Уильям Кейт - Цена славы
И теперь враг опять отступал, уходя из пределов досягаемости механических рук его «Викинга». Беар вновь нажал на спусковой крючок лазерной пушки, обжигая левую руку и бок «Головореза». Тот вильнул влево, и залп из ПИИ ударил беаровского «Викинга» прямо в грудь, так что «Викинг» отлетел на несколько шагов назад.
«Головорез» оказался достойным противником, искусным и храбрым бойцом. Шрамы, покрывавшие его броню, заплаты и швы, длинный ряд стандартных меток по числу убитых противников – все говорило об удали этого воина. Беар не стал обращать внимания на других марикских боевых роботов, сосредоточившись на одном «Головорезе».
Они снова обменялись огненными очередями. «Головорез» отступил, двигаясь к огромному, величиной с дом, валуну. Беар выстрелил из большого орудия установки РДД, настигая противника на другой стороне ущелья. На секунду дым и пыль скрыли врага из глаз Беара. Грохоча по дну седловины, Беар на полной скорости погнал своего «Викинга» вперед – туда, где он в последний раз видел «Головореза». Но дым рассеялся, и стало ясно, что «Головореза» и след простыл. Не успел Беар поискать взглядом противника, как несколько снарядов врезались в «Викинга» сзади. Беар юркнул за гигантскую скалу. Он лежал ничком, вокруг него взлетали фонтаны камней и грязи, он оперся на левую руку своего робота, умудряясь палить из РДД и ЛСМ одновременно. Вражеский «Головорез» с удивительным проворством передвигался от скалы к скале, стремясь зайти «Викингу» в тыл. Он описывал круги, непрерывно стреляя. Беаровский робот получил еще один удар в правое плечо, но его собственный ответный выстрел не достиг цели. От взрыва в воздух опять поднялась пыль. Беар поставил «Викинга» на ноги и повернулся вправо в поисках скалы, за которой только что прятался вражеский «Головорез».
Надеясь застать противника врасплох, пока тот не успел найти нового убежища, Беар вскинул орудия наизготовку и проворно выскочил на открытое пространство. Пыль рассеялась. «Головорез» опять улизнул. На его месте оказался «Беркут» Шерил, бившийся со «Стрельцом» противника.
Беар окаменел. Его ладони до боли, стиснули рычаги управления «Викинга».
X
Марикский «Волкодав» включил свои реактивные прыжковые ускорители и отпрыгнул на восемь метров назад, выше по склону. Грейсон погнался за вражеским боевым роботом. Водитель «Волкодава» нажал на спуск РБД-установки. Снаряды просвистели мимо «Мародера», яростно взрываясь со всех сторон.
Два из них угодили в левую ногу грейсоновского «Мародера», так что тяжелый робот пошатнулся.
Так как на шаттлы напали с тыла, у Серого Легиона Смерти появилась возможность разделить силы противника, удерживая часть их в ложбине и круша тем временем остальных. Грейсон сомневался, что вражеский командир продолжит битву в случае, если значительная часть его войска окажется под угрозой уничтожения. Поэтому Грейсон собирался нанести такой урон армии противника, что тому придется отступить. Разве не это в конце концов является основным принципом любой военной тактической доктрины?
Будучи опытным командиром, Грейсон также не мог не считаться с сохранностью своей собственной роты. Группу прикрытия Серого Легиона Смерти сейчас втянули в перестрелку невидимые Грейсону марикские боевые роботы по ту сторону гряды. Отступив в ущелье, тяжелый состав боевых машин противника мог сокрушить группу или просто отрезать ее от своих на достаточно длительное время, отдав на растерзание своим более легким машинам. Грейсон намеревался послать на вершину западной гряды хотя бы часть тяжелых роботов, чтобы те присоединились к легким боевым машинам группы поддержки. Они должны помочь им в поединке с войском противника, да и роту необходимо было воссоединить. Сейчас гораздо важнее было соединить все свои силы, нежели вступать в стычку с вражеским «Волкодавом». «Мародер» низко припал к земле и пустил в дело сразу и лазер, и ПИИ, заставив покачнувшегося неприятельского робота вновь отступить. Но Грейсон не воспользовался своим преимуществом. Вместо этого он побежал вверх, по направлению к изолированной группе поддержки. Он разглядел три машины группы прикрытия на гребне гряды, неприятель атаковал их с двух сторон сразу. В этом пекле оказался тридцатипятитонный «Тигр» Роже, а рядом – «Коммандор» Вандергриффа и «Шершень» Тревор. Силуэты боевых роботов Легиона казались невероятно маленькими на фоне неба. До них оставалось около двух километров. Но где же граффовский «Ассасин»? Если одной из боевых машин роты уже нет, остальные наверняка тоже сильно пострадали и теперь могли очутиться на грани поражения. Грейсон увеличил скорость «Мародера», поспешно взбираясь наверх.
В долине у шаттлов, позади него, кипела битва.
Марикского водителя «Страуса» звали Гордон Вилькох. Он воевал в пятой штурмовой роте капитана Проссера. Когда штурмовиков послали в Дю-рандель, ему было приказано остаться в Хельмдауне.
Вилькох воспринял приказ относительно спокойно. Он был еще молод, как и большинство воинов, и жаждал вступить в борьбу с врагом. Но за свою короткую карьеру Гордон успел уже повидать всякое и знал, что даже такая простая операция, как уничтожение мирных жителей вкупе с горсткой легких глай-деров, может представлять собой опасность для жизни. Особенно если твою жизнь защищает лишь сравнительно хрупкая броня двадцатитонного «Страуса».
Он совершал патрульный обход космопорта, когда пришли новости. Из девяти ушедших в Дюраддель боевых роботов вернулся только один. Естественно, этим уцелевшим оказался «Головорез» полковника Лангсдорфа. Все остальные машины из восьмерки были легкими. Несмотря на воинственное название, штурмовая рота изначально задумывалась как подразделение боевого реагирования, и поэтому самым тяжелым роботом в нем стал «Снайпер» капитана Проссера. Потом объявился полковник Лангсдорф – даже не штурмовик, а какая-то большая шишка из двенадцатого отряда Белых Кавалеристов, – и все поставил с ног на голову. Капитана низвели в командиры группы атаки, а «Гриффа» Накамуры засунули в группу поддержки. Все приказы полковника не имели ровным счетом никакого смысла – кроме разве что решения оставить самого Гордона в Хельмдауне.
А теперь Лангсдорф вернулся и сообщил, что те восемь роботов, что он оставил в Дюрандели, никогда не вернутся. Пошли какие-то неясные намеки, темные толки – обычная мешанина фантазии и полуправды, присущая веем армейским сплетням. Поговаривали, будто возле Дюрандели приземлились вражеские шаттлы с подразделением ренегатов-наемников на борту и те стерли с лица земли восьмерых гордоновских товарищей по оружию.
Гордон еще не успел переварить свалившееся на него несчастье, как поспели новые приказы. «Страуса» Вилькоха вместе с «Шершнем» Фреда Килпат-рика и «Стингером» Фернандо Де Круса прикомандировали к подразделению двенадцатого отряда Белых Кавалеристов и послали против дюрандельских бунтовщиков.
Гордон повиновался, но в нем нарастала ярость. Из-за глушилок он не мог обсудить происходящее с Де Крусом или Килпатриком, хотя не сомневался, что те двое чувствовали себя точно так же. Да он и не стал бы говорить о таком по рации! Эти мысли сверлили мозг Вилькоха, подбивая его чуть ли не к открытому мятежу. Когда воины достигли поля боя, Лангсдорф, жестикулируя руками своего «Головореза», произвел дислокацию отряда. При этом Гордон со своими дву– мя друзьями оказался в центре,: а тяжелый состав Белых Кавалеристов – на флангах. Чего, собственно, полковник хотел этим достичь? Ясно же, что ренегаты-наемники укрылись в щелеубежищах на склоне гряды. Враг окопался и ждал их атаки. Может, на самом-то деле Лангсдорф стремился ликвидировать последних оставшихся роботов штурмовой роты? Восьмерых уже укокошили в Дюрандели. Остались трое, все трое – легкие боевые роботы. И Лангсдорф посылает их прямо на вражеский центр, несомненно, лучше всего укрепленный! Чокнулся он, что ли?! Гордон был. слишком взволнован, чтобы здраво поразмышлять над этим. Склон холма был изрыт хорошо замаскированными щелями и блиндажами, похожими на кроличьи норы. Правда, ни в одном из укрытий не нашлось бы достаточно мощных орудий, которые могли представлять собой серьезную угрозу даже для «Страуса»... но все же опасность была велика, битва казалась нескончаемой, а нервы изматывал страх перед невидимым противником. Неровная земля была вся в рытвинах, и пот заливал глаза Гордона. Реактивный снаряд слегка повредил ногу его «Страуса». Солдаты, что выпустили этот снаряд, удрали из укрытия и побежали вверх по склону холма. Гнев, требующий высвобождения, затопил Гордона. Его ладони сжали спусковые рычаги пулеметов. Он вскинул свои тяжелые огнеметы, целясь в бегущих наемников, и выпустил превосходную длинную очередь, которая пригвоздила их к земле. С вершины гряды отозвался вражеский пулемет. Гордон принял вызов, и началась оглушительная перепалка.
