Стреляй, напарник! - Андрей Олегович Белянин
По словам магистра выходило, что если такая тень сольётся с телом человека из реального мира, то получится индивид, обладающий огромным потенциалом. Сила и ум человека, помноженные на злобность и коварство тени, – гремучая смесь, способная нанести огромный вред. Таких особей принято называть эмиссарами. И вот они являются наиболее опасными противниками по эту сторону граней.
– Вселяются в тела? – поморщился Александр. – Брр, так это с ними как-то связаны метки, из-за которых вы меня повязали?
Доктор обернулся к нему, задумчивость спала с его лица, уступая место прежнему весёлому добродушию.
– Да, Саша. Метки и эмиссары напрямую связаны. Понимаешь, метки не появляются сами по себе. Их на тела людям, пригодным для захвата, ставят ренегаты.
– Во как! – опешил Тимохин. – Это что же получается?! Мне мои родинки какая-то ведьма поставила?
– Нет-нет, – ухмыльнулся Борменталь. – Как раз твои родинки даны тебе с рождения. Они просто удачно… или неудачно, это как посмотреть, сложились, образуя уже готовую часть символа. А вот какой-то ренегат, узнав, что ты психологически годишься для захвата, добавил тебе дополнительные точки, завершив этим символ, и активировал его, сделав маяком для тени из-за граней. Поэтому мы и хотели узнать у тебя, какие странные события с тобой происходили до встречи с нами.
Перестав ходить, доктор снова сел на кровать и доверительно взглянул в лицо Александру:
– По этой информации мы бы узнали сразу два главных фактора. Во-первых, вычислили бы среди населения города или его окрестностей действующего ренегата. А во-вторых, по срокам определили бы, на какой стадии захвата находилась тень внутри тебя. Впрочем, последний момент уже и так понятен. Можно сделать вывод, что меченым ты стал примерно за неделю до встречи с Всеволодом.
– Всеволод? Это тот длинный на «опеле»? – хмуро припомнил Саша.
– Да, но не злись на него. Это его работа – выслеживать и докладывать.
– Да шут с ним! – отмахнулся Тимохин. – Что по эмиссару? Чего я ещё не знаю?
– Ну что ещё, что ещё? – Потирая в очередной раз переносицу, Борменталь пару секунд собирался с мыслями. – Пожалуй, вряд ли ошибусь, предположив, что через три-четыре дня, если бы мы тебя не задержали, процесс стал бы необратим. И сейчас твоё тело, управляемое тенью, ходило бы по городу, вытворяя такие вещи…
– Но ведь захват не удался! На фига тогда меня держать взаперти?
– Не всё так просто, Саша, – с сожалением и сочувствием протянул магистр. – Видишь ли, метка до сих пор активна.
– Активна? Что это значит?
– Это значит, что тень ещё может вернуться, чтобы закончить начатое. Где и когда это может произойти, никто из Комитета предсказать не возьмётся. Вот и держат тебя под наблюдением. Чтобы перехватить его или просто не дать заселиться. К тому же есть ещё вероятность его самостоятельного прибытия.
Александр нахмурился, явно затупив. Пухловатый Борменталь потёр подбородок, соображая, как простым языком объяснить собеседнику довольно сложное явление. Затем вспомнил, где работал Тимохин, и нашёл, как ему показалось, удачное сравнение:
– Ты в офисе работал? Допустим, что человек – это документ-оригинал, который надо скопировать. Документ сканируют, а потом сканированное изображение накладывается на чистый лист. Получается копия. Так вот, если человек это документ-оригинал, тогда эмиссар – это копия на чистом листе. Изначально его тело является сгустком эфирной субстанции. То есть сканированное изображение. И лишь попав к нам, эта субстанция «затвердевает», принимая материальною форму. Становится самостоятельной боевой единицей, точно копирующей того человека, с которого был снят скан. Принято считать, что это эмиссар самостоятельного прибытия. Не вселившийся в тело, а скопировавший его.
Доктор замолчал в ожидании, пока собеседник переварит информацию. А тот вновь погрузился в глубокое раздумье, хотя на самом деле в голове его не было ни одной мысли. Всё услышанное казалось ему полным бредом. Тем не менее разговор затягивался, надо было как-то отреагировать, отмолчаться не получится.
– Знаете, доктор, – наконец выдохнул Александр, подперев лицо руками, – во всё это трудно поверить. Звучит складно, но нереально.
– Но вам показывали записи с видеокамер, где вы своими глазами видели, что с вами происходило во время задержания.
– Да. Я это помню и объяснения этому не нахожу. И кстати, там не видно, что именно было в туалетной комнате, а ведь именно в ней, как я понимаю, произошло что-то экстраординарное?
– О да! Именно экстраординарное. – Алексей Сергеевич извлёк из кармана айпад и, включив на нём видео, протянул парню. – Это записи с портативных камер, вмонтированных в одежду наших бойцов. Качество съёмки, конечно, не голливудское, но интересные моменты разобрать можно. Взгляните.
Несколько минут Тимохин просматривал четыре видеоролика. С каждым просмотром он становился всё мрачнее и мрачнее. Записи закончились, и молодой человек, закрыв глаза, откинулся на подушку, замолчав на целую минуту.
– То, что произошло в том зеркале… – наконец проговорил он. – Это было… ну… короче, что это было?
– Я полагаю, – ответил доктор, – то самое «отсканированное изображение». Ещё не эмиссар, но уже и не совсем тень. Оно не успело полностью подчинить ваше тело и не могло просто сбежать, покинув вас. Вне вашего тела тень может существовать только ночью. А наши сотрудники пришли за вами днём. Ей для бегства понадобился проход в астрал, роль которого и сыграло зеркальное отражение. Оно совершило преждевременный, а потому и недолгий захват контроля над вами и прорвалось к зеркалу, где посредством зрительного контакта с собственным отражением открыло себе портал для бегства. Таким образом, ваше тело освободилось от чужака. А полутень-полуэмиссар ушёл через астрал к себе за грани и, скорее всего, вернётся при первой же возможности.
– Оно вернётся опять в меня? Через эту, мать её, метку?
– Возможно, опять в вас, а возможно, и самостоятельно. Но и во втором случае ей всё равно понадобитесь вы для открывания портала.
– А каким образом я смогу ей открыть этот самый портал?
– Тем же, каким она сбежала. Через зеркальное отражение. Поэтому мы временно изолировали вас от любых зеркал и любых блестящих предметов.
Не сдержавшись, Тимохин смачно матюкнулся, вслух желая всем пришельцам потусторонних миров самых извращённых отношений друг с другом. Выплеснув злость и немного остыв, он спросил о своей дальнейшей судьбе. Долго ли его ещё будут держать взаперти? Или же могут вообще… устранить?
–
