Вадим Кошелев - Каторга
Рыбаки без дела не остались.
Жересс, как бывший звездный капитан нашел себе работу на штурманском мостике корабля. Там он первым делом настроил спутниковый канал связи с бортовым компьютером «Медузы», после чего принялся качать необходимые навигационные программы с сопутствующими электронными картами. Кроме того, ему пришлось ремонтировать радары, прокладывать курс и делать кучу всяких важных мелочей необходимых для нормального управления судном.
Никита, имеющий узконаправленную военную специальность в области космических вооружений, занялся осмотром боевых корабельных комплексов, которые включали в себя носовую и кормовую лазерные турели, две бортовые установки управляемых ракет, противовоздушный зенитный комплекс, четыре торпедных аппарата и шесть баллистических ракет, уже упомянутых Лео при последнем споре на «Медузе».
Кроме лейтенанта вооружением корабля интересовались Багира и Марго, тоже имевшие кое-какой опыт использования подобного рода устройств. Дамы благосклонно позволили Безухому Нику присоединиться к своей компании. Хотя идти на поводу у молодого человека не собирались.
– Нам не хватит энергии преобразователя, чтобы генерировать мощный лазерный луч, – говорил девушкам Ник, когда они все вместе залезли в башню носовой турели. – Нужно запустить корабельный реактор.
– Ченг уже работает над этим, – успокоила юношу Багира, сверкнув в полумраке горящими каким-то внутренним огнем глазами, после чего обратилась к подруге. – Что ты можешь сказать об этом первобытном излучателе, Маргоша?
– Надо приложить руки, – констатировала та. – Может еще удастся починить.
– Прежде чем руки прикладывать, вам следует поинтересоваться – как устроен сей дивайс.– заметил Ник.
– Ты прав, Безухий Воин, нужно поискать описание в компьютере, – согласилась Багира. – Тебе и карты в руки, а мы к ракетам пойдем.
– Очень мудрое решение, – огрызнулся юноша. – Если в борьбе со скукой осмотр ракет не поможет, я бы посоветовал заняться вышиванием крестиком или начать собирать гербарий.
– А мы, оказывается, кусаться умеем! – Багира с интересом взглянула на своего собеседника. – Мне нравятся остроумные мужчины, только в последнее время я стала встречать их слишком часто. … Выполняйте приказ, лейтенант.
В ответ Ник щелкнул каблуками и, весьма комично выполнив кивок головой, вытянулся по стойке смирно. Марго при виде такой пантомимы не смогла сдержать смешок. Багира же осталась непроницаема, хотя в глубине души ей, по всей видимости, тоже хотелось прыснуть. Тем не менее, она холодно покинула башню лазерной турели, слегка подтолкнув к выходу подругу.
Маленький разлад, случившийся с утра, в тот же день был утрясен. Главная амазонка не могла позволить себе сердится на молодого человека, а тот, в свою очередь, слишком почитал ее как женщину – воина, чтобы опускаться до мелочных дрязг.
Как бы там ни было, уже вечером в офицерском салоне крейсера Алина вместе со своей хозяйкой и еще дюжиной барышень слушали песни старинных бардов в исполнении Ника.
Кают – компания, к этому времени уже превратилась старанием девушек в уютный уголок, в коем каким – то чудным образом появились даже занавески на иллюминаторах и чахлые растения местной флоры в импровизированных горшках, изготовленных из пластиковых коробок. Главным цветоводом оказалась Марго, занимавшаяся этим делом, видимо, памятуя о своем отце, что должно быть, уже подлетал к «Медузе». Во всяком случае так она считала, когда сидела в кругу подруг, поглощенных пением Безухого Воина.
Молодой человек в тот вечер превзошел сам себя.
Абстрагировавшись от реальности, он вместе со своей гитарой погрузился в какой-то потусторонний мир и пел столь проникновенно, что у всех слушательниц глаза оказались на мокром месте.
Снилось мне, что над городом выпал снег,
В мире наступили – тишина и свет.
Свет и тишина, покой и белый снег.
Жаль, что это только снилось мне! – Эта песня была последней песней того вечера, ибо Варвара Алексеевна боле не могла сдерживать эмоций.
Почувствовав уже лежащую на поверхности конкуренцию со стороны своих верных телохранительниц, она просто взяла Ника за руку и, к великому огорчению окружающих, увела к себе в каюту.
Оказавшись наедине, молодые люди предались любви, преисполненной такой безрассудной страсти, какую можно позволить себе только в их ненасытном возрасте.
После первого соития, когда Варя, удовлетворенно урча, отдыхала на плече у Ника, входная дверь отворилась, и в светлом проеме появилось существо, облаченное в кроткое вечернее платье, туфли на высоких каблуках, с кудрявой шевелюрой а-ля доктор Анри.
Молодой человек еще не успел должным образом среагировать на столь бесстыдное вторжение, как существо, тщетно всматривающееся в полумрак каюты, заговорило голосом все того же Анри:
– Барби, милая ты не могла бы одолжить мне подвязки?
– Какого черта! – вскричал сбитый с толку юноша, готовый разразиться проклятиями.
Но Варя, смеясь, запечатала своей ладошкой его уста и ответила:
– Пьер, извини, дорогой, подвязки все еще на мне.
– Это ты меня прости за вторжение, дорогая! Не думал, что именно сегодня к тебе придет мужчина,– начал оправдываться трансвестит, узнав голос лейтенанта. – Может мне стоит забрать Алешу к себе?
– Забери. Сделай милость.
Когда доктор унес спящего малыша, аккуратно вытащив того из импровизированной колыбельки, Никита с Варей разразились просто гомерическим смехом.
– Вот в таком окружении приходилось жить, – весело пожаловалась герцогиня. – Кругом одни извращенцы. Твой Жересс интересно, какой ориентации придерживается?
– Понятия не имею, – честно признался молодой человек. – Но думаю – традиционной.
Упомянутый Варварой Алексеевной Жересс, ничего не понимающий в русских песнях, весь вечер просидел в углу кают-компании, бросая в сторону Алины недвусмысленные взгляды. Но главная амазонка делала вид, что не замечает их, и покинула место вечерних посиделок почти сразу после того, как ее хозяйка увела молодого певца.
На следующее утро она появилась на ходовом мостике в каком-то недобром расположении духа. И тоном, не терпящим пререканий, сообщила по судовой трансляции, что на корабле объявляется банно-прачечный женский день и мужчины должны покинуть крейсер – пойти погулять, а заодно обследовать военную базу на предмет обнаружения древнего стрелкового и тому подобного оружия, ибо по логике вещей таковое должно было здесь сохраниться. Погулять предлагалось Безухому Воину и Рыцарю Печального Образа, именно так амазонки окрестили немногословного Жересса. Доктор с механиком упомянуты не были, ибо механика не имелось никакой возможности отыскать, а доктора Багира мужчиной, судя по всему, не считала.
– Арсенал и склады действительно должны где-то быть, – заявил Жересс Никите, когда оба офицера грузились в вельбот.
– Скорей всего они спрятаны в сопки или находятся в подземных убежищах, – согласился молодой человек, выглядевший на удивление свежим, если учесть, что ему так и не довелось сомкнуть глаз прошедшей ночью.
Мужчины уже отошли от борта, когда на палубу выбежала растрепанная Мегера. Девушка надрывно кричала и требовала взять с собой если не радиодекодеры, то хотя бы ВЧС, но ее зычный голос пропадал в грохоте недалекого прибоя, в свисте ветра.
– Возвращаться плохая примета, – заметил Ник.
Жересс согласился. Разведчики сделали вид, что не поняли, чего от них хотят, и продолжили путь к пологому берегу бухты, на который было удобно вытаскивать вельбот.
Из бухты к военному городку вела сплошь покрытая рытвинами и трещинами асфальтовая дорога, хотя то, что она асфальтовая угадывалось только в местах, размытых от векового слоя грязи бегущими с сопок ручьями.
Судя по ручьям температура воздуха поднялась к плюсовой отметке, но погода стояла далеко не весенняя. Небо как всегда было плотно зашторено низкой пеленой стальных туч. Стылый ветер, дующий с моря, пробирал до самых костей.
Не доходя городка, Жересс свернул в сторону, указав своему спутнику на высокую прибрежную скалу, увенчанную старым маяком, с которого должна была хорошо просматриваться окружающая местность. Вскарабкавшись вверх, путешественники достигли маяка и поднялись по потрескавшимся от времени каменным ступеням на его смотровую площадку. Отсюда открывался хороший обзор, как в сторону сплошь покрытого пенистыми гребешками свинцового моря с его утыканным камням прибрежным мелководьем, так и в сторону внутренней территории архипелага.
Куда не кинь взгляд, везде лежали унылые серые сопки, местами белеющие разводами подтаявшего снега. У подножья одной из таких сопок виднелись обвалившееся караульные вышки и какое-то подобие полуразрушенного каменного забора с обрывками колючей проволоки, что некогда была пущена по верху. За периметром угадывались невысокие сводчатые ворота, врезанные в бетонную твердь, которая, в свою очередь, примыкала к огромной прибрежной скале, чья громада закрывала базу со стороны моря. К воротам вела покатая дорога, еле угадываемая под толстым слоем векового наноса.
