Монстролуние. Том 4. Небесный Смотритель - Кирилл Смородин
— Понимаю, — я неохотно кивнул. — Обсудить нужно многое.
— Именно. Но думаю, через три-четыре дня станет известно, намерены ли земные маги помогать Аве-Ллару. И ты узнаешь об этом одним из первых. Ну а завтра… — Константин Ильич хитро прищурился, затем перевел взгляд на моих родителей, и папа кивнул. — Завтра я жду тебя на занятиях в академии.
Глава 13
Надо ли говорить, что мое возвращение в Московскую академию магических наук произвело фурор?.. Хотя сам я, честно говоря, такого не ожидал. Наверняка изначально все, что случилось в Зале Телепортов, держалось в строжайшей секретности во избежание скандала. Затем, видимо, кто-то проговорился, и началось. «Сарафанное радио», оно такое.
В общем, еще до того, как войти, я попал под прицел десятков внимательных взглядов. За моей спиной шептались, за мной следовали, держась на некотором расстоянии. То же самое было и в просторном круглом вестибюле академии, отделанном черным мрамором и малахитом. Казалось, даже многочисленные статуи магов внимательно меня изучали.
Все это надоело крайне быстро, и я поспешил к ближайшему «поднимающему» кругу, чтобы поскорее оказаться на одном из балконов, а затем и в каком-нибудь коридоре, который приведет меня к аудитории моей группы. При подъеме немного закружилась голова, точь-в-точь как в самый первый раз.
«Отвык», — печально сказал я самому себе, глядя на балкон, у которого должен был остановиться.
Добраться до аудитории оказалось непростым делом — опять-таки из-за повышенного внимания. От взглядов окружающих воздух словно густел, мешая двигаться, и я не мог отделаться от ощущения, что еле переставляю ноги.
«Ничего, — попытался я успокоить самого себя. — Неделя-другая, и обо мне забудут».
Во всяком случае я очень на это надеялся.
В аудиторию — небольшой темный амфитеатр — я вошел одним из последних и буквально за минуту до начала занятия. Что немного спасло от любопытства одногруппников. Именно немного: почти каждую секунду кто-нибудь оглядывался, чтобы кинуть на меня заинтересованный взгляд. Парни, девушки, существа из иных миров…
«Насколько быстро распространяется информация…» — в очередной раз поразился я, пытаясь сосредоточиться на том, что говорил преподаватель эликсироведения.
На душе было… странно. Я долгое время мечтал вернуться в это волшебное место, представлял, как буду радоваться, когда вновь окажусь на студенческой скамье. Но вот это произошло, а тех чувств, которые я ждал от самого себя, практически нет. Одни отголоски. Как будто большая часть меня все еще оставалась в Аве-Лларе и на Сумеречной Тропе.
Я читал, что нечто подобное испытывают те, кто вернулся с войны. Та не отпускает их либо никогда, либо, в лучшем случае, очень долгое время. Ночные кошмары, постоянное внутреннее напряжение, ожидание беды… Неужели и у меня будет так же?
«Если что, попрошу родителей поработать с моей памятью, — решил я под конец первой лекции. О чем говорил преподаватель — я понял едва-едва. — Пусть вычистят все, что касается Аве-Ллара».
После этого стало немного полегче, я даже слегка приободрился. Ну а потом была перемена, и наконец-то нашелся смельчак, способный не просто смотреть и шептаться за моей спиной, будто я какая-то диковина, а подойти и начать разговор. И я был очень рад, что им оказался один из моих друзей — Егор Мирославский, пухловатый блондин, на лице которого практически всегда читалось такое сосредоточение, словно тот беспрестанно решал одну сложную магическую задачу за другой.
— Можно присесть? — нерешительно спросил он, переминаясь с ноги на ногу возле скамьи, на которой я сидел.
— А что, когда-нибудь было нельзя? — с усмешкой спросил я и убрал сумку с учебниками и прочими принадлежностями, освободив для Егора место.
— Ну да… Я это… — пробормотал тот и устроился рядом.
Вновь повисла пауза, от которой стало тошно. Но благодаря ей я понял одну интересную истину: если известность отдаляет друзей, то мне она совершенно не нужна.
Егор тем временем собрался с мыслями.
— Скажи, Тема, — он осторожно посмотрел на меня, — это все правда?
— Что именно?
— Ну… то, о чем все говорят.
— Это зависит от того, что именно все говорят, — использовать сарказм совершенно не хотелось, просто так вышло само собой. — Если они уверены, что я убивал драконов и соблазнял принцесс из других миров, то это вранье. Насчет дружбы с некромантами или войны с рептилоидами — тоже…
— Ты извини, — Егор смутился еще больше. — Если не хочешь говорить, скажи. Я надоедать не буду.
Я повернулся и посмотрел другу в глаза.
— Да надоедай сколько хочешь, Йог, — такое прозвище мы с Егором придумали пару лет назад, чтобы сократить его имя. — Только не надо… вот так, вокруг да около, как остальные. Смотреть издалека, шептаться за спиной. Честно тебе скажу, воротит уже от такого.
Егор снова смущенно извинился, чем вызвал у меня горькую усмешку.
— Пойми, — продолжить спокойным тоном было нелегко. — Я — это все тот же я, несмотря на то что четыре последних месяца… — прервался, покачав головой. — Ты правда хочешь знать, что произошло на самом деле, Йог?
— Хочу, — Егор осторожно кивнул.
Он и стал первым в академии, кто услышал мою историю, что называется, из первых уст. Учитывая, что я рассказывал ее уже не в первый раз, долго говорить не пришлось, как раз уложился в четверть часа, отведенные на перемену.
— Да уж, — пробормотал Егор, когда я закончил и по коридорам и аудиториям пронесся хрустальный звон, возвещающий о начале нового занятия. — Жесть, конечно. Как ты вообще со всем этим справился?
— Не знаю, — я пожал плечами. — Наверное, просто жить хотелось. Сначала Ореол напитывать научился, потом от тварей защищался… И так далее. Само собой все получилось, шаг за шагом.
— Понятно, — задумчиво протянул Егор, глядя, как в аудиторию заходит преподаватель — рогатый и широкоплечий представитель племени гроллов. — Не против, если я с тобой сидеть останусь? Конечно, если тебе сейчас хочется побыть одному, то…
— Да оставайся уже, — чуть не вспылил я. Похоже, мои испытания в Аве-Лларе серьезно отдалили меня от всего, что было до того, как я оказался в проклятом Телепорте. И это очень огорчало. — Говорю же: я все тот же Артем Волков, и нечего вести себя со мной как… — тут я прервался, поскольку не смог подобрать подходящего определения.
Кем меня сейчас видели окружающие? Диковинкой? Героем, который вдруг стал
