Виталий Романов - Лабиринт смерти (Сборник)
– Нет! Нет! Не надо! Не-е-е-е-е-е… – завопил мужчина.
И вдруг все человеческие слова пропали из эфира, остался только леденящий душу вой.
Пальцы свело судорогой. Ушаков сжал автомат так, что была бы это более хрупкая вещь – точно сломал бы.
– Центральный… Диспетчер… – прошептал он, уже понимая: помощи ждать неоткуда.
Там, в командной рубке «Crazy Battle», происходило нечто ужасное. Скорее всего, людей убивали. Кто-то безжалостно расправлялся с работниками клуба, не жалел и молодых девчонок. Причем люди видели, как приближается смерть. Умоляли о пощаде, но – судя по воплям – их все же мочили. Жестоко, словно на мясобойне.
И в этом хаосе боли и смерти работникам «Crazy Battle» стало не до игроков, оказавшихся в недрах лабиринта. Люди в диспетчерской вопили, стонали, некоторые – умоляли о пощаде, но, похоже, их вырезали одного за другим. Цинично, медленно. Никуда не торопясь, уделяя внимание каждой из жертв. А прочие в это время смотрели на агонию товарищей и ждали собственной участи. Как Ушаков, который находился в другом месте, но все слышал.
«Надо искать выход!» – подумал Максим. Нервно огляделся по сторонам, подскочил к стене, вставил штекер информ-панели в гнездо, надеясь считать фрагмент карты. Вдруг повезет, и после сбоя компьютерной системы откроется весь план?
Он посмотрел на терминал и вздрогнул. Буквы. Только черные символы на жидкокристаллическом дисплее. Буквы, сложившиеся в слова:
«А готов ли ты встать на весы, на чашах которых – твое?
Черное и белое…
Встреча с этим всегда происходит неожиданно. Каждый думает -
время еще не пришло. Но вот оно пришло. Готов ли ты?
Готов?»
Ушаков нервно засмеялся, опустил навигатор.
– Бред! – прошептал он, вновь оглядываясь по сторонам.
А если не бред? Что, если правда?
– Да ты чего, Макс?! – Он постучал себя по лбу.
Высший суд? Чаши весов, определяющих куда – в ад или в рай? Вот сейчас? Здесь?! Господи, да какой Высший суд?! Что за ерунда? Не бывает таких совпадений…
А в ушах – снова тишина. Люди откричали свое. Отмучились.
Господи, куда же идти?! Вверх? Вниз? Вниз! Наверное, выход из игрового комплекса на первом этаже. Да!!! Если в клубе нет подземных горизонтов… Но инструктор ничего не говорил об этом.
Так вниз или вверх? Вниз!
Ушаков перебросил ноги через металлическое ограждение балкона, присмотрелся к тому, что творилось на нижней галерее, спрыгнул. Удар получился довольно ощутимым, но думать о боли было некогда. Максим сразу же упал на бок. Откатился вбок, надеясь сбить с прицела стрелка, если таковой укрывается за одной из колонн.
Выстрела не последовало. Подождав несколько секунд, Максим принялся быстро стаскивать с себя защитную куртку. Самое глупое теперь – попасться в электроловушку. Про магниты забывать нельзя. Включатся – прилипнешь к стене, беспомощный. Тогда и руку не поднимешь, и в противника не выстрелишь.
Выдернув из нагрудного клапана куртки флягу с водой, парень запихнул ее в карман штанов. Отбросил камуфляж в сторону. Прижался спиной к стене, выбирая ход, по которому двигаться прочь из зала. Вариантов три, но, надо полагать, только один из них выведет к цели.
И в это время из наушников донесся стон, полный муки. «Господи, помоги мне!» – после небольшой паузы прошептал чей-то незнакомый голос.
От резкого сильного толчка Наталья Рогова не удержалась на ногах, потеряла равновесие. Девушка вскрикнула от боли: налокотник смягчил удар об стену, но что-то произошло с плечом – его как будто прошила молния. Наташа чуть не застонала, схватилась за поврежденную руку, растирая ее.
Свет в коридорах пропал. Потом лампы мигнули, стали загораться одна за другой. Нельзя сказать, что иллюминация была яркой и до того – дизайнеры клуба пытались создать мрачную атмосферу за счет красок, да и освещение подобрали под стать всему остальному. Теперь лампы горели слабее, казались бледными, тусклыми. Стало невозможно определить, что находится в нескольких десятках метров от тебя.
Боль в плече понемногу утихла. Наташа осторожно приподняла руку, опасаясь, что выбила сустав или – хуже того – повредила связки. Но, кажется, все было не так печально, как представлялось поначалу. Девушка посмотрела по сторонам, убрала волосы с лица и вдруг поняла: наушники у нее не работают.
Видимо, в тот момент, когда Рогова потеряла равновесие и ударилась о стену, штекер выскочил из коробочки связи. Наташа расстегнула куртку, поправила разъем, намереваясь связаться с диспетчером и выяснить: что за странные проблемы со светом? И вообще…
Но, как только девушка восстановила работоспособность прибора, в уши ворвалась какофония звуков. Кто-то истерично визжал, кто-то страшно, даже грязно ругался. В другой раз у Наташи от такой брани завяли бы уши, но тон, каким неизвестный мужчина выкрикивал матерные слова, заставил Рогову напрячься.
Все происходило на фоне какого-то металлического скрежета. Похоже, неподалеку от пульта оператора клуба работал огромный механизм.
– Эй! Как дела? – неуверенно позвала Наталья.
Но вместо ответа на вопрос услышала только безумный крик:
– Они пилят! Пилят!
В этот миг Наташа осознала, что за странный звук доносится до ее ушей… Совсем недавно соседям по лестничной площадке ставили металлическую дверь. Происходило это в воскресенье, с утра. По выходным Наталья обожала поспать подольше, иногда до двенадцати, а иногда – и до часа дня. В тот день металлический скрежет лишил ее покоя, когда было чуть больше одиннадцати. Наташа с раздражением глянула на часы, спрятала голову под подушку, но сон уже перебили, и отключиться вновь она не смогла.
Пришлось вставать, идти в душ. Надевать халат и утешать себя тем, что пара чашек кофе компенсируют отвратительное начало дня. А дисковые пилы за дверью все визжали, кромсая металл. Рабочие подгоняли раму и саму дверь «по месту». Через полчаса, ошалев от грохота и скрежета, Наташа выбралась на лестницу, прямо с рассыпавшимися по плечам волосами, в коротком халатике.
Мужики, делавшие ремонт соседям, обалдели. Не столько от резких слов Роговой, сколько от ее прикида. Видимо, потому и не стали спорить с молодой девчонкой. Просто бросили работу, вылупились на нее, цинично раздевая глазами. Это продолжалось с минуту, в течение которой Наташа чувствовала себя голой, беззащитной, оказавшейся в руках двух грубых потных животных. Ничего не добившись от молчаливо сопевших работяг, она захлопнула дверь. Но запомнила и откровенные взгляды, и звук режущего инструмента, и запах металлической гари.
Теперь, слушая скрежет дисковой пилы, Рогова снова чувствовала тот же запах. Сомнений нет, кто-то вскрывал – будто консервную банку – двери пультовой, надеясь добраться до людей, которые находились внутри.
– Что там у вас происходит? – нервно выкрикнула Наталья.
И вдруг – чье-то частое дыхание. Показалось, возле самого микрофона в операторской.
– Они сошли с ума!!! – не голос, визг.
Визг животного, которое видит собственную смерть. Все понимает, но уже ничего не может ни отменить, ни исправить.
– Кто они? – так же страшно завопила Наталья, невольно проникаясь состоянием невидимого собеседника.
Вопль ужаса. Сразу из нескольких глоток. Кричат и мужчины, и женщины. Видимо, последняя преграда на пути убийц уничтожена.
– Сбой питания! – человек у микрофона рыдает от ужаса. – Все полетело к черту! Они… А-а-а!
Рев забиваемого животного. Звук работающей дисковой пилы. Хрипы и бульканье, будто кто-то захлебнулся кровью. И тут же – женский крик.
– Мама! Мама! Мамочка-а-а-а!!!
И снова визг режущего инструмента. Какой-то странный вой. И – почему-то – запах горелого мяса, примешавшийся к запаху расплавленного металла.
Рогова схватилась за горло, чувствуя: сейчас не выдержит, потеряет сознание. Перегнулась пополам, не в силах удержать внутри себя то, что было ее офисным обедом и ланчем. Людей в диспетчерской резали электропилами, одного за другим. Наталья вдруг поняла: подсознание не соврало, на этом дело не закончится. Убийцы не успокоятся, пока не отыщут всех в недрах залитого кровью лабиринта.
«Господи, помоги мне! Господи, помоги…»
Воздух плотный, вязкий. Его приходится заглатывать, как желе.
«Господи, помоги мне!»
Максим, всем телом прижавшись к стене, выставил вперед ствол лазерного автомата. Подобрался к повороту коридора. Помедлил, собираясь с духом. Во рту пересохло, глотка была горячей и шершавой. Совсем некстати подумал, что отдал бы очень многое, лишь бы сделать несколько глотков воды. Фляга давно выброшена – в ней не осталось ни капли.
«Господи, помоги мне…»
То ли стон, то ли мольба. А может, молитва? Сколько еще людей осталось в живых? Попробуй разберись. И ведь не узнаешь заранее, откуда прозвучит выстрел. Идиотское слово – прозвучит. Привычное, но идиотское. Не к месту. Эти чертовы лазеры стреляют бесшумно. Резанет вспышка по глазам, яростная боль разорвет тело. Хорошо, если успеешь помолиться.
