Регент. Право сильного (СИ) - Кос Анни

Ульф чуть сжал ее пальцы, с наслаждением чувствуя живое тепло, нежность и мягкость ее прикосновения. Ледяная стена недоверия и настороженности между ними дала трещину, рассыпалась осколками. И от этого стало неожиданно легко. Арселия стояла всего в полушаге, такая хрупкая, такая открытая, такая доверчивая и такая одинокая. Не властительница, не мать наследника, а всего лишь женщина, в сердце которой уживаются и неуверенность, и страхи, и робкие надежды. Прекрасная, манящая и такая ранимая, что у Ульфа защемило сердце.

Однажды он уже удержал ее от непоправимого, не дал поддаться отчаянию и страхам, не позволил оборвать свою жизнь. В тот день равнодушная смерть и так собрала огромную жатву, и Ульф пообещал императрице защитить ее и Адиля. Поклялся, что мальчик взойдет на трон по достижении двадцатилетия. Герцогство Недоре получило столь желанный мирный договор, регент стал гарантом безопасности наследника. Политически верное и взвешенное решение, превратившее двоих столь разных людей в союзников вопреки всем ожиданиям местной знати.

Кто же знал тогда, что из подобного союза может вырасти нечто большее?

***

Сзади раздалось деликатное покашливание, и Арселия тут же освободила руку. Ульф отпустил, хотя у него было огромное желание стоять так вечность.

— Сиятельная госпожа, — Вафи бен Зирьяб сделал вид, что не заметил ничего особенного. — Я хотел бы познакомить вас с одним человеком. Это сын моего давнего друга, прибыл в столицу лишь несколько дней назад. Он смиренно просил позволения засвидетельствовать вам свое глубокое почтение и уважение. Разумеется, для него так же будет честью познакомиться с регентом империи, — он вежливо склонил голову перед Ульфом.

— Конечно же, мы выслушаем вашего друга, — церемонно произнесла императрица.

Танец меж тем закончился, музыка стихла, и Адиль бросил тоскливый взгляд на уже накрытый под навесом стол со сладостями. Арселия дала знак Гайде и стражам, чтобы подошли ближе, а затем распорядилась:

— Проводите сиятельного господина в тень, ему стоит отдохнуть и подкрепиться.

На площади было по-прежнему людно, невдалеке о чем-то жарко спорили Зафир и Навир вар Агдай, чуть дальше Илияс разговаривал с несколькими жрецами. Многочисленные гости праздника прогуливались у столов с угощениями или беседовали в тени навесов, поодаль невозмутимой стеной застыли стражи.

До императрицы доносились звонкие голоса и радостный смех: слуги, дворцовая челядь и обитательницы гарема тоже не скучали, и хотя под зоркими взорами евнухов лишнего себе никто не позволял, атмосфера легкости и веселья захватила всех. Ликит за спиной Ульфа бросал тоскливые взгляды в сторону пестрой девичьей стайки, но оставить своего лорда не решался.

Лорд Вафи быстро отыскал взглядом в толпе высокого темноволосого человека и жестом пригласил его приблизиться. Незнакомец тут же подошел и склонился перед Арселией и Ульфом почти до самой земли. Он был молод и очень привлекателен, одеяние его выглядело подчеркнуто скромным, хотя и сшитым из дорогой ткани, талию охватывал широкий пояс с металлическими пластинами, на плечах лежал просторный плащ наподобие тех, что носят в ветреные дни на юге. Голова, несмотря на достаточно яркое солнце, осталась непокрытой. Единственным, что выдавало высокий статус человека, был длинный кинжал в серебряных с золотом ножнах, прикрепленный к поясу двумя тонкими цепочками.

— Рад представить вам Анвара бен Фуад из рода Шадид, моего друга детства. Его отец, увы, недавно покинул этот мир навсегда, оставив Анвара единственным наследником огромного состояния и не менее огромных обязанностей, — произнес лорд Вафи.

— Сиятельная госпожа, — темные глаза молодого аристократа смотрели только на Арселию. — Для меня огромная честь быть тут и иметь возможность поздравить вас и вашего сына с праздником. Да будет семикрылый ветер милостив к вам и всему народу империи, — он склонился еще ниже.

— Благодарю за добрые слова. Мы разделяем вашу скорбь в связи со смертью отца. Утрата родителей — тяжкое бремя для детей.

— Спасибо. Однако вынужден признать, что наши с отцом отношения были далеки от добросердечных: мы слишком по-разному смотрели на политику империи. Теперь же я хочу заверить вас в своей безоговорочной преданности семье Фаррит, — он прижал руку к сердцу и опустил глаза. А затем повернулся к Ульфу. — Лорд регент, мое почтение. Я много слышал о вас. Ваше имя гремит повсюду: от южных песков юга до пустошей севера. Быть знакомым с вами лично — огромная честь.

— Как и для меня — встретиться с сыном Фуада из рода Шадид, — Ульф поклонился достаточно сдержанно. — Будьте гостем на этом празднике и разделите с нами общую радость. Однако вы разожгли мое любопытство. Поведайте, что именно обо мне говорят?

Анвар чуть смутился, поймав на себе заинтересованные взгляды окружающих. Кое-кто даже подошел чуть ближе в надежде услышать рассказ приезжего аристократа.

— О, слухи редко бывают правдивы, — уклонился от ответа Анвар. — Не стоит воспринимать их слишком серьезно. И потом, у нас есть поговорка: глупцу можно простить и сотню ошибок, а мудрецу — ни одной.

— А еще говорят, что кривое дерево не дает ровной тени, — усмехнулся регент. — Что ж, ваш ответ меня вполне устраивает. Благодарю.

— Надеюсь, мои слова не оскорбили вас? — на лице его отразилось смятение. — Поверьте, у меня и в мыслях не было омрачать праздник сплетнями или серьезными беседами.

— Нет-нет! Никаких серьезных бесед, дел или переговоров, — вставил Зафир, незаметно приблизившийся к ним. — Я вынужден принести вам, лорд регент, свои извинения: я был против уличных развлечений для толпы, но теперь, видя, как счастливы подданные империи, с какой радостью наблюдает за происходящим сиятельный Адиль, не могу не признать своей ошибки.

— Я рад, что мы с вами достигли взаимопонимания, — Ульф чуть склонил голову. — Будем считать, что все забыто.

В нагретом воздухе рассыпались дробные удары десятков барабанчиков и звон бубнов. Адиль тут же бросил угощение и устремился к матери.

— Что это?

— Призыв к священному танцу благодарности, — пояснила Арселия. — Этой традиции больше лет, чем империи. Красивое и редкое зрелище. В нем принимают участие все: и бедняки, и богачи, мужчины и женщины, свободные и рабы. Так люди издревле выражают свое почтение к земле, дающей урожай и не знающей никаких различий между нами.

— Красивый обычай, — промолвил лорд Анвар и вдруг протянул руку императрице. — Знаю, что это немыслимая дерзость, но, быть может, вы окажете мне честь и станцуете вместе со всеми?

— Не думаю, что это уместно, — императрица, казалось, чуть растерялась. — Позволено ли мне вообще танцевать, ведь траур закончился совсем недавно.

— Сиятельная госпожа, — подал голос Зафир. — Этим вы окажете честь не только лорду Анвару, но и всем, кто собрался на площади. Посмотрите на них, они ждут вашего решения.

Арселия оглянулась и с изумлением поняла, что лорд Зафир прав: на них сейчас смотрят сотни глаз, и ни один человек пока не ступил в центр площади.

— Уверен, это поможет нам объединить сердца людей в едином порыве, — тихо добавил старик. — Особенно то, что вашим спутником будет малоизвестный человек, гость из провинции, а не представитель регентского совета, — он покосился на Ульфа. — Волноваться не о чем, охрана лишь в нескольких шагах от вас.

Императрица бросила настороженный взгляд на северянина, но тот промолчал, никак не отреагировав на выпад Зафира, лишь слегка повел плечами, давая понять, что право решать остается за ней.

— Мама, ты должна согласиться. Ты так красиво танцуешь! — Адиль тихонько тронул ее за руку. — А я останусь с лордом регентом и буду смотреть.

И Арселия решилась.

— Люди смотрят, не будем утомлять их ожиданием.

Глава 18

Ее изящная рука опускается в широкую ладонь молодого аристократа. Двое людей выходят в самый центр открытого места, расходятся на расстояние трех шагов, поворачиваются лицом друг к другу. За ними тянутся остальные, и постепенно вся площадь заполняется людьми.