Осколки тысячи ветров. Вихрь Империи - Наталья Гимон
Наслаждаясь этим удивительным утром, я неторопливо шёл по асфальтовой дорожке вдоль детского сада. Рука с удовольствием обнимала талию идущей рядом девушки, чья головка доверчиво прижималась к моему плечу. Я взглянул на свою спутницу и улыбнулся ещё шире. Невысокого роста, изящная, даже на каблуках чуть выше моего плеча, она, словно почувствовав мой взгляд, тоже подняла на меня глаза, и ответная улыбка осветила её лицо. Каштановые с медью, густые волнистые волосы спускались ниже плеч, и пара непослушных локонов скользнула на красивую полную грудь, соблазнительно виднеющуюся в треугольном вырезе платья. Я невольно опустил туда взгляд и в который раз пожалел, что не могу вернуть прошедшей ночи. Её волшебного полумрака, когда я мог так же обнимать эту обольстительную красавицу, чьё роскошное тело не было скрыто от меня мягкими складками материи, но притягивало взор чёрным кружевом белья. Перед глазами поплыли воспоминания — одно другого краше.
…Окутанный желанием взгляд серо-голубых глаз, мерцающий в свете двух неярких светильников, имитирующих лунный свет. И изысканный узор тонкого переплетения нитей на гладкой коже, зовущий, манящий, словно подталкивающий мои ладони прикоснуться к нему, медленно стянуть и увидеть, наконец, то, что скрывается за его ажурной дымкой…
…Мягкие губы, лёгкими бабочками танцующие на моём животе и спускающиеся всё ниже и ниже. Нежный ротик, жаркое дыхание которого опаляет мой и без того уже на всё готовый член. Боги, а что этот ротик творил с ним дальше, заручившись поддержкой умелого язычка! Правда, потом и я в долгу не остался, когда, крепко удерживая её бёдра и не давая сбежать от моих поцелуев, обводил языком, иногда прикусывая, её набухший клитор и продолжал сие действо до тех пор, пока её загорелое тело не задрожало, наполняясь до краёв горячим пламенем оргазма, и она, захлёбываясь наслаждением, не начала умолять взять её по-настоящему. Да, в такие моменты начинаешь чувствовать себя ближе к богам, чем к людям. А дальше…
…Я лежу на боку рядом с ней, расслабленной, и наблюдаю, как моя рука путешествует по бархатной коже, то обводя пальцами идеальные полушария её груди, то рисуя древние узоры на красивом животике, то скользя ладонью вниз по бедру, а, возвращаясь назад, попутно раздвигает ей ноги, чтобы приласкать её изнутри. Когда я, не останавливаясь, наклоняюсь и начинаю нежно целовать её шею, очерченное полусветом женское тело снова пробирает судорога удовольствия. Оно томно изгибается, и я понимаю, что она готова продолжать. Я улыбаюсь, потому что и не собирался заканчивать эту ночь так быстро. А она охотно признаёт мою власть над собой…
…Молочная грудь медленно раскачивается перед моими глазами в такт её движениям. Опершись руками о спинку кровати и оседлав меня, она неспеша двигается на мне. Тёплые бёдра крепко сжимают с боков моё тело. И с каждым выдохом комната наполняется негромкими стонами. Она словно смакует каждое мгновение. Я приподнимаю голову и обхватываю губами, беру в плен тугой сосок. В ту же секунду налитая грудь склоняется ниже. Движения её тела становятся быстрее и резче. Она буквально насаживает себя на мой ствол. Тогда я начинаю двигаться ей на встречу, обхватываю ладонями упругие ягодицы, чувствую, как бьётся её зад о мои затвердевшие от возбуждения орешки, слышу, как стоны перетекают в негромкие прерывистые крики и понимаю, что это слишком сладко, что мне буквально рвёт крышу от таких ощущений. Но она вдруг останавливается, и я вижу на её лице лукавую улыбку. Больше не торопясь, она несколько раз тягуче поднимается и опускается на моём копье. Мда… Закрадывается подозрение, что сейчас я вовсе не бог, а так, мелкий божок, с которым решили поиграть. Хотя, я вовсе не против…
…— Зачем?
— Хочу. Чтобы искры из глаз.
И ведь не поспоришь. Секс с ней — это как на качелях: чем сильнее качнёшь, тем выше взлетишь. Что ж, давай сделаем «солнышко»…
…Я снова на боку, но на этот раз прижимаю её спиной к себе. Её голова покоится на моём плече, в то время как моя ладонь, спускаясь сверху, нежно сжимает её грудь, время от времени поглаживая большим пальцем сжавшуюся вершинку. Вторая рука в который раз изучает это восхитительное тело, соблазнительный изгиб талии, округлые ягодицы, шёлковую гладкость лобка. Она извивается, стремится навстречу моей ладони и при этом так одуряюще трётся попкой о мой пах, что мне уже хочется просто толкнуть её лицом в подушку и, наконец, тупо взять её сзади, грубо и до конца. Правда, тогда высоко взлечу только я… Поэтому не отступаем от сценария и планомерно двигаемся к «солнышку». Мои пальцы оказываются возле её губ, и она жадно ловит их ртом, сосёт, едва не мурлыча от удовольствия, обвивает языком, оставляя на них как можно больше влаги. Затем она берёт мою кисть своей ладонью и опускает вниз. Однако меня ждёт сюрприз. Это что-то новенькое. Её бедро поднимается вверх и надёжно удерживается ею самой, в то время как её сокровища отдаются в полное моё владение. Что ж, так даже лучше, думаю я, и мои влажные пальцы без труда находят в полностью раскрытых створах её жемчужину. Как же сладко она стонет от моих прикосновений! В какой-то момент её ладонь неожиданно обнимает мой ствол и пытается ритмично двигаться. На моё счастье, её дыхание уже рваное, стоны перемежаются со всхлипами. Верный признак, что она уже близко к финалу. Я резко сбрасываю её пальцы, перехватываю одной рукой подрагивающую стройную ножку, держа её повыше. Вторая моя рука быстро оказывается на её животе, надёжно фиксируя гибкий стан. И мой член врывается в её лоно, начинает глубоко и мощно вбиваться в неё. Она уже не стонет — почти кричит, пряча звуки в подушке. И столько наслаждения в этих криках, в её танцующем вместе с моим теле, что горячая волна, плещущаяся сейчас в моём паху, начинает уверенно затапливать всего меня, с головой, до звона в ушах от бешено бьющейся в груди и висках крови, до огненно-радужных мурашек на коже. Я чувствую, как напрягаются внутри её мышцы, и вот уже сам задыхаюсь от удовольствия. Меня будто молния пронзает, до предела натягивает все мускулы, заставляет остервенело вжиматься в мою женщину, ощущая наш оргазм на двоих, и самого оплетая той невероятной сладостью окончания, ради которой всё начиналось. Вот
