Сергей Вольнов - Zona Incognita
Закрадывалось подозрение… Верней, единственное объяснение более-менее сносно располагалось в рамках относительной разумности. (Не приплетать же инопланетян или пришельцев из параллельных реальностей!) Другой в отличие от него, Штриха, способен убегать по времени «в позже». Или «в раньше». В недоступные периоды прошлого и будущего. Которые существуют «до» секунды рождения Штриха «и после» дня провозглашения независимости Зоны от нормального мира. Того самого дня, «дальше» которого хроносталкер в будущем не может очутиться.
Вернётся ли Другой в пределы досягаемости Штриха, в доступный «отрезок» времени?
Кто ж его знает! Разве что Её Величество Зона, владелица сей темницы…
И как всегда бывает, Другой вернулся в самый неожидаемый момент. Когда ловчему-преследователю уже осточертело рыскать почти без сна и отдыха по годам и локациям Зоны, и он дал слабину от изнеможения. Собрался плюнуть на поиски и хоть ненадолго зажить «простой» сталкерской жизнью.
Штрих вновь уловил присутствие знакомого следа и ринулся в погоню с удивившим его самого энтузиазмом, словно открылось второе дыхание. Теперь уж он мотался по Зоне не бесцельно, а за мишенью, вновь возникшей в «прорези прицела». И не мог понять, чем Другой занят. Тот кого-то искал, но выяснить зачем не представлялось возможным. Хотя это были ещё цветочки. Ягодки непонимания бурно выросли, когда мутный пособник Зоны отыскал-таки свою жертву и поразил без колебаний.
Штрих знавал безобидного паренька, его многие знали, оттого и впал хроносталкер в шок от недоумения. На кой ляд надо было мочить того несчастного?!
Это жестокое и бессмысленное убийство окончательно убедило хроносталкера в том, что Другой — бессердечный, гнусный выродок. Абсолютный нелюдь. Зона его таким сделала или тот явился в ЧК уже готовым моральным уродом, не важно.
Убийство наёмников и прочих подобных типов ещё можно было как-то понять, если не принять. Но эту смерть приблудного хиляка, никому не угрожавшего, всем приятного, оставаясь нормальным человеком, ни принять, ни даже понять невозможно.
Для этого разве что придётся самому, не дай Зона, превратиться в подобное чудовище!
Уж он-то постарается оставаться человеком. Для этого, наряду с прочими усилиями Штрих и заполнял память рекордера. Чтобы не забывать, кто он такой есть и зачем он здесь. Чтобы сохранить для человечества информацию, которую добывал по крупицам, как золотоискатель… как и положено археологу. Вдруг когда-нибудь как-нибудь у невольного пленника Зоны всё-таки получится освободиться.
Однажды удастся вырваться из темницы и добраться в будущее.
3
Она допускала, что рано или поздно это случится. Человек — существо на самом деле очень уязвимое. Как физически, так и психологически. Но это телесную оболочку можно защитить бронёй и оборонить оружием. От собственных мыслей отмахаться и отстреляться гораздо труднее. Уж что-что, а об этом она знала не понаслышке.
Нервный срыв назревал давно. Субъективное, «внутреннее» время жизни напарника насчитывало уже добрый десяток лет боевого стажа. Причём в условиях, где каждый год можно смело засчитывать по меньшей мере за пять. Он побывал во множестве экспедиций. Чего только ему не приходилось совершать в миссиях… И раньше, бывало, из его уст звучал вопрос: зачем?!!
Но в этот раз отделаться туманным ответом, в том смысле, дескать, что ей виднее общая картина, она не сумеет. Придётся выложить ему часть горькой правды о том, что «поутру» они могут и не проснуться вместе.
Да, ей виднее, и не факт, что осознание этого доставляет какое бы то ни было удовольствие. Вот сейчас… как ему рассказать, что она просчитала, а затем увидела вероятное будущее? Этот «хлюпик» способен был превратиться в ключевую персону событий, которые приведут к гибели многих сталкеров.
Как показать, каким она видит иной вариант бытия? И в нём выживший Задохлик из самых благих побуждений действительно перейдёт от слов к делу и совершит поступки, за которые расплатятся жизнями другие люди.
Как объяснить любимому человеку — сущности хоть и более чем «продвинутой», но всё же далеко не «сверх»! — что она параллельно, одновременно предчувствует не один-единственный, а множество вариантов бытия. Как растолковать, что самая страшная для неё необходимость — постоянно выбирать!
Выбирать один-единственный из вариантов, именно тот, который ведёт в точности к избранной цели, и мучиться, мучиться от сомнений, а правильно ли выбрано…
Какие аргументы выложить человеку, чтобы он смог поверить на словах: они реально возможны, иные варианты реальности…
И как разделить с ним ужасный смысл такого вот вопроса: есть ли хоть один-единственный вариант, в котором для них двоих существует возможность остаться вместе?
И вообще, в каком именно мире им придётся существовать в будущем, зависит не от кого-либо иного, а от него самого.
Только от него, напарника… Даже не от неё.
Ведь из спящего режима ей обязательно придётся выходить. Вечности нет. Даже когда время не существует — всё равно нет. Какой-то из будущих рассветов необходимо избирать, так или иначе определяться.
А выбирать — значит отказаться.
И что самое ужасное — пока она даже не нащупала ни единого варианта Наступающего Утра, в котором они проснулись бы рядом, вместе, не размыкая объятий. Во всех обозримых реальностях, где она побеждает окружающую среду, выживает по полной программе, ей взамен приходится жертвовать им.
За всё надо платить. Ей — по высшему разряду. Любимым человеком. Но она ещё не решилась внести эту плату, поэтому и застыла недвижимо в одном и том же мгновении одного и того же дня, не находя в себе сил шагнуть дальше, в будущее, и сотворила в этом нескончаемом мгновении райский сад, который стал местом, куда напарник всегда возвращается. Чтобы создать хотя бы иллюзию бесконечности.
В пору самой истерику закатить. Может, хоть чуточку легче станет…
Но себе она не может позволить расслабляться. Если уж она начнёт допускать сбои — никому мало не покажется. Ошибки напарника в реальность вносят досадные, но исправимые погрешности, любая из её собственных ошибок способна разнести всё до основания, вдребезги…
Она так и не сказала ему о том, что случилось близ Лиманска. В прошлую побывку — из-за телесной раны и последствий направленного воздействия, теперь — из-за раны душевной.
Промолчала.
Не сказала о том, что он, уже ринувшись домой, почему-то медлил переходить и начал перемещаться в пространстве вместо времени. Из-за этой внезапной потери ориентировки за ним «потянулась» вся прилегающая территория. Теперь там возникла новоявленная аномалия, город стал блуждающим. Это смещение произошло ровно на длину забега.
«Бродячая» локация, ещё чего не бывало! Ходки привычными тропами в том краю или становятся короче на пять километров, или же удлиняются на пять. То-то сталкеры порадуются сюрпризу!
Но толку-то устраивать «разбор полётов», что сделано, то сделано.
Плохо другое. Она совершенно не помнит, что по этому поводу в то время предпринимала. Дырявая память «обрадовала» очередным провалом.
В этом она ему не признается ни за что! Часть правды о проблематичном будущем напарник узнает прямо сейчас, но трещины в памяти о прошлом…
Ему ведь снова отправляться туда, на фронты её прошлой жизни. Каково человеку воевать, осознавая, что под ногами в любой момент разверзнется не просто гравитационная ловушка, а вся окружающая реальность провалится в тартарары, из бытия станет небытием?!
Глава восьмая
Враги-друзья
1
Сказать о деле, которым мне предстояло заняться, что оно расходится со всеми сталкерскими обычаями, — значило ничего не сказать. В принципе оно абсолютно противоположно им. Рюкзак, под завязку набитый дорогущими артефактами, следовало не барыге доставить побыстрей, чтобы поскорее огрести куш. Наоборот, его надо было опустошить в серии ходок, подкидывая хабар в нужное время и нужное место. При этом никакая зараза не должна меня перехватить с подобной ношей. И хотя в ранний период жизни Зоны большая часть обитателей, военные и бандиты, только тем и занималась, что щемила редких первых ходоков-искателей, думаю, с «перехватчиками» у меня трудностей не возникнет. Хотя чем Зона не шутит? Кто-кто, а уж я это не понаслышке знаю. Самый крутой сталкер может оступиться на ровном месте и с ходу влететь в аномалию.
Наиболее проблемная задача миссии — необходимость объяснять всем этим зачаточным, малоопытным сталкерам, которым несказанно «повезёт» найти артефакт, «что оно такое» вообще и какая от него польза. И сделать это надо бы, абсолютно не вызывая подозрений, что скорее всего невозможно.
