в отчаянии.
Я тяжело вздохнул, но не смог удержаться от колкости.
— А ты часом уже не подал свою душу? Как я знаю, в при дворе уже от простых людей места не осталось. А одни демоны там и ошиваются.
Император не стал отнекиваться.
— Да, демонов в при дворе было много. Но это был политический союз. И это было необходимостью. Я остался без защиты перед соседями.
— И решил продаться иномировым тварям.
— Без сильнейших архимагов я остался уязвим, а демоны предложили хорошую сделку.
— У демонов не бывает хороших сделок, — безапелляционно заявил я. — И это мы с вами, дорогой Агриппус, не раз обсуждали.
— Я признаю свою ошибку, — смиренно произнёс император. — Признаю. Я был неправ. И я могу себе позволить так сказать. Я могу признать все свои ошибки, которые допустил по отношению к тебе. Без империи, статус и условности не имеют значения. Просто потому, что на другой чаше весов вечное забвение и небытие. И я прошу в который раз, архимаг Алексиус, спаси нас.
Какие же честные и откровенные становятся люди на грани смерти. Страх гибели всех делает искренними и кристально чистыми. Неужто Агриппус не верит в перерождение? Или боится, что ему суждено переродиться улиткой или пожухшей травинкой под ногой земледельца?
Я, будучи архимагом менталистики и магии разума, хорошо владел своими эмоциями. Бывало, допускал ярость, да и другие чувства мне не чужды, но в основе моей всегда был разум. Поэтому, Императору я больше ничего едкого не отвечал. Я над ним больше не глумился, не говорил все, что о нем думаю.
Он был искренним со мной. Быть может впервые в жизни.
Не скажу что теперь верю ему, но он законный император. Он действительно печётся о подданных, я это чувствую. И так уж вышло, что он имеет право представлять свой народ. А значит, он является главным шансом на выживание для простых людей.
В итоге, я сказал ему то же, что до этого пообещал Архимагам моего мира.
— Агриппус, я постараюсь прийти тебе на помощь в ближайшее время. Более того, я приведу подкрепление. Твоя задача — сохранить людей. Как можно больше твоих подданных и соседей, если это потребуется. Делай, что хочешь. Защищай людей. Не позволяй демонической погани проникнуть в ряды чистых людей. Убери из своего окружения всех одержимых и всех демонов.
Тут меня кое-что кольнуло.
Я вспомнил, что Агриппус и сам выглядел как демон, последний раз, когда я видел его, посредством ментального взгляда. Однако император согласно закивал головой. Я это почувствовал даже на расстоянии, хотя и не видел его.
— Я сделаю все, что потребуется. Поверь, Алексиус, я тебя не подведу.
— И запомни раз и навсегда, среди демонов у тебя нет союзников. Даже если кто-то попытается затесаться, тех просто убивай. Безжалостно, бескомпромиссно, не давая никаких шансов. Все эти шансы будут попраны.
На этом я прервал нашу связь, и тут же, едва не столкнулся лбом с Лупицким.
Генерал стоял надо мной
