Владимир Ильин - Восьмой зверь
— Девочка, тебя пытались убить и только чудом ты сейчас жива. — Надвинулся своим пузом на столик Нельк. — Тут опасно. Как представитель дома…
— Как представитель дома, вы обязаны доложить повелителю о покушении на жизнь одним представителем дома на другого. — Перебила его Джейн и обратилась к молчавшему все это время следователю. — Как я поняла, господин Кива являлся заказчиком покушения?
Следователь механически кивнул и тут же сжался под гневным взглядом представителя дома.
— Это еще не доказано! — Открестился Филипп.
— Доказано. — Усмехнулся Смит, удостоился очередного гневного взгляда Филиппа, но отнесся к нему равнодушно.
— Я остаюсь в академии. — Холодно подвела итог Джейн. — Позиция вас, как представителя дома, меня не устраивает. Соответствующее письмо будет направлено Повелителю.
— Ты еще пожалеешь, девка! — Подпрыгнул с места Нельк, моментально был заблокирован мною и усажен обратно. — Руки убрал! — Повело плечами пузатое недоразумение.
— Господин Смит, и вас. Господин Нельсон, прошу свидетельствовать о недостойном поведении представителя дома.
Если Смит кивнул с огромным удовлетворением, то городской следователь был вообще не рад, что оказался с нами в одной комнате. Гнев столь влиятельной персоны способен легко сломать судьбу простого служаки.
После такой отповеди Филипп прошипел нечто злобное и пулей вылетел из гостиной.
— Прошу простить нас, госпожа. — Поклонился, улыбаясь Смит. — Он вас более не потревожит. Сегодня же я лично направлю письму повелителю дома волка. Надо сказать, нам он тоже изрядно докучал, но, — развел руками. — Повода не было.
— Какие на сегодня планы? — Нейтрально поинтересовался я, после того, как дверь за следователями закрылась. День был полностью свободен, все занятия отменили в связи с прибытием агрессивно настроенной родни. Правда, до скандала дело так и не дошло — конфликт погасили сами учащиеся. Обеспокоенные отцы и матери вместо деталей чудовищной бойни слышали от своих чад восторженные речи о будущем определении дара и моментально проникались энтузиазмом. Кто же будет устраивать разбирательства, если в ходе них может сорваться столь важный ритуал?
— Хочу спать. — Устало отозвалась Джейн, схватила Тину за руку и потащила в свою комнату. Так как дверь осталась не захлопнутой, я через час одним глазком заглянул внутрь. На диване дремала Джейн, обняв подругу, словно игрушечного медвежонка. К слову, Тина не спала и вид имела столь обреченно-скорбный, что на лице сама собой появилась улыбка.
Я походил по дому, пытаясь придумать себе занятие, посмотрел во двор, перебрал тот скудный набор вещей, что был с собой. Но ощущение некой внутренней неустроенности не отступало. Тяжело осознавать, что твоя жизнь теперь полностью зависит от сохранности другой, более хрупкой и уязвимой. Даже если приложить все силы, всегда будет место случайности. Вдруг уже сейчас кто-то крадется тайным ходом, чтобы убить Джейн? На мгновение опасность показалась настолько реальной, что я осторожно заглянул в комнату девушек, убедился в сохранности Джейн, сочувственно покачал головой на умоляющий взгляд Тины и выскользнул обратно. Тем не менее, мысль о возможных тайных ходах укрепилась в сознании и переросла в действие. Так что после легкого перекуса приступил к методичному оголению стен от ковров и живописи.
Вскоре к соображениям безопасности прибавилось и любопытство, вместе с моей огромной любви к сувенирам. Мало ли куда выведут скрытые тоннели — быть может, найдутся двери в комнаты соседей. Из-за магических дверей набор отмычек остается не у дел, возможно повезет сейчас? Вера жителей в совершенность магии идеально укладывалось в дело изъятия ценностей. Есть в голове людей нерушимые догматы, и полное доверие к древней магии — один из них. Любую прихваченную у соседей вещь наверняка спишут в графу «забытое дома» и даже сомневаться не станут. Таково было объяснение моему энтузиазму пополам с небывалой трудоспособностью.
Всего за несколько часов моя комната напоминала жертву разгула пьяной братии, хоть и не без некоторой аккуратности. Кровать была поставлена на ребро и отодвинута к внутренней стене нашей квартиры, а противоположная стена, граничащая с соседним помещением, была оголена вплоть до камня. Увы, если тут и был вход куда-либо, то ныне он накрепко замурован. От стены не шло дуновения ветра, свидетельствовавшее о потайной двери, трещины были вполне естественными, да и сама кладка на простук звучала одинаково безнадежно в любом месте. Нулевой результат — тоже результат. Куда больше времени ушло, чтобы привести комнату в прежний вид. После всех стараний комната выглядела как-то уныло и слегка кривовато, но вполне терпимо на ближайшие дни существования в ней.
Кроме моей комнаты, перспективными оставались стены кухни и помещение ванны. Другие стены не отличались толщиной и вряд ли могли содержать в себе скрытый коридор. Перед тем, как громить еще одно помещение, пришла весьма светлая мысль — оценить пространство меж нашей и смежной квартиры. Увы, соседи бы наверняка заинтересовались моими измерениями, так что пришлось действовать без их ведома и приглашения. Через некоторое время я стоял на подоконнике открытого окна и скептически присматривался к небольшим зазорам между облицовочных камней внешней стены. Древняя постройка стойко выдержала испытание временем, не имела щербин отвалившейся штукатурки и раковин от ветра. Цепляться было толком не за что, да и ветер ощущался довольно сильно. Взгляд вниз добавлял паники — лететь было высоковато, под ногами чахли утлые кустики.
Вариант движения по стене отчетливо отдавал безумием и отвагой, что всегда сопровождают глупые события с плохим концом, потому я закрыл окно и пошел другим путем. Пользуясь открытой дверью и безусловно разрешающим молчанием Тины, из запасов Джейн было извлечено довольно крупное зеркало. При помощи мотивирующего монолога, нескольких отломанных от шкафа декоративных реек и нашедшейся в ванной комнаты швабры, было сооружено гениальное устройство для осмотра чужих комнат. Прочности монструозной конструкции вполне хватило для изучения соседней комнаты, и для сравнения масштаба, одной из наших комнат. Разницы в расстояниях между пролетами окон и пространства от окна до стены, не было. Так что вся затея с поиском тайных ходов завершалась неудачей. Оставалось гордо и таинственно пройти с кухни до своей комнаты мимо любопытных лиц проснувшихся девушек.
Для очистки совести проверил другую стену, смежную с соседями, по проверенной методике еще раз. Глаз привычно отмечает пространство между окнами, отличное зрение позволяет разглядеть внутреннее убранство соседней комнаты — довольно типовое, к слову. Прикидываю расстояние от окна до стены и замираю в некотором недоумении. Если с моей стороны стена находится в двух метрах от края подоконника, то у соседей практически примыкает к окну. Предчувствие и азарт прокатываются по организму волной адреналина, отчего хитрое устройство чуть было не падает вниз. Через некоторое время зеркало возвращается к хозяйке, а моя комната вновь подвергается акту вандализма. И ничего не обнаруживается, вновь. Монолит стены не торопится раскрывать свои секреты.
Девушки заинтересовались моими действиями и были немедленно приобщены к рабочему процессу, то есть отправлены готовить поздний обед вместе с предстоящим ужином.
Не сдаюсь. Все методы — простук на наличие скрытых полостей, поиск щелей, знаков и иные попытки, что так легко удавались героям баек, не возымели действия. Приходит неприятная мысль, что вход в тайный коридор находится у соседей. Раз так, остается самый последний, древнейший способ, но для претворения его в жизнь требовалось покинуть академию на пару часов. Джейн я брать с собой не мог, потому жестко проинструктировал никуда, ни за что, ни с кем и вообще одеться теплее. После безоговорочной победы в бою и последующего расставления главенства в нашем небольшом коллективе (хворостина творит чудеса), девушка занимала место непоседливой соседки младше возрастом, которую требуется оберегать, изредка с ней играть, но не давать залезть себе на шею.
Если говорить серьезно, власть в мои руки отдали без малейших колебаний — память о собственном бессилии перед убийцами все еще свежа. Джейн не знает, что делать дальше, и передает ответственность с легкой миной недовольства на лице, за которой мне видится невероятное облегчение и благодарность. Я делаю вид, что знаю, получая за это полную свободу действий и право приказывать. Уверен, это увеличит наши шансы выжить в этом паучатнике.
Через полтора часа я уже проходил мимо функционала-коменданта ворот в своем любимом плаще. Ступать приходилось медленно, степенно, словно аристократу. Как учил Роуд, выпячиваю вперед челюсть, опускаю плечи, поднимаю подбородок и ленивым жестом обнажаю серебряный браслет. Комендант даже приосанился, когда я проходил мимо. К слову, все работники академии после известного происшествия изображали максимум бдительности и рвения, но все так же полагались на магию входной арки, потому небольшую, но очень удобную кувалду я протащил безо всяких проблем.
