Сердце Дракона. Том 20 - Кирилл Сергеевич Клеванский
— Артеус, — генерал обратился к волшебнику. — Сможешь отыскать нам место, где можно отдохнуть и перевести дух?
— Три минуты, — ответил тот и, взяв пригоршню снега, начал шептать над ней нужные слова.
Остальные, обнажив оружие, заняли круговую оборону. Они внимательно вглядывались в воющую белоснежную метель, наотмашь хлеставшую по защитной границе чар. Но в такую вглядывайся, не вглядывайся, а все равно видишь лишь отражение собственных мрачных фантазий. В каждом особенно сильном порыве ветра, приносящего с собой плотный натиск льда, чудились фигуры столь же великолепные, сколь и ужасные.
Из всех шестерых участников похода, только для гнома и Хаджара драконы не являлись чем-то мифическим, пришедшим из рассказов о далеких землях. Остальные их вряд ли встречали. Да, для обитателей Чужих Земель, драконы, правящие регионом Белого Дракона, выглядели не более, чем занятными зверьми, достигшими достаточной ступени развития, чтобы обманом и интригами подчинить себе разрозненные Империи Людей.
Но совсем другое дело — Ледяные Драконы Северных Гор. Они служили своего рода живым напоминанием о тех временах, когда каждый адепт, вне зависимости родился он человеком, представителем древних рас или зверем — стремился к вершине эволюции. Они не останавливались, размениваясь на интриги и мирские помыслы. Их вела вперед только жажда… наверное даже не силы. И не свободы. А скорее призрачной даже не надежды, а надежды на саму надежду о том, что их порыв приведет к возможности самим прокладывать свой путь через страницы Книги Судеб.
И боги, словно в назидание всем последующим поколениям отчаянных мечтателей и глупцов, оставили здесь, перед пределом высочайшего могущества, доступного смертным, символ тщетности стремлений одолеть предначертанное. Могущественнейших существ, потерявших на своем пути не только надежу преуспеть в начинании, но и даже собственный разум.
Метафорично.
Безумцы, ищущие свободы, потеряли из-за этого разум.
— Хаджар.
Чья-то рука аккуратно, словно боясь сделать больно, слегка сжала ладонь генерала. Тот очнулся от своих мыслей и посмотрел в наполненные звездным светом глаза Лэтэи. На миг ему, отчего-то, показалось, что он видит перед собой не хорошо знакомую воительницу, которую он, наверное, мог бы назвать своей второй сестрой, а кого-то другого. Кого-то выглядевшего почти точно так же.
Кого-то очень знакомого, только вот он не мог вспо…
— Хаджар, — повторил Лэтэя. — С тобой все в порядке?
Вместо ответа он только кивнул. Падающая Звезда явно не поверила и хотела спросить что-то еще, но Артеус выпрямился, вытянул перед собой ладонь и аккуратно на неё подул. Снежинки, поднятые в воздух дыханием, вытянулись искрящейся, белоснежной путеводной нитью. Она оплела ладони членов отряда, после чего потянулась за купол, исчезая внутри незатихающей снежной пурги.
— Я не смогу поддерживать щит и нить одновременно, — повернулся к ним Артеус. — Так что когда мы пойдем — не разжимайте руку, иначе потеряетесь в метели.
— Понял.
— Хорошо.
Кто-то просто кивнул.
Дождавшись утвердительной реакции от каждого участника похода, волшебник развернулся и провел посохом по воздуху. В то же мгновение магические чары треснули и метель вновь с неистовством ослепшего хищника набросилась на своих жертв.
Пробираясь через белоснежный саван ледяных осколков, каждый в отряде ощущал, как снег и лед жалили их лица, а ветер голодным волком выл вокруг. Видимость вновь упала до практически нулевой отметки, с каждым новым шагом пугая путников тем, что свирепство севера может поглотить их и даже не заметить. И все же, несмотря на подавляющую силу первозданной стихи, Хаджар вместе с отрядом шли вперед.
Так же, как они делали и прежде.
Просто шли.
Ориентируясь но то единственное, что служило им ориентиром. Хаджар ощущал напряжение в нити, связывающей их в единую цепь, как физическое проявление общей борьбы. Здесь, в холодном и неприветливом краю, приходилось полагаться друг на друга, иначе не выжить. Может именно поэтому Северные Горы воистину не знали ни воровства, ни предательства. У них не было ни вожаков, ни правительств. Просто потому что каждый, если упростить, знал, что такое — “хорошо”, и что такое “смерть”.
Хорошо — это жизнь и возможность продолжить в следующем дне борьбу.
А смерть… смерть не нужно объяснять.
С каждым мгновением, что они пробирались через метровые сугробы, холод, в свою очередь, пробирался в них самих. Сквозь шкуры и меха, игнорируя сопротивление плоти, прямо в кости, заставляя их хрустеть и гудеть при каждом движении тела. Пальцы рук и ног давно уже онемели и потеряли всякую чувствительно, но отряд все равно стойко шел вперед.
Без всхлипов, без стонов. С одинаково горящими решимостью глазами.
Они все шли и шли. Положившись на тонкую нить и призвав всех праотцов принести им удачу добраться до укрытия незамеченными местными властителями. И, видит Высокое Небо, раз в несколько веков и Хаджару может повезти.
Спустя, казалось, целую вечность, буря начала постепенно стихать. Поднимавшиеся впереди скалы горной чаши закрывали отрядов от беснующихся ветров и снегов.
— Нашли! — выкрикнул Артеус и первым вошел под сени темного пещерного свода.
Вскоре внутрь поспешили и остальные. Волшебник же дождавшись пока последний из их отряда — Хаджар, переступит порог, поднял посох и начал снова шептать слова магии, закрывая проход волшебными рунами и иероглифами.
Не сговариваясь, Небесные Лисы принялись за дело. Кто-то доставал и раскладывал карты, другие вынимали из мешков продукты и разжигали костер, одни только Арнин и Хаджар остались без дела. А если первый в немой тишине наблюдал за происходящем, то Хаджар, внезапно ощутивший тяжесть в веках, прислонился к стене и сам не заметил, как поддался объятьям обманчивой неги глубокого сна.
Глава 1747
Смертные рассказывали друг другу легенды о том, что в бескрайних просторах космоса находится чудной красоты небесный сад, где сами небеса сговорились написать картину маслами из света и красоты. Это неземное царство, где ночное небо, окрашенное в мириады оттенков, нежно оберегает безграничное чудо; одно из немногих, созданное богами в бескорыстных целях.
Каждый цветок в том волшебном саду, куда нет пути смертным — звезда, а его лепестки сделаны из мерцающего сияния далеких созвездий, а стебли — словно шелковая нить млечных путей.
Эти сияющие цветы безрассудно тянулись к небесам, словно в своем свете искали тишину объятий тьмы в далеких глубинах космоса.
Смертные рассказывали, что звездный сад служил безмятежной гаванью, где не было ни распрей, ни
