Звезданутые в беде (СИ) - Матвей Геннадьевич Курилкин
Краем глаза, если такое выражение применимо к ликсу, Лежнев наблюдал, как спешно тормозят остальные шесть ликсов, отправившихся вместе со своими зарядами. А вот передовой троице разворачиваться было уже поздно. Не только раненый, двое оставшихся тоже уже засветились перед противником, и даже с расстояния было прекрасно видно, что они не успеют уйти — слишком велика скорость. Все трое, даже раненый ликс, приняли единственно верное решение. Вместо того чтобы попытаться уклониться, они ускорились как можно сильнее. Очевидно, врагу необходимо «прицелиться» прежде, чем телепортировать бомбу, и радиус действия установки у них не слишком велик. Проблема в том, что ускоряться пришлось прямо по направлению скопления планетоидов.
«Успеют… должны успеть! — мучительно рассчитывал Лежнев». Вот оба ликса, почти одновременно прошивают строй своих противников. Одному удалось отлично, взрыв раздался далеко за кормой. Капитан этого ликса сообразил резко ускориться практически в тот момент, когда вошёл в радиус действия оружия противника. Большой риск, да и соображать пришлось очень быстро — разница между столкновением с противником первого ликса и двух остальных составляла меньше минуты. Тем не менее у него получилось — несколько взрывов раздалось далеко за «кормой» тихохода. На бешеном ускорении он ещё и сманеврировать ухитрился, отворачивая от скопления планетоидов. Прошёл буквально на бреющем, однако расстояния всё же хватило, чтобы его не смогли достать. Второму так не повезло. Видимо пилот побоялся слишком сильно травмировать свою тушку, и начал ускоряться несколько раньше, отчего полёт получился более плавным. Ему тоже вроде бы удалось прошить строй противника…
«Да ему всю задницу оторвало!» — с ужасом думал Герман. Понять, остались ли в живых оба раненых ликса, было невозможно. То, что они продолжают лететь, ведь не говорит о том, что они ещё живы.
Между тем, сам Герман и не думал отворачивать, как остальные участвующие в нападении тихоходы. Тиана где-то там, на планетоиде. И менять свои планы ни Лежнев, ни Кусто не собирались.
Следующие полчаса Герману пришлось здорово понервничать, впрочем, как и Кусто. Трудно оставаться спокойным перед решающим сражением, особенно зная результат такого же, и что ничего уже толком изменить не получится. Кусто летел в облаке осколков, оставшихся от тех самых камней, которые он приготовил для удара по планетоиду противника. Максимально напряжённый, как будто сжавший все мышцы — так, будучи в слиянии, ощущал Герман состояние максимальной скрытности. Шевелиться толком нельзя — неизвестно, как чувствительны системы обнаружения самих планетоидов. К тому же до планетоидов ещё необходимо долететь. Вот и приходится парить в пустоте и ждать, ждать, ждать. Кусто даже по сторонам оглядываться боялся последние минут сорок. Это ведь только говорится «оглядываться», а на самом деле, это тоже серия сигналов, которые можно перехватить, так что они с Германом пока не знали, как идут дела у пострадавших ликсов. Оставалось только отсчитывать про себя оставшиеся минуты, да держать взглядом тот планетоид, к которому они так сильно стремятся. Гигантская конструкция уже сместилась достаточно, чтобы не попасть под удар заготовленных камешков. Теперь чем дольше они летят по прямой, тем сильнее потом Кусто придётся менять их траекторию. Это не лучшим образом скажется на скорости снарядов, но попадать под заслон из вражеских кораблей не хотелось сильнее.
Вот прошла та точка, где изменение траектории никак не скажется на скорости. «Ничего, дружище, — успокаивал Герман то ли себя, то ли ликса, — ты же знаешь, у нас есть ещё средство. В конце концов, эти камни лишь для отвлечения внимания. Ну и проверка, подействует ли…» Они всё ближе, до противника меньше полумиллиона километров — немного дальше, чем от Земли до Луны. Ерундовое расстояние. И сейчас корабли противника уже не смогут удалиться от планетоидов — до «прибытия» остаётся всего пара минут.
«Пора!» — мысленно выкрикнул Герман. Кусто, впрочем, и сам знал, что пора. Несколько десятков крупных камней, их окружающих, вдруг слегка изменили направление движения. Буквально на десять градусов. Кусто ещё подтолкнул их дополнительно, чтобы хоть немного компенсировать потерю скорости. Сам Тихоход начал резко, на грани возможностей Германа, тормозить. Впилиться в планетоид на скорости, сравнимой со световой — это отличный способ его уничтожить, можно даже не сомневаться в результате. Только Лежнев пока не собирался вступать в ряды камикадзе.
Не заметить такие изменения было невозможно. Планетоид, который уже, было, выскочил из под удара, снова оказался под угрозой. Уйти в сторону он уже явно не может, однако совсем беззащитным не остался. Лежнев видит, как на поверхности гиганта раскрываются отверстия и навстречу вылетает сразу двадцать кораблей. Вот сейчас к ним навстречу рванут десятки хищных истребителей. Сразу довольно быстро — им, по всей видимости, ещё внутри планетоида придают какое-то ускорение. Кусто вновь почувствовал, как пространство закручивается. Едва-едва — они с Кусто ещё слишком далеко, видимо, это имеет значение при расчётах. «Промахнулись!» — радостно подумал Герман. Взрыв не задел даже «дробовое облачко», от которого они с тихоходом здорово отстали. А ещё через три секунды несколько десятков камней на дикой скорости ударили в защитное поле, окружающее исполинский корабль.
«Пора!» — снова воскликнул мысленно Герман. Просто не удержался, хотя знал, что Кусто и сам в курсе. Пушка выплюнула тяжёлую металлическую болванку прямо туда, где расцвёл цветок взрыва. И скорость этого снаряда была намного, намного выше, чем у тех камешков, что только что воткнулись в защитное поле планетоида.
Вообще-то, это был риск. Кусто ещё не успел увидеть, удалось ли камням нарушить целостность защиты. Не будь на борту Тианы — ничего страшного, но оба, и тихоход и человек, опасались навредить девушке своим обстрелом. Однако и пробить брешь в защите планетоида было просто необходимо — иначе смысл вылазки просто теряется. Ну, большая его часть — какие-то данные киннары уже получили, и продолжают их получать, так что не зря, в любом случае не зря. Вот только Герману с Кусто требуется совершенно другое. Поэтому они решили рискнуть, и теперь оба с замиранием сердца ждали результата. Впрочем, ждали — неверное описание. Меньше десяти секунд потребовалось урановой болванке, чтобы пролететь нужное расстояние. Удар выглядел страшно. Взрыв произошёл на самой поверхности — очевидно, камням защиту пробить не удалось. А вот болванка в этот раз не подвела. Кусто был всего в двух тысячах километров от планетоида, когда вспышка погасла, и стало заметно, что взрыв-таки повредил планетоид. Довольно сильно — в космос струёй била внутренняя атмосфера, летели какие-то обломки. При этом чувства тихохода продолжали говорить, что с Тианой всё в порядке.
Обрадоваться Герман не успел, потому что истребители противника
