Елена Голощапова - Между ударом и надеждой, часть первая
- Они ему пригодятся, - уклончиво ответил ситх.
- Я могу вам помочь с его обучением? Например, в фехтовании?
- Только как противник, Асока.
Тогрута изумленно посмотрела на него.
- И только с тренировочными мечами. Извини, но мне сын нужен живым. А ты совсем не умеешь останавливаться.
- Останавливаться?
- На тренировках учитель должен сдерживать себя, и для обучения нужен опыт, плюс, я сам решил ставить базу сыну.
Асока с интересом посмотрела на него.
- А Палпатину вы бы позволили учить Люка?
Он на секунду задумался.
- Позволил бы.
========== Новые уроки, новые вопросы ==========
Он был обязан посмотреть запись. Похороны Падме Амидалы Наберрие.
Темные волосы в цветах, закрытые глаза с черными пушистыми ресницами. Выражение лица спокойное, словно она уснула. Такая красивая, безупречная, чистая.
Руки лежат на выпуклом животе. Люк вновь убедился в правдивости слов отца - мало кто знал, что ребенок, которого она носила, все-таки появился на свет. Поэтому его и не искали.
Гроб с женщиной провожают люди. Мужчины и женщины плачут, и кажется, что небо плачет вместе с ними.
Люк выключил запись. На душе ощущалась удивительная пустота. Эмоций не было. Он в который раз напомнил себе, что эта женщина с видео - его мать, и что это ее похороны, но эмоций все равно не было. Он всегда знал, что его мать мертва.
Вместо этого были вопросы. Любила ли она его? Отец утверждал, что он был желанным ребенком. Что с ней случилось? Кто вообще замешан в этой истории? Кто инсценировал, что она умерла беременной?
"Мама, почему ты не берегла себя? Знала ли ты, что носишь одаренного ребенка? Думала ли ты об этом? Думала ли ты об отце, который тебя любил?"
Люк помнил, как Энакин Скайуокер смотрел на сенатора с Набу. Взгляды были намного красноречивее слов. Он любил ее и, скорее всего, поэтому не говорил о ней.
У его матери остались родственники. Но отец почему-то молчал и об этом. И сколько еще он от него скрывает?
* * *
Асока проснулась рано, наверное, потому что непривычно было ночевать в другой спальне, ибо ближайшую к главкому занимал Люк. Вейдер предпочитал держать мальчишку как можно ближе к себе.
- Может, кафа?
Мальчишка сидел в гостиной и завтракал, увлеченно уплетая бутерброды. Асока взяла кружку и сделала глоток. Каф пах приятно и оказался таким же вкусным, но немножко горьковатым на ее вкус.
- Асока, ты джедай?
- Разве твой отец тебе не объяснял, что при встрече джедая и ситха выживает только один?
Люк приподнял бровь.
- Стараниями твоего отца я не стала джедаем, иначе он не подпустил бы меня к тебе.
Асока вздохнула. Воспоминания нахлынули сами собой.
Ей было тринадцать, когда Совет назначил ее падаваном Энакина Скайуокера. Он принял ее неохотно, лишь потому, что иначе она попала бы в сельхозкорпус. Кем тогда она была в его глазах? Навязанным бременем, глупым, самоуверенным ребенком, который до этого не видел реальной жизни, "глазами Совета".
Кем был он? Неправильным джедаем, нарушавшим Кодекс, не всегда согласным с Магистрами, но заботившимся о ней. О девочке, свалившейся на него в самый разгар войны, постоянно путавшейся под ногами. Заботился, вытаскивал из передряг, прикрывал. Даже несмотря на то, что они часто спорили. Учитель из кожи вон лез, показывая, как настоящая жизнь отличается от Храма.
Сколько раз он спасал ее, наплевав на ее собственные уговоры, что нужно исполнять свой долг.
Потом было обвинение в убийстве. Кроме учителя за нее никто не вступился. Джедаи предпочли положиться на волю Великой Силы. Что для них одна жизнь, когда на кону репутация Ордена? Учитель успел найти доказательства невиновности, и ее не казнили. Вот только после двух лет, проведенных со Скайуокером, она не смогла вернуться в Орден, который так хладнокровно распорядился ее жизнью и спокойно отдал ее на заклание.
Учитель достойно принял ее решение и даже посоветовал отправиться к родственникам. И, несмотря на холодную непривычную маску, которую он демонстрировал членам совета, он понимал.
Далее последовали восстание джедаев и гибель Республики. Она пыталась хоть что-то узнать о Скайуокере, хоть какую-то ниточку, понять, кто убил ее учителя, и отомстить. И плевать, что месть недостойна джедая. Она все равно так и не успела им стать.
Вейдер. Энакина убил Вейдер, поведал ей Кеноби, все-таки откликнувшийся на ее зов.
Что ж, она убьёт его убийцу. Убийцу многих.
Она нашла его на Кашиике. Красный клинок встретился с синим и легко отбил удар, проводя такую знакомую дугу.
- Ты как всегда порывиста, Асока, - прозвучал чужой низкий голос. Рыцарь в черных доспехах тяжело дышал.
Откуда он знает ее имя?
- Вы убили моего учителя! - она была готова вновь рваться в бой.
- И кто это тебе сказал? - в холодном голосе звучала насмешливая ирония.
- Кеноби.
- А он не рассказал, как оставил умирать твоего учителя? Оставил сгорать заживо?
- Он не мог!..
- Твой наставник был учеником ситха. А ситхи - враги джедаев.
- Вы врете!
- Почему, Асока? Мне так и не удалось выбить из тебя орденские догмы. Про то, что джедаи не лгут, например?
Тогрута вздрогнула. Наконец пришло понимание, что там, за холодной ледяной стеной, действительно...
- Ты все еще не узнаешь своего учителя?
Она смотрела в визоры маски, понимая, что за ними скрываются голубые глаза.
- Но вы уничтожили Орден.
Сознание все-таки боролось с правдой. Ее шатало.
- Я защищал государство, Асока.
- От кого? Канцлер был ситхом, не так ли?
- А также моим учителем и другом. И единственным, кто способен сохранить государство.
- А джедаи?
- У них был выбор, и они его сделали. Мы только защищались.
Он говорил так спокойно.
- Тогда зачем? Объясните, зачем? Зачем вы играли со мной, делая вид, что заботитесь? Я верила вам!
- Все просто, Асока. Я не играл. Да, я был ситхом, но я привязался.
- Привязались? - с легким укором переспросила она, уже не способная контролировать эмоции.
- Нельзя привязываться - это правило джедаев, не мое, - спокойно произнес он, глядя ей в глаза.
Он просто стоял, рассматривая ее, ожидая чего-то. Нападения? Каких-то слов?
Она не знала, что делать, но что-то заставило ее спросить:
- И что теперь?
- Решать тебе.
Черная перчатка все еще лежит на рукояти клинка.
- Но ответь, разве я твой враг?
Она лишь помотала головой. Ситхи - враги джедаев, но там, за черными доспехами, находится ее наставник, ее друг, и она не могла заставить себя считать его своим врагом. И не активировала клинок.
- А Дарт Сидиус?
- Ему не до тебя. Если не будешь вредить Империи.
Сколько с тех пор прошло времени. Она смотрела на мальчишку, на сына ее учителя. Такой яркий отпечаток в Силе. Что плохого может быть в этом мальчике? И каким он станет?
Вспоминались слова наставника.
- Будущее Люка еще неизвестно. Но оставшиеся джедаи перешли черту.
- Опять война? Опять проливать кровь?.. - спросила она.
- За собственного ребенка? Вполне. - Четкий и хладнокровный ответ.
Люк упорно не сводил с нее взгляда.
- А что с Орденом?
- Я просто выбрала учителя, а не Орден. Так бывает, Люк. Иногда мы выбираем человека, а не организацию.
Асока вздохнула. Но она не жалела. Ей было не о чем жалеть.
- Как ты думаешь, когда появится твой отец? - спросила она, с интересом рассматривая мальчишку.
- Он в комнате связи и пока занят. Может, ты сама спросишь? - ответил Люк через полсекунды.
- Спросить как?
- Ну, мысленно... - ответил Люк, как будто это была вполне обычная и элементарная вещь.
- Люк, так не все могут. Такое возможно только между теми, у кого есть связь.
Зато теперь многое стало понятным. Например, неразговорчивость Люка и поведение самого Вейдера. Связь в Силе... Такое случалось редко, и это было очень ценно, тем более когда подобная связь устанавливается между ситхом и человеком, не являющимся его учителем.
- Какая связь?
Кажется, она сболтнула лишнего. Люк не знал? Вейдер не сказал ему об этом?
- Обоюдная, - ответила она на автомате, поглощенная размышлениями.
По выражению лица мальчишки стало ясно - точно ляпнула.
