Константин Мзареулов - Звездные корсары
Все пятеро опустили прозрачные щитки шлемов. Борт «Звезды Радости» надвинулся вплотную. Поманеврировав, бот подошел к аварийному шлюзу.
Тактика абордажного боя была отработана еще в позапрошлую, то есть Третью Галактическую, войну, когда изобретение компактных генераторов Ву-поля исключило использование в ближнем бою лучеметов.
В годы Четвертой Галактической повторилась старая история. Огромные долоки просто не помещались в переходах тинборских кораблей, поэтому штурмовые отряды комплектовались из низкорослых фитаклидов и восьмируков. Потом, уже в самый разгар маванорско-тинборокой бойни, появились абордажные роботы, которые владели холодным оружием несравненно искуснее, чем любое живое существо известной части Галактики…
Манипуляторы ощупали замок, набрали код. Люк распахнулся, пропуская катер.
– Вперед! – скомандовал Рин. – Не трусьте, я – с вами!
Приземистые роботы, выстроившись колонной по шесть, хлынули внутрь захваченного лайнера. Следом за механическими меченосцами в неосвещенный коридор вступили Визброй и остальные пираты с «Лабиринта».
– Плафоны обесточили, сволочи, – проскрипел клювом Рин. – Значит, намерены драться… Эй, роботы, дайте свет.
Визброй смачно фыркнул и прорычал:
– Очень глупо с их стороны – драться под прицелами наших пушек…
Объективы роботов прекрасно работали во всех оптических диапазонах от дальнего ультрафиолета до самых слабых инфракрасных лучей, однако живым бойцам темнота мешала, несмотря на приборы ночного видения, которыми были оборудованы шлемы скафандров. Вспыхнувшие прожектора осветили цепи наступавших роботов тинборского производства. Авангарды схлестнулись, лязгнул металл, затрещал пластик, посыпались искры. Потеряв всего трех своих, тинборские машины уничтожили всю первую шеренгу ратульских боевых механизмов и набросились на вторую шестерку. Рукопашная с первых секунд приняла нежелательный оборот.
– Программисты у гадов – классные! – отчаянно взвыл фитаклид. – Их фехтовальные программы всегда были лучше наших…
Не дожидаясь, пока противник перебьет всех меченосцев абордажной команды, Шестоперов поднял автомат собственного изготовления, передернул затвор и выпустил длинную очередь. Бронебойные пули разнесли тинборского робота вдребезги.
– А ну-ка, повтори! – восторженно гаркнул Визброй.
Расстреляв два магазина, Кузьма Петрович очистил коридор, и они беспрепятственно вышли на пассажирскую палубу. Корсары очутились в просторном холле, от которого расходились шесть коридоров. Ни одной живой души видно не было – пассажиры, от греха подальше, попрятались в своих каютах.
– Вот она, тридцать два – пятьдесят пять, – сказал тарениец Сансиор Ларгон, борт-инженер «Лабиринта». – Помнится, тот полицейский намекал, что здесь живет кто-то, его интересующий.
– Я не забыл, – кивнул Визброй и постучал в дверь, но изнутри не донеслось ни звука. – Номер двадцать девятый, открывай замок.
Из манипулятора робота №29 выдвинулись всевозможные инструменты, которыми тот ловко отпер дверь. Держа наготове автомат, Кузьма Петрович вошел в каюту. На кровати, забившись в угол, лежала долокесса средних лет, с ужасом взиравшая на пиратов.
– Какая женщина! – с чувством произнес пилот. – Отдамся, не задумываясь, и даже денег не потребую.
– А я бы эту бустафонскую гадину попросту пристрелил! – злобно прошипел долок Шибат Вичлос, механик рейдера. – Это же сама Аленгиль Нюссар. Небось, летала к своим тинборским хозяевам за очередными инструкциями и подачками!
Долокесса с ненавистью позыркала на механика, потом внезапно разразилась рыданиями, уткнув лицо в подушку.
– Расстрелять, конечно, стоит, – охотно согласился Визброй. – Но сначала не помешало бы использовать по прямому предназначению.
– Тем более что она этого удовольствия никогда прежде не испытывала, – включился в разговор фитаклид. – Если, конечно, верить официальной пропаганде.
Пираты расхохотались, а бустафонская девственница продолжала всхлипывать. Из прозвучавших реплик Кузьма Петрович уяснил для себя одно: Аленгиль Нюссар была известной особой, причем на Ратуле ее сильно не любили. Землянин с опаской поглядел на товарищей по экипажу – неужели они и впрямь собираются убивать, грабить и подвергать всевозможным истязаниям эту даму… Вернее, девицу.
Но нет, покончив с шуточками, Визброй отдал совсем другое распоряжение:
– Петрович и Бат, вы проводите обыск и конвоируете задержанную на «Лабиринт». А мы займемся другой каютой и салоном капитана.
Механик Шибат, или просто Бат, закрыл за ними дверь и сказал Шестоперову:
– Ты, кажется, служил в контрразведке – тебе и карты в руки. Приступай.
Они тщательно обыскали личные вещи и одежду долокессы. Улов получился солидным: несколько пластин магнитно-голографических записей, спрятанных под двойным дном чемодана. Госпожа Аленгиль между тем оклемалась и попыталась распропагандировать пиратов.
– Насчет долока у меня сомнений нет, – экспансивно восклицала она. – Что с него взять – жалкий осколок бесповоротно уничтоженной монархии. Но вы же тарениец! Как вы можете служить преступному режиму Ратула, который самым варварским образом ограничивает суверенитет вашего мира?! Ясно ведь, что процветание народов Нейтральной Зоны достижимо лишь при условии абсолютной независимости каждой планеты!
Объяснять этой экзальтированной кликуше, что он не тарениец, Кузьма Петрович посчитал ниже собственного достоинства. Сказал по-простому:
– Во-первых, напомню, что таренийцы лишены своей планеты, а предательство бустафонских заговорщиков лишило гуманоидов возможности отомстить за уничтожение Тарена. Во-вторых, карликовые государства, помешавшиеся на идее безбрежного суверенитета, обычно очень быстро теряют последние крохи своей самостоятельности и становятся марионетками какой-нибудь сверхдержавы. В-третьих, как показала послевоенная история, до тех пор, пока планеты Нейтральной Зоны кичились так называемой «независимостью», народы этих миров прозябали в нищете. В-четвертых, Нейтральная Зона стремительно расцвела под покровительством Ратула, так что лучше бы вам помолчать, ежели не способны сказать что-либо умное. Много я митинговых говорунов видал, потому и чешутся руки вас пристрелить!
Механик одобрительно крякнул и признался, что сам он не смог бы, пожалуй, так складно заткнуть эту тинборскую шпионку. Затем Бат погрузил конфискованные пластины на робота, вытолкал арестованную в коридор, приказал Кузьме Петровичу доставить на рейдер, а сам побежал на подмогу Визброю.
По дороге долокесса неутомимо возмущалась по поводу незаконного задержания лайнера и бесцеремонного обыска ее каюты. Шестоперов старался держаться подальше от мощного хвоста, выглядывавшего из-под юбки, и в голове без конца крутилась строчка из песенки про зеленую крокодилу: «Она, она – здоровая была…» К счастью, дама не сообразила, что может без труда раздавить крохотного, по сравнению с ней, гуманоида. Вообще, заметно было, что Аленгиль Нюссар слабовата по части практики, но зато обожает пофилософствовать на общие темы. В конце концов землянину наскучили однообразные призывы дать решительный бой врагам свободы и демократии, и Шестоперов, перебив долокессу на полуслове, осведомился:
– Вы случайно не из дембусов будете?
– Я – сопредседатель правления Партии «Демократический Бустафонир», – горделиво поведала Аленгиль.
– Оно и чувствуется – больно любите разглагольствовать, что, дескать, надобно стереть в порошок всех, кто думает не так, как вы, – типично демократическая точка зрения!
Аленгиль поперхнулась начатой фразой и остаток пути шествовала молча, неся на анфасе оскорбленную мину. В тамбуре, среди вороха разрубленных и расстрелянных роботов их поджидал Визброй. Рядом с пилотом, упираясь в палубу задней четверкой ног, стоял рогатый жук почти двухметрового роста. «Шушакар», – догадался Кузьма Петрович.
– Это капитан лайнера, – сообщил Визброй. – Доставишь на допрос.
Землянину совершенно не понравилась перспектива оказаться внутри тесного катера в обществе огромной дамы-динозавра и не столь громадного, но тоже очень большого насекомого.
– Слушай, я ж катером толком не научился управлять, а тут такая махина, – промямлил Шестоперов. – Подвез бы до «Лабиринта».
– Ладно, полезайте. И скорее! – Визброй весело покалывал арестантов острием кортика. – Пошевеливайтесь, вы, кандидаты на каторгу!
Абордажный бот, отвалив от борта «Звезды Радости», полетел к рейдеру. Неподалеку от «Лабиринта» ярко горели навигационные огни какого-то исполинского корабля – несомненно, это был «Грозящий», тяжелый крейсер новейшего проекта. Кузьма Петрович залюбовался строгими обводами темной громадины, заслонившей огромный сектор звездной панорамы. Колоссальная огневая мощь орудий позволяла кораблям такого ранга без труда расправляться с целой флотилией легких крейсеров, а благодаря высокой скорости тяжелый крейсер мог, если потребуется, уклониться от боевых контактов с могучими, но тихоходными линкорами. Сильная машина…
