Новые границы - Amazerak
Также Катя сообщила, что возглавлял похитителей какой-то лысый человек. Вероятно, это был Ерофей. Кажется, мой двоюродный брат не послушал предупреждения.
Время за беседой пролетело незаметно. Когда я посмотрел на часы, был уже седьмой час. А мне ещё в дорогу собираться. А тут и Сатир вернулся. Я сказал, что мне пора ехать, попрощался с обоими и отправился домой. А утром следующего дня встретил уже в люксовом купе скорого поезда, мчащегося на запад.
Когда я в Нижнем Новгороде вышел из поезда, лил дождь, было прохладно. К счастью, мокнуть долго не пришлось. На стоянке у вокзала меня ждала бежевая «Волга» — машина, заказанная в автопрокате. Служащий, привёзший её, передал мне ключи, и я поехал в гостиницу — ту же самую, где мы останавливались прошлый раз. Очень уж мне понравилось, что они заботятся о безопасности посетителей.
Возле усадьбы Михаила я был в полночь. Машину оставил вне зоны досягаемости камер, а сам повторил тот же трюк, с помощью которого когда-то забрался в дом Елагина: напустил «дымовую завесу» и под её прикрытием подошёл к ограде. Дематериализовав забор, проник на территорию.
У Михаила была большая усадьба, раскинувшаяся вдоль реки на целую версту. Но из глубин сознания мне удалось без проблем выудить информацию о плане парка и самого дома. Алексей здесь вырос и знал это место, как свои пять пальцев.
Перемещаясь дымчатым сгустком, я миновал сад и оказался возле жилища своего папаши.
В доме царила тишина. Кажется, все уже спали. Тем не менее в коридоре на первом этаже я чуть не наткнулся на кого-то. Услышав шаги, быстро просочился сквозь ближайшую стену, подождал, пока человек пройдёт, после чего выбрался обратно и продолжил путь в прежнем направлении.
Спальня Михаила и его кабинет пустовали. Похоже, главы рода не было дома. Но ждать долго не пришлось. Спустя полчаса на улице послышался звук подъезжающей машины. Я уселся в рабочее кресло и уставился на дверь. Близился момент истины. Даже сердце быстрее заколотилось, но я унял волнение. С отцом надо держаться твёрдо и решительно.
Вспомнился первый день моего пребывания в этом мире. Тогда Михаил вызвал меня на ковёр из-за того, что я дал отпор своим зарвавшимся братьям. Он сидел в этом самом кресле и разъярённым быком глядел на меня. Прошёл год — и всё изменилось. Теперь Михаилу предстояло ответить передо мной за его собственные проступки.
Глава рода, входя в собственный кабинет, явно не ожидал увидеть меня, восседающего в его рабочем кресле. В первые секунды Михаил лишился дар речи. Он так и замер в дверях, вытаращив глаза. На нём был костюм насыщенного тёмно-фиолетового цвета с лацканами стрельчатой формы. Наверное, на какую-нибудь очередную деловую встречу ездил.
— Ну что встал? Закрывай дверь, проходи, присаживайся. Поговорить надо, — поторопил я его.
Тут Михаил окончательно понял, что перед ним — не призрак и не галлюцинация, закрыл дверь и медленно направился ко мне. В глазах его загоралась ярость, а поросшее бородкой лицо стало багровым, как всегда случалось, когда он злился.
— Что ты себе позволяешь, сопляк⁈ — прохрипел Михаил. — Как ты посмел явиться в мой дом? Да ещё тайно, словно вор, прокрался! Как ты смеешь сидеть в моём кресле и разговаривать со мной таким тоном? Решил, что тебе всё можно? А ты знаешь, гадёныш, что мне стоит всего лишь сделать один единственный звонок, как твоя дражайшая супруга сдохнет? А потом сдохнешь и ты!!! — последние слова он проревел, словно взбешённый осёл.
— Спокойно! Спокойно, не ори, — осадил я его. — Давай не будем разыгрывать трагедию. Ты прекрасно знаешь, что ничего со мной не сделаешь. Ты слишком слаб. Смирись с этим. Если я захочу, то превращу тебя в пыль здесь и сейчас, и никакой звонок ты сделать не успеешь. А если хоть волос упадёт с головы моих близких, будешь умирать медленно и мучительно.
— Угрожаешь мне⁈ Мне, своему отцу? Неблагодарная скотина! Ты не жилец! — Михаил подошёл совсем близко.
Я ударил его в грудь слабым потоком воздуха, заставив отойти на три шага назад. Тут же вокруг Михаил образовалось силовое поле, а в меня полетели два светящихся клинка. Они ударились в воздушный барьер, но не пробили его. То же самое случилось со второй и третьей парой.
Михаил не сдавался и продолжал яростно швырять светящиеся лезвия. По три, по четыре, по пять одновременно. Он бы набросился на меня с кулаками, если б это имело хоть какой-то смысл. Я же спокойно сидел, развалившись в кресле, и улыбался потугам папаши. Я недавно получил наивысший ранг — великий мастер третьей ступени, а Михаил до сих пор являлся старшим мастером. Всё равно, что против профессионального боксёра выйти на ринг десятилетнему ребёнку.
— Ты всё? — спросил я, когда папаша перестал атаковать.
Изо рта Михаила вырвался звериный рык. Следующая партия лезвий оказалась больше предыдущей. За ней последовали вторая и третья. И вдруг глава рода остановился.
— Что ты такое, чёрт возьми? — в голосе папаши звучало недоумение и, возможно, даже страх. — Ты выдержал всем мои удары. Как?
— Для великого мастера третьей ступени это не проблема. Скажи спасибо, я пока в ответ бил. Ну что, будем разговаривать или мне применить, наконец, силу?
— Говори, — буркнул Михаил, опустившись на большой кожаный диван в углу. — Что тебе надо?
— Ты знаешь, что меня сюда привело. Отдай мне сестру и супругу. Звони своим людям, пусть их привезут немедленно. Иначе ты — труп.
— Думаешь, никто не узнает, если я погибну от руки собственного сына? Думаешь, твоё преступление останется безнаказанным?
— Никто не узнает. Ты просто исчезнешь. От тебя останется горка пепла, которую я соберу и развею над водой. А если твои жёнушки или ещё кто попытаются натравить на меня полицию… — тут я полез в карман своего пиджака, одетого поверх обычной футболки, и достал чёрную визитку, — тогда я позвоню по вот этому номеру. Знаешь, что за номер? Он принадлежит агенту службы тайных дел, которого сам государь отправил решать мои проблемы. Видишь ли, моя жизнь имеет стратегическое значение. Вряд ли полиция станет преследовать меня из-за мелкой семейной неурядицы.
Тут я блефовал. Я не был уверен, что СТД прикроет мне спину в случае, если придётся избавиться от папаши. В данном вопросе рассчитывать следовало только на себя. Но Михаил-то не знал, что я
