Вольфганг Хольбайн - Враг рода человеческого
Седовласый настоятель монастыря долго глядел на него взглядом, исполненным грусти. Да, они вынуждены будут расстаться с братом Себастьяном. И очень скоро. Может быть, даже раньше, чем он это планировал. Раньше, чем орден расстался с предшественником Себастьяна, который, в свою очередь, поддался соблазнам мира сего раньше, чем его предшественник. Похоже, что яд становился все более сильнодействующим, или люди стали слабее.
Взгляд Себастьяна ясно говорил о том, что великан все это знал и понимал, и оттого на душе у Антония становилось еще грустнее. Не проронив больше ни слова, старец повернулся и отошел к огромному деревянному распятию, занимавшему всю восточную стену помещения для молитв.
Антонию оставалось жить еще четыре минуты.
* * *— В это просто трудно поверить! — сказала только что вернувшаяся Астрид и несколько раз озадаченно покачала головой. От нее исходил неприятный кисловатый запах. По всей видимости, ее здорово прихватило, и она это хорошо понимала, стараясь не подходить к Бреннеру слишком близко. Однако, несмотря на это, она говорила сейчас веселым приподнятым тоном:
— Этого просто не может быть! Однако я все это видела собственными глазами!
— Что именно ты видела? — спросил Бреннер.
— У них здесь настоящий дощатый туалет с выгребной ямой, — сказала Астрид, указывая большим пальцем через плечо за спину, в том направлении, откуда пришла.
— А чего ты ожидала? — спросил Бреннер. — Ванную комнату с новейшим сантехническим оборудованием и сауной?
— Конечно, нет, но то, что я увидела… — похоже, Астрид была просто ошеломлена. — Я не знала, что они ведут столь примитивный образ жизни. Я даже не нашла там, где включается электрический свет.
— Сомневаюсь, что у них вообще есть электричество, — заметил Бреннер. Собственно говоря, он был совершенно уверен по крайней мере в том, что здесь не существовало электрического света.
— Возможно, ты прав, — сказала Астрид. — Но это же… просто безумие, — она вновь подошла к двери и открыла ее. — Эта древняя стена, должно быть, была возведена еще в каменном веке. Интересно, чем они, собственно, здесь занимаются.
Бреннер уже давно задавал себе тот же вопрос и чувствовал, как у него в душе растет тревога. Теперь он, по крайней мере, был уверен в том, что это — вовсе не обычный монастырь, а… Он не знал, что именно. Однако Бреннер не стал бы рисковать, задавая подобный вопрос брату Себастьяну. Он чувствовал, что этого не следовало делать.
— Думаю, что они занимаются здесь молитвами и богослужением, — наконец произнес он. — И тому подобными делами, которым посвящают свои дни благочестивые мужи.
Этот ответ, по всей видимости, не удовлетворил Астрид. Она поморщилась, шире распахнула дверь и поставила одну ногу на порог.
— Прекрати, — одернул ее Бреннер. — Мы обещали Себастьяну ждать его здесь.
— Если говорить точнее, это ты ему обещал, — возразила Астрид. — Кроме того, что ты себе воображаешь? Я не собираюсь ничего здесь красть, я просто хочу оглядеться, вот и все.
— Пожалуйста, не делай этого, — еще раз обратился к ней Бреннер. — Я дал ему слово — и за себя и за тебя.
С таким же успехом он мог обратиться с подобной просьбой к дверному косяку. Впрочем, собственно говоря, именно к нему Бреннер и обращался, потому что Астрид уже успела выйти за порог и свернуть направо, исчезнув из виду. Со смешанным чувством покорности и остывающего гнева Бреннер поплелся за девушкой. Что он мог сделать? Не останавливать же ее силой.
Когда Бреннер нагнал ее, Астрид уже подошла к проходу, ведущему во внутренний двор. Бреннер собрался уже было остановить ее силой. Но в этот момент, когда он хотел поднять руку и схватить девушку за плечо, она внезапно сама остановилась.
Возможно, она сделала это из-за того, что впереди не было ничего интересного. За аркой ворот простирался прямоугольный внутренний двор, который, благодаря своей строгой простоте, выглядел почти величественно, хотя Астрид, должно быть, он показался скучным. Двор не был большим, и его ограничивала стена здания, сложенного из огромных тесаных камней. В стене располагалось три или четыре двери. В узких, прорезанных в толще стен окнах Бреннер, как ему показалось, заметил движение. Двор был мощен булыжником, тщательно обтесанным и отполированным временем, крыша крыта тяжелым шифером, который прошедшие века посеребрили легкой патиной. Здание казалось очень громоздким и тяжеловесным. Хотя для строительства подобного сооружения в девятом или в десятом веке — а именно тогда был воздвигнут этот полузамок-полукрепость, по мнению Бреннера, хорошо разбиравшегося в архитектуре, — не было никаких причин, поскольку в ту эпоху еще не существовало грозных пушек и мортир, от которых людям следовало бы прятаться за мощными стенами. Сколько же сил необходимо было потратить на то, чтобы доставить сюда сотни тонн каменных глыб, если при этом учесть, что строительный материал — и это совершенно очевидно — был привозным, а не местным.
— Пошли, — сказал Бреннер, — нам надо вернуться назад. Здесь нет ничего интересного.
Астрид, как всегда из чистого упрямства и духа противоречия, не сразу послушалась его. В конце концов она кивнула, тяжело вздохнув, и, покорно повернувшись, внезапно замерла, подняв голову вверх.
— Что это?
— Что ты имеешь в виду? — переспросил Бреннер, тщетно прислушиваясь и ничего не слыша. Но через несколько мгновений он тоже уловил какой-то отдаленный, мерный шум, который звучал как будто знакомо — словно кто-то вдалеке готовил в огромной машине попкорн, воздушную кукурузу. Астрид быстрым шагом прошла мимо Бреннера, вновь скрывшись под аркой ворот. Странный шум слышался еще в течение нескольких секунд, а затем стих.
— Подожди! — крикнул Бреннер и бросился вслед за Астрид. Девушка уже вышла из ворот и вступила на мостик, ведущий через реку. Себастьян вряд ли будет иметь что-нибудь против их желания осмотреть опушку леса.
На подъемном мостике они снова остановились. Тревожный взгляд Астрид скользил по окрестностям и пасмурному небу. Она выглядела очень настороженной.
— Что это было? — промолвила девушка. — Мне все это страшно не нравится.
Бреннер молчал, ему нечего было ответить ей. Он никак не мог вспомнить, где он слышал подобный странный звук. Но он точно где-то уже слышал его. И сознание этого наполняло душу Бреннера тревогой. Это был… это был звук, который Бреннер раньше слышал множество раз. Но не в жизни, а в кино, по телевидению, в видеофильмах. Это было сухое стаккато пулеметной очереди.
Но этого просто не могло быть! Это было невозможно!
— Посмотри туда, — внезапно сказала Астрид, показав рукой в южном направлении.
Бреннер проследил взглядом за ее жестом и то, что он увидел, заставило его на секунду засомневаться в здравости собственного рассудка. К ним быстро приближался вертолет, двигаясь низко над вершинами деревьев, с которых его вращающиеся лопасти поднимали вихри снега. Двигатель ревел пронзительно и натужно, а сама машина летела не совсем прямо, чуть покачиваясь в воздухе, словно огромная пьяная стрекоза.
Через секунду на горизонте появился второй вертолет, тоже летевший низко над лесом и — это было совершенно очевидно — преследовавший первый. Похоже, что обе машины горели, потому что за ними тянулся шлейф из дыма.
— Что это такое? — пробормотала Астрид растерянно. И Бреннер не сразу понял, что она имела в виду не происходящее, а один из вертолетов. — Эта штука похожа на американский “Голубой Гром”.
— Это “Апач”, — машинально ответил Бреннер, хотя ему показалось очень странным то, что они вдруг вспомнили один из американских фильмов и ведут о нем разговор. — Эта машина послужила прототипом для вертолета, показанного в кинофильме. Но это… это же боевой вертолет! Какого черта…
Из носовой части вертолета выбивалось ярко-оранжевое пламя. Внезапно раздался пронзительный вой, скорее похожий на звук фанфар, нежели на звук выстрела, и первый вертолет отнесло, словно невесомую бабочку, в сторону, как будто чья-то большая ладонь отбросила ее в полете.
— О Боже! — прошептал Бреннер. — Они… они стреляют друг в друга…
Ему даже в голову не пришло, что он и девушка находятся в опасности, хотя обе машины летели прямо туда, где находился монастырь. Сейчас они находились еще на расстоянии двух или трех километров от него, но быстро приближались.
— Может быть, это съемки какого-нибудь фильма? — пробормотала Астрид и, не замечая этого, прижалась спиной к груди Бреннера. Она дрожала.
Следующая пулеметная очередь, выпущенная “Апачем” по пытающемуся скрыться вертолету, развеяла последние сомнения Бреннера. Стрельба была на поражение. Пули, не достигшие цели, с громким треском снесли несколько верхушек деревьев и отдельные сучья, а также посыпались стальным дождем на деревянный мостик, впиваясь в древесину и раскалывая тонкий лед на реке.
