Яна Суханова - Одно слово – Надежда
На кой черт мне жутко эмоциональное сердце?! Ощущая свою вину я поперлась сюда и теперь захлебываясь кровью, слежу за эйрами. Может хоть кто-то из ребят остался жить? Пожалуйста, пусть ребята останутся жить! На мой передатчик приходит сообщение с планеты. Вовремя кто-то вспомнил обо мне. На губах появляется улыбка, и сознание окончательно уплывает…
20
Что это? Свет? Но почему темно?
Меня тянет в какую-то сторону, и я покорно бреду на зов. Мимо проплывают чьи-то воспоминания. Чаще всего мелькает девушка, что улыбается или плачет, смеется или злится. А зачем мне это переменчивое существо? Я огонь, и мне не нужны руки или тело, что может предать, откликнувшись на чей-то гипноз. Лучше быть светом разума и отказаться от бесполезного бренного мира…
Образ девушки с русыми волосами и какими-то бледными глазенками замирает.
– Пусть ребятам повезет, – шепчут ее губы.
Мой свет, подчиняясь невиданному чувству, начинает мерцать. Вот ее тело залитое кровью заключенное в стеклянную коробку. Какая Она Ничтожная.
Картинка сменяется – вот возле девушки четверо парней и каждый из них прекрасен по своему, но один привлекает ее взор больше всех остальных и он же несет в себе боль, что раздирает мысли и сердце. Девушка глупа!
Бег мыслей и вот первый ее вздох за стенами спец-городка. Она смотрит вокруг и скрывает слезы радости. Первым ее действием стал поход на экзамены в Общекосмическую Академию. Сдача предметов и косые взгляды всех генных, но ей все равно. У нее за спиной побег и парень, для которого она будет стараться. Именно мысли о нем дают ей силы сражаться, когда разум говорит сдаться. Ее кулаки сжимаются, когда тесты показывают направление на медицинский и трудовой курс.
Призрачные образы сменяются, и память уносит в прошлое этой не такой уж и слабой девочки…
Их перевезли в закрытых кабинах под неусыпным контролем генно-измененных. У нее на руках пакет документов и только вчера она узнала свою выдуманную фамилию, что дали по окончанию спец-интерната. И только сейчас она увидела значок брака и имя своего мужа. Ее стеклянные глаза смотрят на мальчишку, что сидит напротив. Она росла с ним и привыкла к нему, как к другу или брату, а теперь… муж. Парень тоже узнал о свадьбе только утром и теперь боялся приближаться к девушке.
Раньше он был, как ручной котенок, что любит ласку и общение. В интернате ее считали ненормальной, а некоторые называли крысой, но он купался в ее нежности и старался поддерживать ее. Вот только сейчас все прошлое разбито. Они должны произвести на свет как минимум троих людей. И как это сделать? Она законная жена, да и околдовала его своими эмоциями, но он знает ее мечту. Она хочет вырваться. Она незримо, и не зная об этом, несет надежду для людей, что хоть раз с ней виделись. А он поможет ей в любых препятствиях, даже жертвуя собой – ему не жалко своей жизни, ведь именно благодаря ей он все еще живет…
В огоньке начинает, что-то пульсировать и биться будто живое. Захотелось пригладить растрепавшуюся челку паренька.
Вот пробегает полоса и перед взором образы, что снятся девчонке в кошмарах:
– Господин Райв, зачем же вы так категоричны? Девочка с номером 213 только недавно из прокатера. Ее недавно подавляли… – женщина с рыжими волосами пытается понять причину ненависти этого генного к ее подопечной.
– Недавно, но воля к жизни не ослабла, смотрите, Элла, – огромная рука подводит психолога к застекленной ширме, а там…
Тощее тело изворачивается, вырывается и царапает руки двум взрослым генно-измененным. Мужчины пытаются запихнуть сопротивляющуюся в белую коробку, но девочка плачет, уговаривает, умоляет, и постоянно пытается пустить себе кровь. Знает кроха, что генные боятся пустить красную жидкость. Ее ногти отрезаны под корень, а между зубов зажимы, но глухой крик прекрасно слышен.
Женщина не сдерживается и прижимает ладошку ко рту. В ее холодности проявляется трещина и вот чувство жалости просыпается. Элла сама хочет упасть в ноги модификату и умолять отпустить девятилетнюю девочку.
– Зачем так? – Стонет она сквозь зубы.
А глава семейства Райв улыбается и предлагает снять женщине заколку, и сам он тоже снимает обруч с головы. И вот, удалив эти обязательные атрибуты, генно-измененные ощутили жуткую головную боль. Женщина упала на колени, держась за голову. Мужчина же вытирал платочком кровь, что полилась из носа.
– Элла, это всего лишь ненависть этой малышки. – Мужчина улыбался жуткой улыбкой и с кровью в глазах смотрел на девочку. – Сколько не стараемся, а перестать подчиняться человеку не научились. – Эти слова вырываются сами из уст главы. И только сейчас он понял, что сболтнул лишнего.
Он больше никому не скажет, что издревле их созданная раса даже пикнуть не смела без человека. Люди создали генно-измененных для защиты и вложили все свои знания в свое творение, и дали этим существам волю. Если бы не умные генетики людей, то созданная раса просто захватила бы мир и подчинила себе людей, но… Люди что-то сделали с телами генных и те не смели пойти против человека и чувствовали злобу создателей на расстояние. Что-то внутри тел модифицированных тянется к человеку и хочет показать спину. И сколько бы нынешние генетики не бились над уничтожением этого чувства, но найти причины не могут. Додумались лишь до платины, которую добавляют в любое металлическое изделие. И никто из модифицированных не знает об этом кроме главы семьи Райв. Нужно скрывать всю правду. Поэтому человек до сих пор «управляет» генными и сидит в «клетке» за свои способности. Хоть и пытаются уничтожить человека сделав планету обитаемой лишь для генных, но Материал же нужен. Не важно, что эти человеческие существа бесполезны, и никогда не узнают правды!
Картинки мерцают и вот девочка, совсем ребенок, наблюдает за новеньким мальчиком, что привели взрослые. Паренек рассказывает про семью и подарки, про маму и папу, про улыбки и любовь. А девочка с номером двести тринадцать не верит. Ведь такого рая нет в мире белых стен и огромных врачей. Она сидит под кроватью и тайком подслушивает сказки мальчика, но однажды:
– Не бывает! – Выкрикнула девочка плача, когда мальчик сказал, что мамы очень любят детей.
– Правда, когда я женюсь на тебе, то ты тоже будешь любить наших детей. – Семилетний паренек улыбнулся, а девочка не веря, плакала.
Этот домашний ребенок начал учить детей разговаривать и даже читать, рисуя буквы на полу. Для всех в интернате он стал вожаком, но эта русая девчонка с бледными глазенками не доверяла ему.
Однажды этот паренек встал на защиту кого-то из детей, а рядом трясясь и дрожа, стояла малышка, у которой в глазах был дикий зверь. Теперь для ребят из интерната эта пара стала щитом от взрослых в белых халатах.
Прошлое мелькало перед ярким огоньком, как в калейдоскопе. Огонь то горел, то почти исчезал. Маленькая девочка выросла, но страх остался. Она дрожала и плакала, теперь девушка дрожит, но все крепче сжимает кулаки и закусывает губы. Ее глаза устремлены вверх, и для людей она маленький огонек, что боясь и ненавидя, переступает трусость и с блеском в глазах идет вперед.
Люди в спец-городке хорошо знают Кристину, ведь только ей удалось сбежать. Может, они слишком многое видят в ней? Она всего лишь человек и даже не гений… Огонек хочет исчезнуть из воспоминаний и стремится вырваться наружу.
Жар. Вокруг все полыхает и взрывается. Тело девушки защищает толстое стекло анализатора. Она уже даже не дышит, а огонек, мерцая, летит дальше. Шум за белыми стенами останавливает любопытную душу. Дверь мед блока разрывает нечто ужасающее. Огромные когти двух полу-зверей заляпанных кровью. Несмотря на пожар, полыхающий в комнате они несутся к телу, но на их пути толстое стекло… что разлетается от одновременных ударов сразу двоих чудищ. Тело девушки делает судорожный вдох и душа возвращается, чтобы вновь Жить!
21
Они неслись в сторону спасательной шлюпки. Шон недоверчиво поглядывал в сторону бессознательной Кристины и все пытался заглянуть в глаза Кела, но видел лишь челку светлых волос. Если его спросить, зачем им это человеческое существо, то пилот не сможет ответить. Он помнит лишь жажду крови, когда айран «поймал» Кристину, а еще жуткую злобу от осознания что ничем не сможет помочь. Затем были эйры и тонкий силуэт девчонки, который падал на пол после звука выстрела. Именно тогда в его груди что-то забилось, задрожало и вырвалось. Позже он очнулся от грозного голоса командира. Его тело было похоже на склад лезвий и шерсти. Не понятно было, откуда в его организме столько железа, только рядом стоял почти такой же арсенал боевого оружия, а сильный аромат сладкой крови вел куда-то в полыхающее пламя.
С пола вставали Сафар и Зарон. Они были ранены больше всех, а Сафар так вообще стоял из-за поддержки техника.
– К шлюпке и ждать! – Рычит искаженный голос капитана, а тело уже срывается в адское пекло.
