Свиток 3. Великий шаман - Егор Дмитриевич Чекрыгин
…Меня аж передернуло, и не только от холода. В моем нынешнем состоянии прогулка в степь отнюдь не была предметом моих особенных мечтаний. Я бы предпочел улечься где-нибудь в позе зародыша и поиграть в трупик. Опять же, скоро ужин! Потому я начал активно косить, изображая честного служаку, вытянулся в местном аналоге стойки «смирно», пропел парочку выученных сигналов, означающих строевые команды, и указал на своего нового оикияоо, зачем-то пасшегося рядом с нами. Мол, «Извини дядя, но я человек служивый, мне не до прогулок при луне и прочей романтики».
Хренушки. Эуотоосик даже петь не стал, а лишь сделал едва заметный жест, и мой строгий оикияоо бегом понесся в нашу сторону, дабы посрамить меня своим прочтением стойки «смирно». Да — чувствовался класс! Если я это «смирно» только изображал, этот матерый служака ею жил. В связи с чем появилось стойкое ощущение, что прогулки по степи мне не избежать. Потому как пока Эуотоосик что-то негромко пел сквозь зубы, мой оикияоо ему лишь почтительно внимал, не смея возразить. Да и вряд ли имел на то особое желание. Оставалось только горестно вздохнуть и идти за чересчур любознательным верблюжатником.
Гуляли мы примерно так с час, и за это время я нашел и показал своему мучителю с десяток разных травок. Примерно треть арсенала лекарственных средств, что были мне известны.
Ну да зато после прогулки коллега завернул меня в лагерь оуоо и, достав из седельной сумки старый драный, но чистый халат, пожаловал его моей персоне. Я корчить из себя гордеца не стал и взял халат с благодарностью. А вслед за этим Эуотоосик познакомил меня со своей аптечкой и хирургическим набором. И то и другое, было весьма впечатляющими!
В аптечке я опознал по запаху припарки из водорослей, воняющих йодом, и весьма одобрительно отозвался о них. А вот большинство остальных травок было мне абсолютно неизвестно, за исключением разве что валерьянки и ромашки. Зато там было, наверное, десятка два травок, которых я в жизни не видел. (А может, и видел да внимания не обращал, поскольку никто не предупредил меня, что они лекарственные).
А еще там была нехилая куча баночек с мазями и микстурами. И когда Эуотоосик дал мне хлебнуть воды, в которую он капнул несколько капель из одной из этих баночек, почти постоянная боль в спине слегка утихла. Правда, и башку окутала какая-то муть. Похоже, это была наркота!
Тут я почему-то вспомнил Пивасика с его верблюжачьей мазью, и до меня доперло, что среди дикарей-степняков или просвещенных жителей гор и берега в использовании мазей и микстур никто пока еще замечен не был. Что как бы тоже наводило на определенные мысли об уровне фармакологии верблюжатников.
Но еще больше наводил на подобные мысли и впечатлял своей крутизной хирургический набор. Тут даже было что-то вроде коловорота с фрезой… Я про такие только читал, ими в Древнем Риме трепанации черепа делали! Ага, и затыкали дырку специальными серебряными нашлепками. Вот такими вот! А еще тут были скальпели, зажимы и расширители, пинцеты, иголки и еще какая-то хрень…
Я тоже ведь собирался себе сделать нечто подобное, да вот не вышло. А у этого парня все это было. Завидую!
Тут уж я попытался не ударить в грязь лицом и изобразить, что понимаю, для чего те или иные вещи нужны. И легко разобравшись в действии коловорота и крышечек, сразил Эуотоосика наповал, после чего снова был забросан вопросительными ариями. А в ответ лишь простодушно развел руками — извините, дяденька, не понимаю! Эуотоосик лишь досадливо вздохнул и опустил меня восвояси стандартной командой, которую я уже усвоил.
Я с радостью удалился, надеясь, что мне оставили чего-нибудь пожрать. И уже по дороге в расположение своей оикия начал анализировать полученную информацию. Итак, первое, что больше всего меня сегодня поразило. Крутой вражий доктор не знает про горько-плевательную травку. Даже местные дети про нее знают, а он нет. Вывод — не наш он человек. В смысле, не отсюда. Да и его травки мне были малоизвестны, а я тут почти год только тем и занимался, что выяснял у всех встречных и поперечных про их фармакологические знания.
Были бы верблюжатники откуда-нибудь отсюда, я, может быть, из гербария Эуотоосика не знал бы пару-другую травок. Ну, может быть, десять процентов всех коллекции. Но я не знал почти ничего. Значит, верблюжатники точно пришли откуда-то, что либо вообще не граничит с нашей землей, либо имеет другой климат. Скорее всего, из-за моря. Ведь, помнится, Митк’окок впаривая мне «неразбивающиеся» кувшины, рассказывал, что делают их в краю с таким же певучим названием, как и язык аиотееков. Только, по его уверениям, в земли те надо было плыть сначала на восток, потом вдоль островов на юг, а потом опять на запад. А аиотееки приходят вдоль побережья с запада. Значит, что мы с этого имеем? А имеем мы Средиземное море, на разных берегах которого существенно отличается флора, фауна и цвет волосяного покрова человечества.
И, судя по уровню военной подготовки, прирученным верблюдам и медицинским знаниям аиотееков, на том берегу уровень цивилизации гораздо выше, чем у нас.
Значит, шансов в борьбе с этими верблюжатниками у нас никаких? А вот тут хрен его знает? Египтяне были куда круче всяких там греков-римлян на предмет знаний и прочего. Сам Пифагор к ним учиться ездил, да и другие ученые древности шибко египетские знания уважали. Так сильно уважали, что в один прекрасный момент сделали этот крутой и развитый Египет своей провинцией, чтобы можно было восторгаться знаниями, не покупая туристической визы.
Только вот сами египтяне, насколько я помню, не больно-то стремились подмять под себя окружающие земли. Ну в смысле пытались поначалу, и на юг ходили, и на восток и на запад… Только вот как-то обломались по всем направлениям. А вот верблюжатники пока почему-то обламываться не собираются.
Глава 5
Пропажа учеников! Что
