Свиток 2. Непобедимый - Егор Дмитриевич Чекрыгин
За пару часов до полных сумерек мы сумели пересечь реку по диагонали, отмахав попутно с десяток километров, после чего забрались в какие-то кусты под берегом и затаились. К моему удивлению, действительно затаились. Оба Вождя оказались неплохими разведчиками, умеющими скрадывать добычу или врагов. К собственному стыду, должен признать, что моя мелкая тушка издавала куда больше звуков, чем обе их, вместе взятые. Чудеса!
Утром пришлось вспомнить все радости «тропы войны» по методу Лга’нхи. То есть никаких костров, никаких запасов еды с собой и никакой жареной-вареной пищи и прочих радостей каменновековой цивилизации. На тропе войны мы уже не мы — мы звери, алчущие крови тигры, подкрадывающиеся к своей добыче, и прочая-прочая-прочая. У Бокти была схожая философия, а может, он просто не пожелал уступать в кровожадности перед моим товарищем. Потому-то утром я остался без завтрака. И даже мяса сырого сурка-кролика мне не обломилось, поскольку плыли мы на лодке, а такому орлу, как Лга’нхи, охотиться на рыб впадлу. Рыба — это не добыча и даже не еда. И потому…
Вот ведь уже сколько земель прошел этот сноб. Кашу и овощи научился жрать, скрывая отвращение на морде. Во время морского похода жрал рыбу и не вякал. В Вал’аклаве всякие там «дары моря» типа ракушек, крабов и осьминогов жрал. А также фрукты, ягоды и овощи, которых раньше никогда не видел. Да что там чужая кухня?! Лга’нхи даже к чужим обычаям начал относиться с некоторой долей терпимости, хотя и считал их абсолютно неправильными и порочными. (Правильные — это когда стадо овцебыков и бесконечная степь вокруг.) Но вот стоило появиться рядом мужику схожих с ним пропорций и амбиций, и поперла пацанская дурь. Приспичило показывать крутизну и изображать из себя героя.
И ведь при этом, они с Бокти почти что друзья, ну, или хорошие приятели, поскольку, в общем, придерживаются схожего мировоззрения отморозков-консерваторов. Но при этом таки-и-ие спортсмены!!! Ладно. Остается надеяться, что во время нашего рейда они будут соревноваться в тишине и незаметности. Надо им на это намекнуть.
А рыбину изловил Бокти. Прикончил острогой, когда я ткнул в нее пальцем и спросил, что это такое. (Будто всю дорогу до Вал’аклавы мы рыбу спиннингом ловили.) Бокти показал. Никогда не был поклонником суши и сырой рыбы вообще. Но когда последний раз ты жрал почти сутки назад и все эти сутки активно махал веслом, свежая сырая рыбина словно сама просится в брюхо, и плевать, что без соли.
— Не, Лга’нхи. «Языка» мы, конечно, возьмем. Только не сейчас. Сначала надо самим посмотреть на этих «пиратов» и их поселки, так на фига нам заранее поднимать панику пропажей одного человека? Почему не сейчас? А что ты сможешь узнать у одного пирата? Сколько у них всего народу? Я тебе и так скажу сколько — «много»! Да-да, ты прав, нас тоже «много». Только у «много» может быть слишком много значений. И одно «много» может превышать другое в несколько раз.
Ну разве что он сможет сказать, где у них расположены поселки. Но если я что-то понимаю в жизни, расположены они на берегу реки, и Бокти наверняка знает где.
Говоришь, Бокти, что не знаешь? А расскажи-ка мне, где на протяжении двух-трех дней пути отсюда ты бы выше по реке сам поставил поселок? Ну да, вот представь, что тебе надо поставить поселок, в котором будет жить много раз по много человек. Лучше, чтобы это место было свободным от леса — прибрежники особо лесов не жалуют. На высоком берегу, который не заливает в половодье. И желательно, чтобы река в этом месте либо была прямая, либо огибала поселок, а еще лучше — большой и высокий остров посреди реки. Нет такого? Ну тогда прежний вариант. Кстати, там, вероятно, уже стоял раньше поселок, и прибрежники-пираты просто захватили его. Почему прямая или огибает? Ну так они же должны заранее видеть караваны, идущие вверх и вниз. А если место, где стоит поселок, река огибает, то проще защитить поселок от нападения с суши. Кстати, какой-нибудь приток рядом тоже подойдет. Что? Есть такое место? Высокий мыс, с которого все видно на многие расстояния, на левом «высоком» берегу? И где? В паре дней пути? Вот там, скорее всего, и стоит их поселок! Да нет. Да при чем тут. Ну да. Конечно. Пусть будет по твоему, — это великое колдовство, а я Великий Шаман!
Плыли мы не пару дней, а все три. Потому как мне героическим усилием удалось убедить своих коллег воздержаться от идиотских гонок. Тихонечко. Вдоль берега. Без фанатизма и героизма. Всегда готовые ушмыгнуть в камыши или прибрежный кустарник. Зато и к пиратскому поселку подошли незаметно, рано утром, под покровом тумана, чтобы нас не заметили с наблюдательного мыса. Затаились.
Плохо только, что разглядывать поселок мне пришлось орлиными глазами Лга’нхи, для меня дистанция была далековата. Да и Лга’нхи смог разглядеть не так уж и много, поскольку правый берег, на котором стоял поселок, был достаточно высокий, а вот наш как раз совсем даже наоборот — низкий. Ну да зато у меня под рукой оказался Бокти, который эти места прекрасно знал, поскольку раньше тут был поселок племени, с которым он неоднократно воевал, так что описать тутошнюю географию мог без проблем. И даже знал притоки и старицы, по которым можно было незаметно подобраться сюда с тыла. Так что он говорил, а я рисовал карту. Или скорее некий примитивный план, зато насыщенный подробными пояснениями и указанием тропинок, ручьев, речушек, бродов или топких болот. Одно плохо для Бокти и Лга’нхи моя карта была не более чем колдовским амулетом, с помощью которого я собираюсь навести порчу на супостатов. Потому ни подтвердить ее верность, ни составлять на ее основе планы они были неспособны. Да Бокти даже лишний раз глядеть на нее отказывался, а если и глядел, то ухватившись за все своим амулеты разом и шепча отворот. А у Лга’нхи я столкнулся со старым добрым «нельзя посчитать живое», а значит, и линия на карте не может быть рекой, кружочки — домами, черточки — болотом и так далее. И уж коли мне понадобилось отражать их подобия на
