Макс Петров - Наши все дома!
А внутри — тихо. И темно — никто здесь освещения не включил, значит, живые покинули это место еще до темноты. Попробовал заглянуть в щель поглубже. Фонарем и пистолетом. Внутренние ворота открыты, во дворе, как обычно, стоит несколько машин в разной стадии побитости и восстановления. Людей не видно — ни живых, ни мертвых, зато валяется собачья голова с начисто обглоданным куском позвоночника. Да не просто валяется, а челюстью шевелит.
— Ни хрена себе… — протянул я. — Собака-зомби.
— Бежит? — В один голос за спиной.
— Нет, лежит. Полсобаки, вернее, одна голова. Но не мертвая.
— Ага, тварь-собака, как военный в Звенигороде говорил…
— Про крысу же Макс рассказывал, — объясняет Иринка, — которая мусорщика покусала. А собака — это хуже.
— Хуже всего, что тут почти полностью съеденная собака-зомби, — размышляю вслух.
— Чем хуже? Она же не бегает, просто лежит, — Машка тянется во все свои метр восемьдесят, пытаясь через капот заглянуть внутрь.
— Где-то здесь та собака, которая ее съела. То есть — суперзомби-собака.
— Да уж, зверь писец…
— Угу. Собака кусаться исходно заточена, да и прыгает неплохо. А когда она еще и супер…
— Может, все-таки поехали отсюда?
— Да куда мы такие поедем…
— Ну пошли…
— Ворота открывать мы точно не будем. Дима, лом подай.
Поданный лом я как мог сильнее воткнул в ту же щель в бетоне. Зазор между створками ворот для человека узок, а собака может и протиснуться. А так — не должна бы. Вряд ли это тойтерьер: если за те десять минут, пока труп превращается в зомби, сумел так обглодать — это собака крупная… А восставший труп жрать они, значит, не хотят… А дваждытруп, интересно? Надо бы дострелить эту «голову профессора Шарика», да пистолетных патронов мало…
— Автомат дайте. К нему патронов больше.
Прицелился, положив цевье на руку с фонарем. Такой вот тактике… Неупокоенную собачью башку от попадания зашвырнуло под машину во дворе — «паджерик» с развороченной мордой. Но недалеко — видно отсюда. Попал правильно, прямо между ушами, и больше оно не шевелится. С зомбособаками проверенный способ убивания беспокойников тоже работает — теперь я это знаю точно.
После хлопка выстрела я не сразу услышал цокот когтей. Но услышал. Где-то во дворе шла другая собака. И то ли там бетон какой-то особенный, то ли когти у этой собаки какие-то не собачьи. Мутант какой-то. Точнее, метаморф — мутант таким рождается, а этот кошмар родился обычной собакой. И умер тоже собакой, а вот потом… Может, чем больше зомби сожрет мяса, тем он больше и меняется? Просто пожевавший мясца становится шустрее, побольше — начинает прыгать… А полностью сглодавший целый труп — каким станет? На всякий случай я передвинул предохранитель на автомат. Хоть из «окурка» очередями прицельно не постреляешь, но если в упор придется — то лучше уж так. Дробовик брать уже поздно, а вдвоем тут просто не поместиться — и так, считай, лежу на бампере…
Несмотря на готовность увидеть мутанта, такого я не ожидал. Это не собака, это крокодил какой-то. Но на высоких собачьих ногах. Длинная вытянутая пасть с торчащими наружу клыками, плотная густая шерсть, мощная грудь и задние ноги как у кенгуру. Да и передние лапы больше на кошачьи похожи — чтоб рвать и хватать. Нос когтями наружу. В холке зверь до верха колеса «паджерика» — не КамАЗ, но все равно прилично. И обычная собака такого роста способна доставить проблем, а уж такая… Но заинтересовался некрозверь не нами, а упокоенной башкой. Он сунулся всем телом под машину, отчего немаленький корпус джипа заметно закачался, оттуда послышался хруст костей. Значит, дважды покойников зомби тоже едят. Интересно, с тем же эффектом? Очень такой вот непраздный интерес…
— Иринка, давай сюда, прямо на капот, тут картечью нужно.
Звук голоса привлек внимание твари. Стрельба не привлекла, а голос он, видите ли, услышал. Или стрельба у него ни с чем не ассоциировалась, а голос он запомнил как признак добычи? Но гадать некогда — жуткая крокодилья морда повернулась к нам. Я выстрелил, стараясь отсечь короткую очередь, как учили когда-то давно. «По три» не получилось — вылетело пять или шесть. В зверя попал, но, очевидно, мозг не задел — упокаиваться оно не пожелало: наоборот, взвилось в воздух сразу с места и на все десять метров почти допрыгнуло. Молча, без всякого рыка и воя, — и оттого еще страшнее. Перед вторым прыжком я успел поймать его на мушку еще раз и, теперь уже не считая, полоснул очередью. И тут же оглох — прямо у меня над ухом шарахнул Иринкин дробовик. И еще раз. Кто из нас попал — не знаю, но на сей раз получилось: тварь как-то неуклюже подпрыгнула, со всей дури шмякнулась о стену и рухнула на пол. Я на всякий случай выцедил голову и выстрелил еще раз — теперь отсечка по три у меня, кажется, получилась. Тело вздрогнуло от попаданий, но уже просто как кусок мяса.
— Фу, завалили собачку…
— Точно?
— Лежит — не шевелится, голова разбита.
— А больше там нет?
— Не знаю. Но в ворота идти лучше не стоит. Попробую наверх залезть, раз уж все равно капот помяли…
— Может, я? — подала голос Маша. — Я же легче.
— Нет уж, я сам как-нибудь. Насмотрелся на ужастик, сейчас если с ритма собьюсь — бояться начну.
— А нам, что ли, не страшно?
— Сейчас все пойдем. Только сначала сверху погляжу, как там.
Забор был достаточно рельефным, и, зацепившись за край, я смог без особенного труда залезть выше — на козырек под окошком караулки. Внутри темно. Приставил к стеклу фонарь, чтобы блики не слепили, — ага, пусто. Стул, стол, лежак вдоль стены — спрятаться негде, разве что крысе. Но что делать крысе в автосервисе?
Вдоль карниза переместился вбок, на крышу боксов, с видом на двор. Вновь достал фонарь, начал обшаривать двор. Никого. А, нет, вон в загородке у шиномонтажа топчется. Пытается выйти и не может — ногами запутался в чем-то. Этот обычный, не супер. Супер бы выпрыгнул… Прицелился, потянул спуск — и ничего. Передернул затвор — там и гильзы нет. Патроны все. А я думал — осечка получилась, ага. Это я по твари весь магазин высадил — хорошо хоть не одной очередью. И самое хорошее — что все-таки по твари, а не где-то рядом…
— Маш, это твой автомат?
— Да.
— А, ну тогда я чуть меньше лох, чем думал.
— Почему?
— Не тридцать патронов в тварь вдул, а только двадцать пять.
— Двадцать три. Еще бабка у магазина.
— Ну все, могу гордиться. Только я все равно дурак — обращаю внимание всех: полез на забор, не проверив, есть ли патроны.
— Тебе дать другой магазин?
— Давай. Тут еще один мертвяк, обычный.
— Больше никого?
— Вроде нет. Мы тут так расшумелись, что они бы вылезли давно, если б было кому.
— Собака-то не вылезала.
— Похоже, собаке-зомбаке мы не очень интересны. Она собачатины хотела. А человечины — не сильно. Или вообще не человечины хотела, а территорию охраняла.
— Какую еще территорию? Она же тупая…
— Ну я откуда знаю. Может, не такая тупая. Пауки тоже территорию охраняют, хотя куда уж тупее-то…
Тем временем Машка залезла следом за мной, притащила запасной магазин, ну и сама с автоматом — отобрала у Димы, который ее подсаживал. Эх, весь капот истоптали бедной машинке…
— Я?
— Давай.
Прицелилась, задержала дыхание… попала. Упал беспокойничек, теперь уже покойничек. Интересно, на этого кто-нибудь высунется «на пожевать»? Вроде никого. Все, хорош тянуть время, надо идти внутрь. Страшно, конечно, и коленки дрожат после «собачки», но не должно здесь больше таких зверюг быть. Были бы — уже показались. Да и не надо нам далеко, нам сейчас ворота со стороны сервиса закрыть, машину туда закатить, и в караулке переночуем. А завтра посветлу поглядим, что за фигня тут случилась.
Попробовал прямо с крыши открыть окно караулки — не получается. А бить не хочется — самое удобное место, чтоб заночевать. Придется опять вниз. Да и все равно машину двигать надо — Иринка на такой калеке не тронется…
Слез, завел мотор, кое-как отодвинулся. Иринка с ружьем отсюда охраняет, Машка с автоматом на крыше, Дима внутри стоит напротив двери — прямо как президент заезжаю, везде охрана. Только машина не президентская — ревет и скрипит. Ну да ничего, починим. Вот только выспимся…
А, блин, рано заезжать — еще крокодила надо выволочить. Он же как раз в тамбуре валяется… Руками трогать не просто противно, но и реально опасно. И в тонких перчатках, что в машине валяются, — тоже. Надо будет брезентовыми разжиться — в сервисе наверняка есть, а пока придется ломом. Тяжеловат инструмент, но уж как-нибудь… С короткого замаха вгоняю лом в тушку твари — аж до бетона. Легко-то как, когда оно лежит неподвижно. А когда прыгало — так впору «посмотреть, какого цвета адреналин и чем он пахнет»… Не без труда выволок насаженную на лом тушу за ворота, оттащил к канаве. Заодно рассмотрел тварь. Со страху она мне показалась больше, чем есть, — при жизни это был обычный бытовочный бобик. Ну мускулы подросли, да, задние ноги особенно, чтоб прыгать. Когти удлинились. Но в целом тело собачье. Вот голова… Челюсти вытянулись, и зубы явно выросли — такими и крокодил не всякий похвастаться может, разве что динозавр… Череп проломлен несколькими попаданиями, кожа содрана картечью, — но пробило только там, где лоб плоский: по бокам головы только шкуру сорвало. Пожалуй, из пистолета его вообще убить проблематично, даже если успеть точно выстрелить… Ну и тварюга… Да уж, хорошо, что не дог какой-нибудь, а всего лишь бобик беспородный. Так что на фиг, на фиг сейчас двор и боксы проверять. Запираем ворота — вернее, Дима это уже сделал — и в караулке ночуем. Благо лесенка туда прямо из тамбура ведет, там ощутимо тепло, ну а спальники у нас с собой. И пожрать тоже взяли — не зря машина перегружена. Все, утро вечера мудрее, а сейчас дрыхнуть — сил нет совсем, адреналин сошел, осталась одна усталость.
