Александр Афанасьев - Законы войны
Плохо говорящий по-английски (язык он знал, да подзабыл), он нанял (заранее по Интернету) сметливого проводника, говорящего по-немецки, и машину. Перед тем как ехать в этот чертов Деобанд, он заказал полную экскурсию по Мумбаи и вполне насладился ею. Он увидел сверкающие зеркальным остеклением небоскребы и место, где стирают белье, – стирают его в земляных канавах, заполненных мыльной водой [23]. Он увидел сверкающие «Даймлеры» – и рядом с ними трехосные мотоциклы – рикши и автомобили «Премьер» [24], которые выпускают здесь с одна тысяча девятьсот сорок седьмого года. Он увидел кондиционированную прохладу магазинов в дорогих пассажах и полумертвых от жары нищих детей, просящих милостыню. Он увидел все, и даже больше, и сделал вывод, что его старый друг, попросивший о небольшом одолжении, был прав: англичанам здесь делать нечего. Почтенно злые и лицемерно жестокие сыны Альбиона за триста лет своего правления довели страну до ручки, в то время как на германских территориях – чистота и порядок, и никто не потерпит, чтобы на дорогах толклись нищие, когда надо работать.
Совершив обычный для белого сахиба тур по Бомбею, он приказал везти его на вокзал Виктории, чтобы въехать в город Деобанд на поезде, а не на машине. Он просто не хотел лишний раз испытывать судьбу индийскими дорогами. Случиться могло всякое – от слона, не знающего правил дорожного движения, до проверки антитеррористической полиции. Это англичане сейчас такое название придумали – антитеррористическая полиция. Те же военные, только уволившиеся из армии и поступившие на службу в полицию. Полиция под ограничения Бисмаркских соглашений не попадала – то ли русские просчитались, то ли англичане в очередной раз продемонстрировали свою хитрость…
Сам вокзал Виктории с точки зрения архитектуры был столь хорош, что тянул на «чудо света», он напоминал некоторые храмы в городах Рейха, строившиеся на протяжении нескольких поколений и покоряющие своей сложностью и неординарностью архитектурного решения. Перед вокзалом – на круговом движении памятник вице-королю Георгу, на который гадили голуби, машин на удивление немного, а вот народу так много, что не протолкнешься. Внутри же означенный вокзал сильно напоминал помойку. С животными, с толпами провожающих и встречающих, с прискорбным отсутствием порядка, что у касс, что в зале, что везде. Перрон был, как и положено приличному вокзалу, накрыт огромным шатром, но света явно недоставало, и по самому вокзалу, и под этим шатром летали какие-то птицы. Перроны не были подняты, электровоз напоминал такие же, какие были в Швейцарии в шестидесятых – семидесятых, – это были отнюдь не магистральные «Хейнкели», которые водили поезда по Европе. Просто удивительно, что целый субконтинент в руках нации, считающей себя великой, – и они не могут даже наладить нормальное машиностроение. А если этот заморыш сломается – что тогда? Носильщики-индусы лезли с предложениями помочь белому сахибу, за всем за этим степенно наблюдал полицейский, тоже местный, единственным достоинством которого были огромные усы и «гвардейские» бакенбарды. Вагоны тоже были ненормальные – в нормальных странах есть купе, двери которых выходят в узкий коридор по левую руку, а тут вагоны были английского стандарта, в каждое купе вела отдельная дверь, а из-за того, что перрон не был поднят, к каждой двери была лесенка, и около каждой двери стоял местный абориген, явно желающий заработать чаевые. Вагоны были трех классов, и даже в первом классе они были раздельные, то есть мужчины и женщины ехали в разных купе, около дверей были специальные знаки. Для этнического немца – а немцы даже парятся вместе, что шокирует, в общем-то, русских (русские тоже парятся с дамами, но со знакомыми и не просто так, а тут незнакомые люди в парилке… да-с…), – в общем, для этнического немца все это было верхом безобразия. Находясь на знаменитом вокзале Виктории, с тоской вспоминаешь миланский подземный вокзал или новый Цюрихский, у которого шатер, накрывающий пути, сделан из единого сверхпрочного стекла, и все залито светом.
Немец посмотрел по сторонам, не нашел никакого знака, запрещающего сорить, и решил, что раз его нет – то плюнуть от досады вполне можно. И плюнул…
Как из-под земли вырос его провожатый…
– Ваши билеты, экселленц. Номер заказан на ваше имя, вместе с машиной отеля – здесь эта услуга оплачивается. Номер автомобиля тридцать пять двести сорок семь. Приятного путешествия, экселленц.
– Премного благодарен. Передавайте привет.
– Кому, экселленц?
– Нашему общему другу.
– Боюсь, не совсем понимаю вас, экселленц.
– Неважно. Удачи.
Герр Зиммер поднял чемодан и с достоинством прошествовал к двери купе.
Поездка заняла день с лишним – возмутительно, совершенно возмутительно для такой огромной страны. В Африке уже давно перешли на двести [25], а здесь поезд неспешно плелся едва ли на сотне. Соседом по купе, точнее, соседями оказались весьма приличные молодые офицеры Пешаварского стрелкового полка, они возвращались из Великобритании, где проводили отпуск, а один еще и женился. Оберст представился им простым туристом, землевладельцем из Южной Африки – на всякий случай он говорил на африкаанс [26], а не на немецком. Но офицерам, похоже, было все равно – причины были понятны. В Африке то же самое – любого белого человека встретив, расцелуешь, и неважно, кто он такой.
Вагона-ресторана в поезде не было, да и не могло быть – потому что вагоны были английского образца, без коридоров. Каждые два-три часа они останавливались на какой-нибудь станции на длительную остановку и шли обедать или просто перекусить в вокзальный ресторан. На обед было мало мяса (в Африке стараются питаться мясом, а черные – дай им волю, одно мясо и ели бы), зато много фруктов, чай с местным почти черным сахаром, который отлично утолял жажду, какие-то овощи, печеный картофель, лепешки, рис со специями. Поражало, сколько в Индии народа, из окон было видно, как бедно живут люди – хижины, волы, тощие как смерть коровы, которых по местным верованиям нельзя было зарезать – потому и мяса не было. Поспать тоже было невозможно – англичане почему-то решили, что человек может спать и сидя. По крайней мере, тот, кто придумал этот идиотский вагон, – думал именно так.
Утром оберст Зиммер, вспотевший и измученный плохо проведенной ночью, сошел на станции Деобанд, тепло попрощавшись с попутчиками. В разговоре он выяснил, каким образом лучше всего добраться до Пешавара – возможно, это будет совсем не лишним, учитывая, какую миссию он выполняет. Его старый друг пообещал вытащить его из любых неприятностей, если тот доберется до Пешавара…
На перроне Деобанда его впервые остановили. Патруль полиции, но не антитеррористической, а обычной. Даже странно – обычно в таких местах белые питают пиетет к белым и не останавливают их просто так. Паспорта гражданина Родезии оказалось достаточно, чтобы отстали и даже не проверили вещи.
В конце концов, считалось, что Родезия сохранила связи с Британским Содружеством, хотя на самом деле плевать оно на него хотело!
Найдя заказанную ему машину, полковник направился в отель Роял Палас, что значит – Королевский дворец. Номера для почетных гостей саммита были забронированы именно там.
В номере он первым делом проверил стены и мебель. Нашел три жучка… идиоты конченые, за такую работу голову отрывать надо… впрочем, жучки были старых моделей, сейчас по Интернету лучше закажешь, если знаешь, где искать, – а тут, видимо, у местных бюджет скромный, ничего лучшего позволить себе не могут. Прикинув – такие жучки можно было нейтрализовать, просто обернув куском фольги из сигаретной пачки или от плитки шоколада… но делать этого не стал, а вместо этого направился в душ. Душ он обнаружил, но не нормальный, а сидячий, как в доме престарелых. Ну и – ясен перец, типично британская раковина без смесителя, зато с затычкой.
Какой идиот придумал эту страну?!
Выйдя из душа, он обнаружил у себя в номере молодого господина, который дал ему папку с программой форума, раздаточными материалами, сообщил свой номер телефона и сказал, что если он может чем-то помочь…
Стукач, в общем. У британцев вообще странные представления о помощи и услугах – например, британский дворецкий обычно помогает надевать своему хозяину… брюки!
Брюки герр оберст надел сам. Открыл небольшой дорожный планшетник, который у него теперь был вместо ноутбука, – теперь, чтобы выйти в Интернет, не надо было подключать мобильник, сим-карта была в самом планшетнике, да еще и с возможностью видеовызовов – веб-камера тоже была. Но оберсту ничего этого не было нужно, он просто зашел в почту, чтобы проверить письма и отдать необходимые распоряжения. Одно из писем касалось заказного штуцера ручной работы, мастера Людвига Боровника в Ферлахе – три ствола типично германского 9,3*74, калибра, кавказский отборный орех, ручная работа с подписанным лично мастером сертификатом. Некий анонимный покупатель интересовался, стоит ли это оружие до сих пор в продаже. Оберст ответил, что до сих пор стоит…
