Андрей Буторин - Упавшие в Зону. Вынужденная посадка
– Осторожней! – заволновался сталкер. – Если и впрямь что-то видишь, это еще не значит, что это нужно хватать. Может, до этого и дотрагиваться-то опасно.
– Знаешь, на сколько таких штуковин ты уже наступил?
– Что?! – подпрыгнул Шершень и начал вертеться, пытаясь разглядеть под ногами то, что видел косморазведчик. – И ты молчал? Избавиться от меня хочешь?..
– Слушай, не будь идиотом, – снизу вверх глянул на него Плюх. – Откуда я мог знать, что ты их не видишь? Думал, раз наступаешь, значит, это что-то безобидное. В любом случае, ты их уже проверил, так что я…
Разведчик сделал пальцами движение, будто пытался ухватить что-то размером с большое яблоко. Однако, судя по всему, у него ничего не получалось.
– Что, никак? – хмыкнул сталкер. – А знаешь почему? Потому что там нет ничего. У тебя либо глюки, либо твой шлем забарахлил и показывает тебе битые пиксели. Или что-то вроде того, так-на. Помехи, в общем.
– Да нет, не помехи. Я держусь за эту штуковину. Только она, похоже, не на земле лежит, а под землей. Сверху только ее часть видно. Была бы лопата…
– Так лопата-то есть, – снял Шершень рюкзак и достал оттуда небольшую, наподобие саперной, складную лопатку. Развернул ее в рабочее положение и подал разведчику. – Куда же сталкеру без лопаты? На, держи. Мне все равно не видно, где копать.
Глава 9
Плюх все еще был зол. И тоже, как и его напарник до этого, в первую очередь на себя. Это надо же – завел такую дискуссию, да сам же и подставился! Самое обидное, что говорил-то он искренне, именно то, что думал. Да и как иначе, если его с раннего детства воспитывали именно на таких принципах. И вот эти принципы его подвели… Первый раз, наверное, в жизни. Ведь и действительно получается так, что делает он сейчас именно то, что выгодно ему самому. Правда, при этом он, конечно, никому не вредит, а Шершень, что бы он ни говорил, вызвался быть провожатым отнюдь не из-за повышенного альтруизма, что-то ему было надо. И если поначалу можно было думать, что это – скафандр и бластер, то теперь, когда он, Плюх, рассказал сталкеру о полной их бесполезности для кого бы то ни было, кроме хозяина, получалось, что не они являлись основной целью Шершня. Однако кроме них у Плюха имелся только корабль, поэтому, как он уже и думал раньше, такой целью мог быть только корабль. Вряд ли сталкер намерен его захватить – знает ведь, что управлять «Ревдой» никто, кроме самого Плюха, не может. Значит, он рассчитывает, что сумеет напроситься в попутчики. Но почему тогда не делает этого сейчас? Ведь если рассуждать здраво, то лучше сразу убедиться, что поход будет не напрасным. Стесняется, что ли?.. Косморазведчик едва не рассмеялся от этой мысли. Вот этот прожженный эгоист и человеконенавистник – и стесняется? Впрочем, тут же мысленно одернул себя, вспомнив, как сам недавно призывал к миру и согласию в Зоне. Учил, как надо жить и что нужно сделать, сам же при этом намереваясь сделать всем ручкой. Так что Шершень прав: он, Егор Плужников, представитель объединенного человечества Земли XXII века, космический разведчик, выпускник академии, ничем не лучше грубого, алчного «золотоискателя» Шершня. Разве что не готов пока считать людей скотами, но вот именно, что «пока». Кто знает, что будет, когда он поближе познакомится со здешним населением?..
«Да нет же, нет! – еще сильнее разозлился на себя Плюх. – Человеколюбие не от населения зависит, а от себя самого. И все остальное тоже. Если твои принципы, твое мировоззрение, твои идеалы готовы, словно глина, принять любую новую форму под давлением каких бы то ни было обстоятельств, то какой же ты человек? Ты и есть тогда кусок глины. Или чего похуже, но такого же податливого».
Косморазведчик со злости вогнал лопату сразу на полштыка в землю.
– Эй-эй! – заволновался Шершень. – Не сломай инструмент, так-на! Тут почва твердая, каменистая.
– Ладно, – буркнул Плюх и стал копать более аккуратно.
Вскоре ему стало понятно: то, что он пытается выкопать, представляет собой полый цилиндр – попросту говоря, отрезок трубы. Правда, пока еще было неясно, насколько глубоко эта «труба» уходит в землю. Разведчик копнул еще пару раз и смог наконец вынуть цилиндрическую штуковину. Артефакт, как назвал это Шершень. «Труба» оказалась довольно короткой, не более полуметра в длину. Диаметры ее концов были одинаковыми – около десяти сантиметров. Толщина стенок едва ли превышала миллиметров пять-шесть. Самая обычная труба, вот только из чего она была сделана оставалось непонятным. Плюх и видел-то ее только благодаря специальной оптике шлема, да и то в виде чего-то полупрозрачного, призрачного, с мельтешащими внутри тончайшими голубовато-зелеными нитями, похожими то ли на сгусток водорослей в неспокойной воде, то ли на бесчинство молний в предельно наэлектризованной атмосфере.
Косморазведчик «снял» шлем, и артефакт пропал. Нет, Плюх продолжал чувствовать его в руках, но больше ничего не видел – ни малейшего блика на стенках «трубы», ни «водорослей-молний» в глубине ее материала. А еще он отметил, что артефакт был почти невесомым. Если бы не вполне ощутимая твердость цилиндрической поверхности, можно бы было подумать, что в его руках пустота. Разведчик активировал шлем. «Труба» вновь стала видимой.
– Что, не получается? – подошел к нему сталкер.
– Почему? Все получилось. Я держу ее.
– Ее? Почему «ее»?
– Хорошо, пусть будет «его». Просто этот артефакт похож на трубу.
– В каком смысле на трубу? – недоверчиво хмыкнул Шершень. – В которую дудят, что ли?
– На, сам потрогай, – протянул к сталкеру ладони косморазведчик.
Сталкер с опаской поднес к ним руку. Его пальцы коснулись артефакта, и Шершень невольно отдернул ладонь. Однако тут же вернул ее назад и приложил к поверхности невидимого для него цилиндра.
– Дай подержать!
Плюх не возражал. Сталкер осторожно, обеими руками, взялся за артефакт и медленно, будто тот был неразорвавшимся снарядом, приподнял его. Затем, слегка осмелев, принялся этот «снаряд» ощупывать.
– И впрямь труба, – вскоре вынес он свой вердикт. – А ну-ка…
Разведчик увидел, как Шершень, перехватив «трубу» левой рукой, стал засовывать в нее правую. И тогда произошло нечто совершенно неожиданное. Едва внутри цилиндра оказалась ладонь сталкера, как тот вдруг скорее удивленно, нежели испуганно, вскрикнул и стал медленно подниматься над землей. Видимо от растерянности, вместо того, чтобы выдернуть руку, он резко сунул ее в «трубу» сразу по локоть, так, что с другого ее конца показались пальцы. Это произвело такой эффект, как будто отпустили удерживаемый под водой мячик – Шершень быстро взмыл вверх.
Он завопил так, что косморазведчик едва не оглох – благо автоматика шлема сразу уменьшила громкость. Сталкеру повезло: от испуга он замахал руками, отчего артефакт тут же отлетел в сторону. Шершень мигом рухнул на землю. Хоть высота была и не очень большой – всего лишь каких-то три метра, – но, шокированный произошедшим, он не сумел сгруппироваться и приложился к твердой каменистой почве пятой точкой, весьма неуклюже и болезненно. Испуганный крик сразу перешел в стоны и ахи.
Плюх бросился к напарнику.
– Очень больно? Встать сможешь?
Продолжая охать и ахать, Шершень попытался приподняться, но тут же со стоном вновь опустился на землю отшибленным задом, отчего новым истошным воплем опять задействовал шумоподавляющую автоматику шлема косморазведчика.
– Плохо дело, – покачал головой Плюх. – Как же мы пойдем дальше?
– Только не бросай меня! – перекатившись на живот, заскулил сталкер.
– Никто не собирается тебя бросать, – нахмурился Плюх. – Нечего всех равнять по себе.
– Я бы тебя тоже не бросил!..
– Вот и лежи тогда тихо, дай мне подумать, что с тобой делать.
– Не надо со мной ничего делать! – откровенно испугался Шершень. – Я немножко полежу и все пройдет…
– Говорю же: помолчи! У меня голова от твоих стонов не соображает.
– Ты бы еще не так застонал, если бы… – начал сталкер, но увидев, что разведчик, развернувшись, куда-то зашагал, заорал, словно его убивают: – Эй, ты куда?! Не бросай меня!!! Я пошутил! Ты бы не стал, ты сильный…
– Не ори! – бросил через плечо Плюх, останавливаясь возле валявшейся неподалеку «трубы».
Он поднял артефакт и просунул внутрь нее пальцы. Тело мгновенно сделалось легким, будто разведчик оказался в невесомости. Ну, почти в невесомости – ноги его все-таки оставались пока на земле. Разведчик поместил внутрь цилиндра всю ладонь и только тогда почувствовал, что начал «воспарять». Наученный опытом Шершня, доводить дело до крайности он не стал и освободил руку. Сила тяжести тут же вернулась.
Плюх вернулся к похныкивающему, но во все глаза наблюдающему за его действиями напарнику и склонился над ним.
– Ты не возражаешь, если я открою твой рюкзак?
– З-зачем?.. – испуганно заморгал сталкер.
