Тимофей Григорьев - Очень не просто
Кстати, со столовыми и вообще приемом пищи тоже были связаны свои сложности. Конечно, большинство живущих в долине орков были из степных кланов, традиционно предпочитающих употреблять в пищу мясо, молоко, масло. Но морские и прибрежные орки очень скучали по рыбе и другим морепродуктам, что заставило их организовать еще в начале осени несколько запруд и запустить туда мальков и другой живности, за ростом которой они трепетно следили. Так как профессиональных поваров у нас не было и готовили все по очереди, то обед, временами, превращался в "угадайку" — а что или кого это мы все едим? Конечно, охрана готовила для меня отдельно, но я присаживался поесть и за общий стол, чтобы лучше чувствовать настроение масс. Многие из новых блюд мне очень понравились, например, копченые байбаки (очень большие суслики, живут в норах) были выше всяких похвал, или жареные грибы, которые росли в степи в больших количествах, тоже весьма пришлись к столу. Так же орки любили пускать в дело пряные травы, растущие прямо под ногами, ягоды, всевозможных птиц и мелких зверюшек, то есть все пищевые ресурсы использовались. С таким рационом не голодали даже семьи, имеющие совсем небольшие стада. А так как в разных местах традиции разные, то некоторые орки любили съесть и что-то экзотическое. Как-то молодые шаманы из пустынников не удержались и решили надо мной подшутить (бойцы, особенно из дальних кланов, до сих пор воспринимали меня как странного человека, а не орка) и угостили солеными хрустящими семечками, оказавшимися впоследствии жареными кузнечиками. Не знаю, какой реакции они от меня ждали на это заявление, но точно не того, что я старательно ссыпал остатки в кулек, чтобы забрать с собой, и попросил рецепт. Тут уж настала очередь моих телохранителей посмеяться от души, глядя на вытянувшиеся физиономии любителей пустынной кухни. Хотя, если бы они хоть раз посидели за королевским столом, где, временами, подавали что-то совсем уж сомнительное, вроде слюнявых моллюсков или маринованных пальмовых червей, то они бы так не удивлялись.
На что я обратил внимание, так на удивительную практичность орков во всем, будь то пища, обустройство жилища или общественные традиции — любое их действие было продиктовано, прежде всего, реальной выгодой сейчас или в будущем.
Так что их способность жить достаточно долгое время под открытым небом меня не удивляла — кочевники, как-никак, но подход к обустройству даже временного лагеря вызывал некоторые вопросы. Прежде всего орки выбирали место под юрту. Казалось бы что тут сложного? Но не все так просто — место должно было быть солнечным, не сырым, но рядом с источником воды, не на холме (там ветрено), но и не в яме, вход устраивался с учетом розы ветров и других не менее важных факторов. И так каждый раз — как только прибывали гости или новички клана начинался выбор места под стоянку и разбивку юрт и шатров. Если строили землянку, то вообще старались позвать шамана и могли несколько дней бродить по окрестностям, выбирая место. Так что город пока не мог похвастаться большим количеством зданий и сооружений, это было капля в море — большинство орков так и жили в юртах или сомнительного вида землянках с дерновой крышей. Может быть, я хотел слишком много и сразу, но при взгляде на эти жилища я испытывал угрызения совести, хотя сами орки к такому жилью были привычны и особого дискомфорта не ощущали. Но я, осматривая свой город, больше похожий на походный лагерь, старался скрывать свое недовольство и не портить настроение окружающим. Мои телохранители были в курсе такого отношения и только улыбались, наблюдая за моими переживаниями.
Я уже давно заметил, что у орков совершенно другое отношение к комфорту и внешним признакам благосостояния. Нет, я не имею в виду, что взрослые мужчины не обращали внимания на свой вид и ходили в рубище. Наоборот, при такой конкуренции за внимание прекрасных дам, бойцы старались подать себя с наилучшей стороны. Но вот понимание "наилучшего" и отличалось кардинально от принятого у людей.
Люди чаще всего принимают за красоту внешние проявления власти и богатства, я имею в виду средний класс и дворян, так как о канонах красоты, принятых в деревнях или трущобах не имею ни малейшего понятия. Но примеров того, что больше всего нравится человеческим женщинам, насмотрелся в столице предостаточно. Чем богаче и влиятельнее был мужчина, тем большим успехом он пользовался у противоположного пола. Достаточно было вспомнить одного из графов, престарелого ловеласа далеко за шестьдесят, пережившего трех жен, но владеющего несколькими золотыми рудниками и бывшего до неприличия богатым. Так вот, все женщины от пятнадцатилетних юных дев до солидных вдовиц "около тридцати", мечтали стать его четвертой супругой. В их глазах он был намного привлекательнее множества молодых дворян, прибывающих ко двору для представления монарху. Впрочем, золото застило глаза не только женщинам — множество юношей с удовольствием волочилось за состоятельными особами прекрасного пола. О среднем сословии и речи нет — родители всегда склонялись в пользу самого состоятельного из претендентов на руку их дочери, причем мнение последней никого не интересовало.
У орков все совершенно не так — прежде всего, ценилось наличие Дара у самого мужчины или его семьи, но быть шаманом повезло далеко не каждому и тогда вступали орочьи понятия о красоте. Орчанки ценили в своих мужчинах, прежде всего силу, здоровье и репутацию. Никто не собирался связывать свою жизнь и заводить детей от больного, слабого или трусливого орка, как бы он не был богат. При условии, что в браке пары жили в среднем двести лет и больше, такой подход к выбору партнера становился понятным. Орк мог быть страшным, весь в боевых шрамах и иметь единственную лошадь, но если он прославился на войне или еще где-либо, то без женского внимания не оставался. В то же время красавцы с тысячными стадами, но опозорившие себя, вынуждены были жениться на нищих злобных старых девах, семьям которых родственники жениха отваливали огромный калым за "моральный ущерб" из-за его плохой репутации. При таком подходе детьми обзаводились, прежде всего, здоровые особи, поэтому в кланах практически не бывало рождения детей с какими-либо отклонениями. Нет, калеки были, как и везде, но это чаще всего оказывались ветераны с последствиями тяжелых ранений. Так что орки в большинстве своем были большими, сильными, боящимися потерять репутацию, а не жизнь, мужчинами.
Нет, вы не подумайте, что я окончательно повернулся спиной к людям и всех стал считать интриганами и корыстными негодяями. Среди моих знакомых встречались хорошие люди, счастливые в браке (те же Наина и Казимир, мои воспитатели), но глупо было бы искать друзей при королевском дворе, где каждый искал выгоду, прежде всего, для себя. Я прекрасно понимал, что большинство людей совершенно не придерживаются таких же взглядов на мораль и жизнь, как дворянская элита Саррана, но мне просто не повезло встретить подходящих людей вовремя. А теперь уже поздно — я так завяз в орочьих делах, что в обозримом будущем все мое окружение будет состоять из представителей одного клана — моего.
* * *Герцог Дареон в бешенстве бегал по своему кабинету, с трудом удерживаясь от желания что-нибудь вдребезги разбить. Все, все пошло не так, как предполагалось совсем недавно. Герцог чувствовал, как власть утекает у него из рук прямо в загребущие эльфийские лапки. Дивные не отступали от прежних договоренностей, на словах, на деле все оказалось совсем иначе. Внешне он так же имел всю полноту власти в стране и сохранял свое положение среди высшего дворянства Сарана, но с каждым днем его слово имело все меньший вес, а придворные лизоблюды, моментально почуявшие, куда ветер дует, уже бросились целовать ручки всем встречным эльфам и жрецам Эль.
Вот когда герцог стал жалеть о своем сбежавшем внуке — при всех его недостатках и упрямстве, мальчишка был вполне предсказуем и легко поддавался управлению. Про эльфийскою марионетку, сидящую теперь на троне, такого сказать было нельзя. Да, внешне его совершенно нельзя было отличить от Гонора-младшего, уж как такого сходства добились эльфы, трудно было себе представить, да старик и не хотел этого знать, но то, что новый король ни во что не ставил своего "дедушку" было очевидно всем. Первое время, по старой памяти, Дареон пытался настаивать на своем и уговорить "внука" принять выгодное ему решение, но после нескольких холодных отказов, сделанных прилюдно, первый министр стал более осторожен и стал договариваться уже со своими эльфийскими союзниками. И тут его ждало огромное разочарование — дивные совершенно не принимали в расчет пожелания своего старого "друга". Его претензии вежливо выслушивались, ему даже временами сочувствовали, герцог начинал надеяться на исправление ситуации и… ничего. Абсолютно ничего не менялось. В его отношениях с эльфами, а вот в стране…
