Пробуждение - Андрей Лег
И они действительно пошли. Мальчик перед ним дрожал, но поворачиваться не смел. Шагали, поворачивая то в один переулок, то в другой и совершенно внезапно вышли на широкую улицу. И пацан рванул на свет, пытаясь разорвать дистанцию с пугающим его человеком. Может быть если Филип и был бы маньяком из газет, он бы немедленно попытался его перехватить, но к своему удивлению посмотрев в противоположное направление, он узнал знакомые ориентиры.
— Ну что ж. Свою часть сделки он выполнил, пойду домой. И дождавшись, когда мальчик прыгнет в дыру в каменном заборе вокруг небольшой часовни, направился в сторону дома, насвистывая мотивчик из прошлой жизни.
*****
Часовня
«Суслик» уже почти десять минут без перерыва рыдал в подушку, а сидящие вокруг него старшаки, уже и не знали, что делать. Помог мальчишку успокоиться небольшая плошка с вином, которые предприимчивые парни, стащили из закромов «святоши», что отвечал за приют.
Когда наконец храбрец, что несмотря на приказ сидеть дома, пошёл на дело, перестал отстукивать чечётку, Артур смог сказать: — Мясник…. Я ВИДЕЛ МЯСНИКА! У него глаза алые, хриплый голос и хватка как… как…. — и снова разрыдался.
— Блять. — высказался один и старших: — Везучий ты «Суслик» видно «Мясник» сегодня был не в настроение тебя резать. Что он вообще от тебя хотел?
— Просил в центр проводить.
— Неужели он где-то поблизости живет? — высказал один из сирот.
— Да быть не может! — отверг его идею сосед: — Он бы тогда к нам бы наведался хотя бы раз!
— Ты не понимаешь, он охотник, ему подавай улицы!
— И что теперь сидеть здесь и пухнуть от голода? Сестра не может нам много приносить. Самой есть нечего. А послушники…
— Да помним мы чем кончилось это. До сих пор вон…
— Не смейте хулить старших! — вскочил один из тех, кто недовольно кривился при виде дрожащего «суслика» и словах о сестре и послушниках: — Они даруют нам кров и еду, а потом позволят присоединиться к ним. И мы станем настоящими королями города! Его теневыми королями перед которыми будут преклоняться и торговцы, и даже аристократы!
Подпевалы при этих словах кивали головами, но небольшое число ребят с трудом удерживались, чтобы не сплюнуть. Но никто даже не высказал слово против.
— И всё же пока возможно никто выходить не должен. — подвёл итоги Всеслав самый старший из ребят, почёсывая шрам на щеке. След после одного из дел: — Повезёт старшие разберутся с ним.
Рыжий попытался возразить, но шрамированный резко прервал его: — Я всё сказал! Всем вернуться в комнаты.
Добравшись до своей комнат и устроившись на кровати, он услышал вопрос от своего друга: — Слав, если мы ничего с этим гавриком не сделаем, он всех ребят на убой пошлёт, что перед бандой выслужиться. Им ему будет плевать сколько из них не вернуться.
— Мы уже это обсуждали, Грига. Он неприкасаемый скотина. Может повезёт и Мясник его подрежет на деле, надо только заставить его выйти.
*****
Дом Лиисов
Открыв дверь и войдя в гостиную, Филип едва не ослеп от внезапно загоревшегося света лампы. На диване сидела Ядвига и к большому удивлению юноши, держала мундштук в руке с зажжённой на его краю сигаретой. И судя по пепельнице на столе это была далеко не первая.
— Девушка, а вам говорили, что женщинам курить вредно? — проморгавшись спросил Филип, и пройдя сел в одно из кресел: — Особенно для будущих детей.
— Я бесплодна. — отмахнулась от его слов Ядвига: — Мне всё равно.
— Особенность ведьм?
— Угу. Особенность. Где вы задержались? Вроде до библиотеки хотели пройтись?
— Да так. Сигаретку не дашь?
— Вроде тело общее, вам не кажется, что это будет не честно по отношению к Стефану? — решила уточнить девушка, протягивая ему, однако одну из своих сигарет.
— Зависимость от сигарет, болезнь психологическая. Дай бог наши души не так прочно связаны, чтобы передавать дурную привычки. — принимая сигареты, ответил ей Филип. А когда по привычке потянулся ко внутреннему карману, увидел, как затлел кончик сигареты. Подняв взгляд, он увидел, что Ядвига откинулась назад с поднятой левой рукой и оттопыренным мизинцем.
Так они и сидели куря сигарету за сигаретой. Но приятное молчание было нарушено полячкой.
— Так куда ты ходил?
— О так мы снова на ты? Ну тогда… знаешь мне начинает казаться, что встречаться с теми, кто пытается вам навредить становиться моей профессией.
— Да неужели? Ты случайно не о тех молодых людях, что довели Ивана до столь плачевного состояния?
— Ага. Кстати ты вроде бухгалтер? — уточнил юноша и не вынимая сигарету из зубов, начал бросать на стол пачки денег. Некоторые из них были в крови, что подметила Ядвига, взяв одну из бумажек.
— А вы знаете, что кровавые деньги, повод пойти в полицию.
— Конечно. Тридцать процентов твоих.
— А вы щедры. Но я беру основные риски, поэтому шестьдесят.
— Дорогая моя. То количество денег, что вы упёрли у этой семьи говорят мне, что вам нужно умерить аппетиты. Тридцать.
— Ты не понимаешь, что такое торговля, а также забываешь про комиссию, которую придётся оплатить посредникам. Сорок семь с половиной.
— Тридцать.
— Сорок пять
— Тридцать.
— Да ты зае***! Сорок!
— Тридцать.
— Торговля работает не так! Мы должны идти навстречу друг другу и встретиться на сороках!
— Так мы и встретимся. Ну хорошо, только ради твоих зелёных глаз… — лениво сказал Филип, и Ядвига впилась в него взглядом: — Тридцать и пять десятых.
— АААА СВОЛОЧЬ! — схватилась за голову девушка: — Будь человеком, а не жадной сорокой! Тридцать пять!
— Ладно. — внезапно согласился Филип, чем поставил уже открывшую для очередного крика рот девушку в тупик.
— Б****. К****. — и ещё несколько незнакомых слов на польском, и вдохнув половину очередной сигареты за один присест.
— И ещё кое-что. — дождавшись, когда девушка закончит выплёвывать эмоции, туша сигарету в пепельнице, сказал серьёзный Филип: — О случившемся ни слова ни пацану, ни его слуге.
— Пять процентов сверху, и я могила. — блеснув глазами ответила Ядвига.
— По рукам.
*****
Переулок. Ранее утро
Множество полицейских осматривали место произошедшей расправы, и толстяк Ершов был среди них. Он помахивал платочком рядом со своим носом и показывал такое волнение, что некоторые из коллег ожидали, что ещё немного, и он упадёт без чувств.
Удивительно, что здесь было и высокое начальство. Слишком высокое для столь рядового дела. Но капитан Вольтов ходил вокруг и его нервное состояние передавалось окружающим.
И едва дождавшись, когда к
