Меч Реконкисты 2 - Макар Ютин
Сержант явно понимал, кого он тут выхаживает. К тому же, если он праведник и бессребреник — всегда можно подлечить такого Иисуса легким зельем. А если нет — он не жилец. С вероятностью процентов так в восемьдесят. Потому что свидетели в таком деле не нужны никому.
— Рассказывай, кто они, зачем вы их здесь держите, кто из тварей уже внедрился в вашу Армию…
— Ты не понимаешь, — Слезы уже давно текли у мужика из глаз, но после вопросов полились "великО и обильно", — Генерал… Эта тварь просто убьет меня! — Он рыдал уже не скрываясь: навзрыд, с судорожными всхлипами и размазыванием влажных капель грязным запястьем.
Санитар отпустил его. Какой смысл держать пленника, у которого сломано шесть пальцев на обеих руках? Мечник попытался смягчить свою позицию, разговорить его, но почти сразу бросил эту затею. Слишком много времени уйдет.
Он попытался еще снова надавить на бойца-кормильщика. Запугивал пытками, сломал ему ребро мыском сапога, вырвал зуб пальцами (а потом долго искал в инвентаре влажные салфетки и оттирал руки от крови со слюнями), угрожающе ставил ногу на яйца.
Бесполезно. Какой бы ни была мотивация армейца, раскалываться тот не спешил. Лишь твердил всякий бред про страх, сволочей, "генерала" и, почему-то, церковников. А, когда Санитар раздраженно взял его голову двумя руками и посмотрел в упор, принялся бездумно пялиться на своего мучителя.
"Да он же просто заскриптованная кукла. Вложенные эмоции, вложенные или внушенные слова, мысли. Охренеть. В какую же жопу я влез на этот раз?!"
Виктор отпустил своего пленника. Допрашивать его смысла не было. Напоследок хитокири лишь выбил замок на одной из клеток, да закинул туда сержанта. В случае чего, будет козырь на переговорах. Вряд ли голодные твари имеют хороший самоконтроль, а в миролюбивость монстров сложно будет поверить, если они с ног до головы вымазаны кровью своего товарища.
— А я улетаю, да на самое дно
В говне, с говном, в говно! — Невесело пробормотал он и вышел из подвала. С момента его побега из номера прошло двадцать семь минут. Все еще можно успеть добежать до Иры и вместе отправиться к Колизею.
— Только как мне теперь все это объяснить? — Мрачно спросил себя хитокири, — "И ей, и другим людям".
Глава 5
Ей-богу, все интересное происходит где-то под спудом. О подлинной истории человека никто ничего не знает
Луи-Фердинанд Селин
— О, а вот и наш загулявший посол! Да еще со своей спутницей! Рады-рады, — Вереск встретил "сладкую парочку" дружелюбными подначками и привычной уже клыкастой ухмылкой.
Посадил рядом с собой, сунул в руки ведро с самым настоящим попкорном, кивнул головой на ящик рядом с сиденьями. Там, закопанные в лед почти по горлышко, покоились всевозможные напитки: от колы и фанты, до вина с шампанским. Виски же генерал предпочитал хлестать прямо из горла.
— Надеюсь, мы не слишком опоздали? — Ровным тоном спросил Санитар, попутно оглядывая трибуны.
Свой "Колизей" Вереск устроил прямо на школьном стадионе, даже разметку под беговые дорожки и футбольные ворота по центру поленился убрать. С другой стороны, арена явно казалась школе великовата, даже если не брать в расчет малое количество мест, которых едва хватило всем жаждущим зрелищ армейцам.
Вот только думать, насколько все тут естественно, а насколько — потрудились местные ландшафтные дизайнеры, Виктор не стал. И без того голова болит от новых знаний.
— Нет, мы как раз сделали перерыв, — Легкомысленно отозвался мужчина, пока Лика стояла сзади и разминала ему плечи. Нана нашлась рядом. Она тихонько посапывала, откинувшись на неудобной спинке притащенного вместо скамьи кресла. Впрочем, в этот раз девушка оказалась, для разнообразия, одета.
Пока Ира с любопытством оглядывалась, Санитар поискал глазами Гончую. Она обнаружилась рядом, вместе с тройкой офицеров и каким-то угрюмым типом в гражданской одежде. У миленькой брюнетки до сих пор горел в глазах азарт пополам с предвкушением. Недавнее зрелище, которое не застал мечник, явно пришлось ей по вкусу.
Собеседники Гончей пытались ненавязчиво привлечь ее внимание, но пока безуспешно: та витала в облаках и нетерпеливо раскачивала ногой снятую туфлю.
"Ну надо же. Выглядит и ведет себя совсем как человек", — С раздражением подумал хитокири. Секундное сканирование аур дало ему один неприятный ответ — самая хладнокровная из девушек Вереска вне всяких сомнений имела общее с теми тварями из подвала происхождение.
— Тогда я весь в предвкушении следующего боя, — Ответил Виктор генералу и слегка прикрыл глаза, чтобы получше всмотреться в ауры остальных.
К сожалению или к счастью, но ничего похожего на этот неестественный песочный налет на внутренней части чужих душ он не нашел. Или остальные присные генерала являлись людьми, или — прятались еще лучше Гончей. То есть, потенциально, имели больший уровень. Что уже выглядело сомнительно.
Можно скрыть определенный оттенок ауры, или, точнее, подделать его под более простой, а то и откровенно бессмысленный. Такого приема не гнушались ни церковники (в частности — Доминик со своей серой аурой бессистемника), ни сами армейцы. По крайней мере, душа Вереска виделась ему бессмысленным нагромождением цветов и линий. Понять по ней хотя бы примерную способность генерала — дело неблагодарное.
Но то — сокрытие. Не слишком сложный фокус, пусть им и пренебрегали некоторые сильные люди. Вроде того же Коловрата, Лиссы, или даже Коллекционера. У первого отчетливо тянуло грозой и железом, вторая пахла кровью и только кровью вокруг робкого, почти детского огонька, а третий вообще был неприятным месивом серых и коричневых аур с четким бирюзовым стержнем внутри — человек, что замарал руки по самые плечи, но еще оставил какие-то принципы.
Вот только давление души на мир таким манипуляциям не поддавалось. Даже простые люди могли ощущать какие-то отголоски сильных аур, испытывали к их носителям безотчетный страх или уважение. Санитар видел и ощущал гораздо больше — Вереск казался слабее Доминика, сильнее Картографа, на момент последней с ним встречи, а также, безо всяких сомнений, являлся сильнейшем армейцем на территории школы.
Его гарем уступал ему — кто больше, кто меньше. Гончая, Санитар был уверен, слегка превосходила Иру, но не более. Остальные — имели примерно равные силы. Мощнее, чем брюнетка, ощущались только двое военных, помимо самого генерала. Тот младший офицер из спортзала, да полковник со скучным лицом и тянущей, как ириска на зубах, аурой.
И никто из них не имел чужеродного оттенка в душе.
"Ладно, пока примем за основную гипотезу, что Гончая — единственный представитель этих краболошадей. Блин, неужели ее внешность —
