Звездная Кровь. Изгой - Алексей Елисеев
Но я был женат, о чём неоднозначно напоминало кольцо, висевшее на моей груди. И хоть я и не помнил внешности Светланы, но я слышал её голос на записи. Она была реальна для того меня, так почему она должна меньше значить для меня потерявшего память? Отчего-то внутри угнездилась уверенность, что для меня не изменять своей женщине это не какие-то крайне высокие моральные принципы, а повседневная норма обыденной жизни. Я не помнил своего воспитания, но ясно понимал, что такое для меня супружеские отношения — это уважение, забота и безопасность. Предавая свою женщину, я предам самого себя. Так что даже мысли о таком повороте событий для меня были… Нет… Не неприемлемы, а неприятны.
— Хи аха ти виранги кое.
Слова Ахири прозвучали в тишине круглого зала, заметавшись эхом и… Всё. Больше мы с ней не разговаривали. Хотя, как можно назвать разговором, когда каждый из собеседников говорит на своём языке, не понимая смысла сказанного? Из этого я сделал вывод, что она обиделась, но с этим я уже поделать ничего не мог. Ещё до рассвета следующего дня мы пополнили наши запасы воды, собрали свои немногочисленные пожитки и отправились в дальнейший путь. Спутница надела свою пижаму и халат поверх подаренного комбинезона и снова из почти привычного вида девушки перевоплотилась в инопланетную дикарку. На этот образ также играла причёска, в которую она собрала тяжёлые красивые волосы.
Время от времени, кроме грибов нам попадались камнекрабы, которых Ахири не мудрствуя убивала и поедала на привалах сырыми. Мне тоже предлагала, но я не рискнул принимать в пищу сырое мясо. Я не сразу, но заметил странность. Когда мы только с ней встретились во второй раз, она была без своего костяного копья, а когда она убила первого камнекраба, неказистое примитивное оружие снова было с ней. Поначалу не удивился, так как её образ в моём усталом сознании накрепко слился с этим копьём, но когда на привале она снова оказалась с пустыми руками…
Я спросил её об этом, как смог при помощи жестов и мимики, но обиженная на меня Ахири не сочла этот вопрос заслуживающим внимания, сделав вид, что меня нету. Ничего не оставалось кроме как двинуться дальше. Путь растянулся на неделю и был утомителен не физически, а из-за однообразия. В день мы проходили около тридцать километров. Если не считать странностей с исчезающим и появляющимся копьём, ничего интересного не происходило. Даже камнекрабы и грибы встречались нам редко.
Три раза нам попадались круглые залы и только один из них оказался занят законным обитателем, а два других были пригодны, чтобы сделать остановку. Однако мы пополняли запасы воды и продолжали путь, лишь раз заночевав в подобном месте. На девятый день нашего подземного похода мы выбрались на поверхность и произошло это буднично.
Последнюю половину суток тоннель пошёл вверх, а потом мы просто дошли до конца тоннеля. Дальше нам пришлось, как и при входе встать на четвереньки, чтобы протиснуться в узкий лаз, оставленный пожирателями камня для вентиляции.
Выглянув наружу, я сразу ощутил порыв холодного ветра. Осмотрелся. Лаз вывел в расселину, каких я уже успел повидать на этой планете. Сразу стало ясно, как нужно выбираться. Тут на выходе имелся небольшой козырёк, через который я собрался перебросить верёвку и опуститься приблизительно тем же способом, что и недавно забирался в другой лаз, но тут в очередной раз удивила Ахири.
— Нуку ки рунга, — послышалось за спиной её недовольное ворчание, — И кои бумпкин нгако-кайхи.
Девушка начала пробираться рядом по узкому лазу. Для того чтобы её пропустить, мне пришлось лечь набок. Она возилась, кряхтела, но всё равно настойчиво ползла вперёд, обтёршись об меня всеми своими выпуклостями. То, что эта чертовка сделала это намеренно стало ясно, когда наши лица оказались на одном уровне.
17. Во тьму
В глазах Ахири запрыгали бесенята, она быстро чмокнула меня в губы и легко выпрыгнула из узкой горловины, словно не ощущала узы гравитации. Что характерно прыгнула она успешно, опустившись на обе ноги и видимых травм не получила. Я же, оценив высоту примерно равной десяти метрам, решил не рисковать и снова воспользовался верёвкой, соорудив самодельную систему. Да, это заняло определённое время, но я иду спасать парней из своего экипажа. Вот неудобно получится, если спасать придётся уже меня со сломанной шеей, валяющегося на дне расселины.
Вскоре мы с Ахири стояли в длинном, изломанном коридоре меж двух почти отвесных скальных стен. Самостоятельно не выберешься. Наверху была видна узкая полоса местного лилового неба, но света было катастрофически мало, из-за чего я снова надел порядком надоевшие очки с функцией ночного видения. Мы двинулись осторожно вперёд после того, как я сверился с картой и вычислил направление.
После того как я показал, куда нам нужно пальцем, моя спутница только губы поджала недовольно. Я же, уставший от её странностей, двинулся вперёд, автоматически оставив ей функцию замыкающего. Осталось нам пройти всего каких-то пятнадцать несчастных километров, но это был не комфортный для перемещения тоннель пожирателя камня, а дикая поверхность расселины, слабо пригодная для перемещения на своих двоих. На пути нам встречались камни, осыпи, лужи и трещины.
— Титиро ки нга вхеуа…
Вдруг взволнованно прошептала Ахири, привлекая моё внимание. Я обернулся и проследил за тем, куда она указала пальцем. Там что-то белело. Подойдя ближе, я понял что это человеческие остатки.
Сначала склонившись, а затем и присев над обнаруженной кучей костей, я изучил их и осмотрел следы вокруг. Да, гигантские насекомые тут побывали со стопроцентной вероятностью. Их следы тут были повсюду. Почва вокруг была спёкшаяся, словно человек применил в последнем усилии термическую гранату.
Стоп… Это что член экипажа «Эгира»?
Вытащив нож, я пошевелил кости и обнаружил то, что искал — пласталевую цепочку и два жетона. Поднеся их к глазам, я прочёл:
«Российская Федерация, Титан, Ангара-3, 61 ОБРКП, Иван Грива, 24.08.2281, А+, православный.»
Тут же обнаружилась обгоревшая кираса из пластали, кругляш вокса и браслет криптора. Активировав только что найденное экстрамерное хранилище, я переместил останки сослуживца в него. Мы своих не бросаем, даже если это уже просто останки. Когда представится случай, позабочусь о погребении. Я покопался тут вокруг основательно, но обнаружил только обгоревший и из-за этого едва узнаваемый однокаскадный гаусс-пистолет.
После этого мы почти до
