Поступь крови. Перерождение. Том 1 - А. Никл
Дед хряпнул две стопки подряд и замычал заунывный мотивчик. Нет, так не пойдёт. Я покачал головой. Настало время кодировки! Магия крови — одно из немногих направлений, которое давало кое-какие другие способности, кроме заклинаний. Эти способности по большей части были бесполезными, но забавными. Например, я мог как бы «внедрить» в кровь человека аллергию на что угодно. Я ухмыльнулся. Дед будет счастлив. В этот момент дед поссорился с табуретом и долбанул по нему кулаком. Кусочек старого лака попал ему под ноготь. Дед попытался его вынуть и расковырял ранку. Выступила кровь. В принципе, мне не нужна кровь для таких манипуляций, но теперь всё точно пройдёт без сучка без задоринки.
— Да чтоб тебя на залупе провертели! — дед от досады пнул стену.
Сконцентрировавшись, я мысленно подключился к информации, которая содержалась в его крови. Пока я был слаб, поэтому прочитал только его пьянство. Но о нём я знал и без этого. Я попытался «вложить» в кровь новые данные — точнее, непереносимость алкоголя. Окончательную и бесповоротную.
— За любовь! — провозгласил дед, как раз когда я закончил. Он успел помириться с табуретом и сейчас крепко его обнимал. Он поднял очередную стопку и поднёс ко рту. Выражение его лица мгновенно изменилось с восторга на отвращение. Дед в ужасе швырнул стопку в стену, и его начало рвать.
Шум, который он устроил, разбудил маму. Я услышал, как она заворочалась и что-то пробормотала сквозь полудрёму. Я поспешно зашёл в дом, проскользнул в свою спальню и притворился спящим. Минуты через три мама окончательно проснулась — встала, проверила меня и поплелась на кухню, шёпотом костеря деда. Пока они ругались, я отрубился.
Проснулся я от того, что кто-то трогает мои стопы. Я подскочил от неожиданности и попытался лягнуть наглеца. Вскрикнула мама.
— Русланчик! Это я, не бойся!
— Чт-то т-ты д-делаешь? — пробормотал я.
— Сынок, ты, кажется, лунатишь, — мама потёрла мою пятку и показала мне свои вымазанные в чём-то чёрном пальцы. Упс. На таких мелочах и прокалываются. Пока я думал, как выкрутиться, мама принялась осматривать дверной проём: — Лишних денег нет, но… Можно поставить деревянную решётку. Отец сегодня трезвый, он сколотит и уж как-нибудь присобачит…
— М-мама, я с-сам!
— Глупости какие! Конечно, ты не сможешь сколотить решётку, — отмахнулась она.
— Н-нет, я им-мею в в-виду, чт-то я с-сам в-вышел, — проговорил я. — К-когда д-дед б-буянил. Я п-проснулся.
Сработало. Мамино настроение моментально изменилось. Она заметно огорчилась и порывисто стукнула себя ладонью по лбу.
— Вот голова моя садовая! И правда, мы же так орали! Отец ещё и окно в кухне разбил. Прости, сыночек, я в следующий раз сразу полицию вызову, чтобы его в каталажку оформили, — пообещала мама. — Пошли позавтракаем. Я оладьев напекла и картошки в мундире сварила. Соседка сметанки домашней дала. Тебе понравится!
Она порывалась донести меня до кухни, но я отказался. Гидра-Помощник услужливо доложил:
«Все процессы в организме замедлены, мозговая активность в пределах нормы. Речь заторможена, но уровень заикания снижен. Чувствительность полностью восстановлена, но подвижность всё ещё ограничена, пульс уменьшен. Регенерация и физическая сила снижены до обычных человеческих показателей. Состояние организма в целом характерно для человека, который вышел из комы три месяца назад и проходил активную терапию.»
По стеночке я вполне спокойно дотопал до кухни. Врачи бы, определённо, заподозрили нечто странное, но мама нарадоваться не могла на то, как быстро я восстанавливался. А вот дед её счастья не разделял — судя по всему, он устроил поминки по своему алкоголизму. Но так как от водки его воротило, в рюмку он подливал холодный чай. Когда я вошёл, он на меня зыркнул и пробурчал:
— Всё из-за тебя.
— Да что ты мелешь, старый болван! — мама отвесила ему подзатыльник.
— Что есть, то и говорю! — огрызнулся дед и ткнул в меня пальцем. — Сына твоего прокляли, потому он и валялся двенадцать лет труп трупом! Я тебе сразу говорил, что Артемьевы родить тебе не дадут! Даром, что ли, на аборт посылали⁈ Наверное, наняли бабку-знахарку, она и прокляла твоего сына! А сейчас его проклятье на меня перешло!
— Почему же ты не впал в кому?
— Хуже! Хуже! — горестно взвыл дед. — Я пить не могу! А мне Василич вчера пять литров спирта притаранил! Ты хоть понимаешь, что я полторы недели мог не просыхать⁈
— Понимаю, — мама медленно-медленно поднялась из-за стола и упёрла руки в боки. Дед прижух, осознав, что проболтался. Она наклонилась к нему, взяла за шиворот и процедила: — Понимаю, что ты мне обещал с Василичем больше не связываться. Да что там обещал! Клялся, божился! Как там было? «Вот те крест, Маруся, я того упыря пошлю в пешее эротическое!» Так было, отец, или не так⁈
— Чёрт попутал! — дед состроил грустную физиономию. То ли притворялся, что раскаивается, то ли действительно совесть проснулась.
Пока они устраивали разборки, я уплетал оладьи со сметаной за обе щёки и запивал горячим сладким чёрным чаем. Вкуснотища! Краем глаза я заметил, что во дворе мелькнула тень. Она упала на виноградник и метнулась в сторону дома. Хлопнула дверь. Мама и дед моментально насторожились. Дверь хлопнула ещё раз, и спустя пару секунд в кухню вошёл невысокий мужик. Когда-то он был красивым, но от былой красоты осталось лишь напоминание. Глаза опухли, нос явно был не раз ломан, всё лицо словно поплыло вниз. Он равнодушно скользнул по мне взглядом и уставился на маму.
— Почему ты не заплатила Гнилому? — требовательно спросил он, и я увидел, что у него нет двух верхних зубов.
— Ты совсем оборзел? — дед попытался
