Дэвид Дрейк - Контратака
Дженсен перевернулся так, чтобы увидеть, наконец, ее глаза. Побуждаемый отнюдь не скромной покорностью судьбе, резко произнес:
— Веди себя поумнее, и мы оба получим повышение.
Шилдз отшатнулась. Ничем не прикрытая злость исказила ее лицо. Дженсен никогда не считал ее красавицей, но Шилдз была стройна и не лишена изящества движений, заставлявшего половину мужского персонала базы то и дело лишаться сна. Но если бы они ее видели сейчас…
— Ты с ума сошел, Дженсен. К повышению! За какие это заслуги? Ты всю жизнь был мелким ничтожеством с непомерно раздутыми амбициями, и теперь, наконец, это поймут даже высокие чины Флота.
Дженсен сделал яростную попытку сесть. Наручники снова врезались в запястья, принуждая прекратить все усилия. Он послал красноречивое проклятие ненавистным железкам и снова обратился к Шилдз.
— Да ты же пойдешь ко дну вместе со мной, — пригрозил Дженсен. — Ты мой командир, капитан курьерского корабля Военного Флота! За подобные дела тебя к суду привлекут, а не по головке будут гладить.
Он не мог уже на нее смотреть, и лишь услышал, как Шилдз глубоко вздохнула. В другой ситуации все эти угрозы, пожалуй, можно было бы высказать куда мягче и деликатнее, но теперь жестоко раненое самолюбие заставляло быть грубым и безжалостным:
— Не будь такой тупой сукой! — но закончить ему все-таки не удалось: по побелевшим от напряжения костяшкам сжатых кулаков Шилдз Дженсен понял, что не стоит напоминать о ее брате, который до сих пор тяжело болен и лежит в привилегированном госпитале Альянса — исключительно благодари усердной службе лейтенанта Шилдз во Флоте. Если ее вдруг отправят в отставку, брата вышвырнут из госпиталя в два счета. Ну, да черт с ним. Сентиментальные слюни — это одно, а жизненная необходимость — совсем другое. Куда важней сейчас добиться своего, чем щадить чьи-то чувства. Честолюбие и неукротимое желание получить наконец командование боевым кораблем вместо набитой дурацкими депешами курьерской посудины не давали Дженсену ни минуты покоя. Неторопливо и хладнокровно он начал объяснять свою версию событий.
В тот день, когда торжественно зачитали представление к награде, зал торжественных церемоний в порту был набит до отказа. Боевые знамена украшали сцену, на которой восседал президиум из высших чинов командования Флота. Вытянувшись по стойке смирно бок о бок с лейтенантом Шилдз, Дженсен тайком оглядывал свою униформу в поисках помятостей и прочих изъянов. Не обнаружив ни единого, он замер, стараясь запечатлеть в памяти этот момент. Оратор с трибуны перечислял их заслуги.
— …За личное мужество; за изобретение совершенно новой тактики ухода от противника в момент, когда три халианских крейсера, угрожая оружием, потребовали капитуляции; за находчивость и отвагу перед лицом опасности, послужившие причиной серьезного увеличения знаний о тактике противника; за действия, выходящие за рамки и превышающие служебный долг, вышеуказанные младшие офицеры повышаются в звании и награждаются Галактическим Крестом…
Шилдз смертельно побледнела, когда адмирал опустил ей на плечи орденскую ленту. Механическим движением она пожала ему руку и быстро отвела взгляд от объективов, когда журналисты засверкали фотовспышками, стараясь запечатлеть знаменательное событие.
Дженсен стоял также прямо и не выражал никаких эмоций, но по совершенно другим причинам. Разглядывая радостную и теплую улыбку отца, он припоминал, что история, которую они преподнесли командованию Флота, состояла на пятьдесят процентов из полуправды, а на пятьдесят — из чистой лжи; вот, например, эта знаменитая теперь тактика, что сработала на Кастелтоне, вполне реальна, но лишь он сам да Шилдз знают, что ее автор — опаснейший во всем Альянсе контрабандист. С шеи Дженсена свисал увесистый Галактический Крест, но он не вызывал никаких чувств вины или стыда. Дженсен поклялся, что теперь, когда он, наконец, получил разведывательно-дозорный корабль с настоящим оружием на борту, он по-настоящему заслужит эту награду и восстановит в собственных глазах свою честь. И рано или поздно, но настанет тот день, когда этот Маккензи Джеймс глубоко пожалеет о том унижении, которому подверг юного офицера Флота. Дженсен не намерен останавливаться на достигнутом, и двигаться вперед он будет быстро и очень далеко. Придет время, и он отомстит. Призовет к ответу своего заклятого врага, взявшего на этот раз над ним верх. Все эти почести, которые он, Дженсен, сейчас принимает, — лишь малая часть большого плана мести.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Ньютон Бедфорт Смайт выглядел просто ужасно: весь желтый, с красными глазами — в общем так, как и должен выглядеть человек, занятый чрезвычайно спешным и жизненно важным проектом. Но даже эта очевидная измотанность не могла скрыть энтузиазма, с которым он ворвался в новый кабинет Мейера.
— Я обнаружил кое-что важное. Первый ключ к тайне, — объявил он. — Если не возражаете. — И торжествующе взмахнув магнитной карточкой, Смайт сунул ее в стоящий на столе адмирала компьютер. Несколько пораженный Мейер успел только мельком взглянуть на наклейку.
Судя по всему, это был служебный рапорт, поступивший от одного из размещенных на планете воинских соединений.
Мейер должен был признать, что следователь не соврал, когда обещал не путаться у него под ногами Если бы не хлопоты, вызванные необходимостью подтверждать в разнообразных отделах право на доступ к чудовищному количеству документов, и не личное беспокойство за судьбу крышки своего стола из красного дерева, Мейер мог бы, даже забыть о присутствии следователя из Конгресса Альянса.
Прежде чем он смог что-то ответить, на экране замелькали картинки.
Роберт Шекли. САГА ПРЕДАТЕЛЕЙ
В День Отправки, мы промаршировали за полковником Бар Кошбой по Бульвару Маккаби к парадному плацу, где Соломон Готшафт, Всепланетный Президент Эрец Пердидо, одарил нас напутственной речью, в которой выразил пожелание показать всей вселенной, или хотя бы той ее части, которая проявит к нам интерес, из какого материала слеплены лучшие сыны Десяти Пропавших Колен Израилевых с планеты Пердидо. Приветствуемые многочисленной толпой, мы продефилировали под сводами гигантских каменных ворот Нового Храма, за которыми ждали грузовики, прямиком доставившие нас в Космопорт имени Теодора Герцла, что находился на самой окраине нашей столицы. Нового Иерусалима. Там мы погрузились на борт космического истребителя «Быстрый» для короткого перелета на дредноут «Кузнец Победы», ожидавший нас на орбите.
Дредноут «Кузнец Победы» семисот метров в длину, весом более чем триста тысяч тонн вмещал команду в две тысячи восемьдесят человек. Нашу сотню разместили по каютам, поставили на довольствие и снабдили автоматическими планами, позволяющими отыскать дорогу к спальным каютам, столовой, тренировочному залу, гарнизонной лавке и рекреационному залу. Офицеры зачитали приказ по кораблю — немедленно занять свои койки, которые одновременно служили амортизаторами, и пристегнуться в ожидании старта.
И вот наступил тот прекрасный миг, когда зазвучали сирены и корпус корабля сотрясла звенящая вибрация включившихся гиперсветовых двигателей. Ощущения движения не появилось, но правила предписывали пристегнуться — в момент старта у новичков иногда случалось головокружение. На расположенных над головами экранах мы могли наблюдать, что происходит с кораблем в данный момент.
Физически ускорение почти не ощущалось, но мы знали, что, используя гравитационное поле ближайшей звезды нашей системы — Пердидо — 1, «Кузнец Победы» стремительно набирает стандартную скорость, равную четверти световой. Теоретически, с помощью гиперсветовых двигателей, корабль мог ускоряться до тех пор, пока вплотную не приблизится к скорости света или пока не развалится. На практике же большие звездолеты редко разгонялись до скоростей выше половины световой и делали это только для передвижений в пределах планетных систем. Путешествия на действительно далекие расстояния совершались в ином режиме — используя гиперсветовой привод. Благодаря этому приводу самый огромный корабль за какие-то три стандартные недели мог пересечь участок космоса диаметром в тысячу световых лет, вмещающий более трехсот планет Альянса.
Наше путешествие должно было продлиться двадцать пять дней — мы следовали на далекую окраину Альянса. А именно — на планету Цель, расположенную у самой северо-западной границы. Цель по данным разведслужбы Флота являлась родиной халианских головорезов.
Недавнее перебазирование Флота на планету Клаксон весьма способствовало решению напасть на эту ключевую позицию врага — планету, с которой халиане атаковали наши корабли и совершали свои гнусные рейды на планеты Альянса.
