Без Чести - Иван Николаевич Щукин
Показав руками размер бревна, я улёгся на травку. Боль стала терпимее, но сил что-то совсем не осталось. Я уже сутки на ногах, получается? Да ещё и всё это время то тренировался, то в боях участвовал. Хорошо бы поспать…
— Боярин, ты в порядке? — отвлёк меня десятник.
— В порядке.
— Костёр ещё разгорается, но бревнышко я положил.
— Хорошо. Как только его конец раскалится как следует, то бери и тащи сюда.
— Понял.
Вот чем мне нравится Умник, так это тем, что сначала делает, а потом спрашивает, зачем это было нужно. Всё же не буду его пока Занудой обзывать. Другой бы на его месте мне всю плешь проел.
Брёвнышко дошло до нужной кондиции минут за десять. И всё это время я боролся со сном, прокручивая в голове этапы предстоящего ритуала.
— Готово, боярин, — произнёс Михалёв.
Подняв взгляд, я сразу увидел горящую деревяшку, и меня аж передёрнуло от одной мысли о том, что нужно сделать.
Да, сначала я хотел срезать кусок кожи с татуировкой. Думаю, что это поможет. Раз уж она всё время нагревается, когда Перун чего-то не хочет, значит именно она во всём и виновата. Но чем дольше я над этим думал, тем больше сомнений возникало в том, что я это выдержу. Кожу же одним движением не снимешь! А я и так весь уставший и задолбавшийся. Потому, лучше её сжечь. Это хотя бы быстро!
Скастовав «Среднее исцеление», я прикрыл глаза, морально готовясь к боли. Сейчас главное перетерпеть и не «сбросить» заклинание. Ну и не вырубиться.
— Жги! — скомандовал я, показав пальцем на татушку.
Умник снова не стал ничего переспрашивать. Судя по глазам, он уже и так догадался, зачем все эти приготовления.
— Готов? — спросил он. Видимо на всякий случай.
— Давай! — сквозь зубы прошипел я.
И он дал!
Как я не отрубился — не знаю. А главное, как я всё же умудрился удержать «Среднее исцеление»! И даже не заорать при этом.
Но удержал! И как только десятник убрал брёвнышко от моей теперь хорошо прожаренной тушки, то я тут же активировал заклинание. Стало легче. Боль немного ушла, а в голове прояснилось. Потому я сразу же, не поднимаясь на ноги, кувыркнулся туда, где была невидимая стена. Да, именно была! И на этот раз мне ничего не помешало попасть на поляну. А ещё, как я надеюсь, Перун потерял свою власть над моей тушкой. Выкуси, падла! А за то, что было — ещё сочтёмся! Когда-нибудь…
Дальше началась нудная и кропотливая работа. Сначала я снова, как и в прошлый раз, снял круг дёрна. Затем простеньким заклинанием укрепил землю, чтобы лучше на ней писалось деревянным ножичком. Затем выводил кучу рун, которые отчего-то намертво отпечатались в моей памяти, после прошлого ритуала. И осталось самое сложное и ответственное.
— Несите раненых сюда, — скомандовал я бойцам. — Аккуратно их положите рядом друг с другом в центр. И ногу не забудьте!
Ну что же — момент истины! Теперь всё зависит от богини. А дело в том, что этот ритуал каждый должен проводить сам над собой. Вручить Живе свою жизнь без остатку. А я собираюсь сделать это за Егора и Боголюба.
Но! Целых два «но»! Первое — они оба мои люди. Их жизнь — моя. И второе, Жива, судя по всему, мне благоволит. Так что надеюсь, что всё получится.
Осталось последнее — слова ритуала.
— Э-э-э… — промычал я, вдруг осознав, что забыл русский перевод, который сам же и придумал. Вообще ни одного слова не помню! И чего теперь делать? — Да к чёрту!
И «запел» на эльфийском. И тут же понял, что всё получится! Потому что почувствовал настроение богини. А она была весела. Да что там, она, похоже, ржёт как кобыла! Веселится во всю, глядя на придурковатого боярина Северского.
Но главное, что стоило мне «допеть» и отпрыгнуть с поляны, как тушки Зареченского и Странного исчезли. Без спецэффектов. Просто раз, и нету их. А потом пропало и присутствие Живы. Пошла лечить, надеюсь.
Плюхнувшись на задницу прямо там, где стоял, я взмахом руки подозвал к себе Умника.
— Нужно, что бы у храма Живы в городе постоянно кто-то дежурил с двумя комплектами одежды. Бойцы должны будут появиться там. Понятно?
Михалёв осторожно кивнул, глядя на меня так, словно я сам был богом.
— Тела на заставе, — продолжил я. — Надо их спрятать. И домой возвращаться кружным путём. Подальше от Дёминых. Понятно?
— Всё понял, боярин!
— Тогда действуй! А я спать!
И, договорив, наконец-то позволил себе потерять сознание.
Интерлюдия 3
Боярин Михаил Васильевич Дёмин медленно шёл по коридору родовой усадьбы. В данный момент ему казалось, что в этом доме стало слишком пусто. Ещё более пусто, чем после гибели родни. Хотя это было лишь его предрассудками, а на самом деле ничего не изменилось.
Остановившись у Комнаты Решений, боярин повернул ручку и несильно толкнул дверь. Постоял некоторое время, глядя на пустое помещение и, вздохнув, пошёл дальше. А ведь совсем недавно он надеялся возродить традицию и заседать тут главами всех трёх ветвей рода Дёминых.
Но сначала взбрыкнула Василиска. Не понравилось ей, видите ли, что глупого немца сюда не посадили. Это же надо! Какой-то заморский приёмыш будет сидеть с кровными боярами Дёмиными и чего-то там решать. Такое только глупой девке в голову и могу прийти.
Затем Ваня, родной брат, начал мутить что-то своё. И снова тут оказался замешан этот мальчишка. В итоге Иван не пойми где, а род Дёминых разваливается на части.
Добредя до своего кабинета, Михаил Васильевич остановился напротив Савелия, своего бессменного секретаря. Когда-то давно боярин думал, что сможет ним подружиться. Молодой был, глупый. Не понимал ещё тогда, что с подчинёнными не дружат. Ими правят. А вот сейчас, глядя на пожилого, но всё ещё крепкого мужчину, он впервые подумал, что может зря? Может и стоило стать чуть ближе? По крайней мере, сейчас было бы с кем поговорить по душам. А то и выпить.
— Савелий, — заговорил боярин, — как там внук в столице? В университет пристроил? Может помощь какая нужна?
— Эм… — замялся секретарь. И немного смущённо ответил: — У меня там внучка, боярин. Замуж её выдавал. А проблемы с приданным были. Род её мужа обнаглел совсем и больше обычного требовал. Слышали, что она из боярских детей Дёминых выходит. Вот и решили воспользоваться. Пришлось съездить, побеседовать.
— Да? — сделал вид, что удивился Михаил Васильевич. В этот момент он понял, что друзьями им уже не быть. — И как? Удачно?
— Да, надавил немного, они и сломались. Сам-то жених нормальный и Людку мою любит. А вот родня…
— Понятно, — кивнул боярин, теряя интерес к этому разговору. Ну, в самом деле, какое ему может быть дело до неведомой Людки? — Это хорошо, Сава. Хорошо. А знаешь что, вызови мне Панкрата. Он здесь?
— Сейчас узнаю, — безэмоционально кивнул секретарь.
— Я тогда в кабинете подожду.
Пройдя в свой кабинет и сев за стол, Михаил Васильевич некоторое время бездумно сверлил взглядом столешницу, а потом потянулся за коньяком. Ему стало ещё более одиноко, чем пять минут назад. Вот и остается только сидеть тут и пить. Даже с женой не поговоришь. Обиделась она, видите ли!
Да он и сам обиделся! Послушал, понимаешь ли, её совета в кои-то веки. Доверился внуку. И что в итоге получилось? Раскол в роду! Да такой серьёзный, что даже представить сложно. И из-за чего? Из-за глупости и ложного ощущения власти в руках у боярича.
Нет, ну кто мог подумать, что Илья именно таким образом начнёт работать с китайцами? Просто придёт к ним с дружиной и начнёт выгонять на улицу⁈ И они после это должны были напроситься к ним в холопы? Бред! Зато Маркус не растерялся и забрал их к себе. И даже ничего ему не предъявишь! Ведь вышло так, что род Дёминых сам артефакторов на улицу выгнал. Конечно, спускать это мальчишке боярин не собирался. И рано или поздно он приёмышу выставит счёт. И не только за китайцев. Там уже много за ним долгов накопилось. Но не сейчас, к сожалению. Не с руки в данный
