Владимир Свержин - Страж Каменных Богов
«Но почему? – Эта мысль не давала покоя властителю Крыши Мира. – Зачем убивать правоверных, честно исполнивших свой долг? В чем подвох?»
Разгадка открылась ему неожиданно и так просто, что Шерхан с трудом поверил самому себе.
Там, на тризне, какой-то хвативший лишнего мальчишка клялся, что один из прилетевших на звездной колеснице именовал себя Нолланом.
«Ну конечно, как же иначе?! Это Ноллан, прародитель зла и коварства, погубил десятки правоверных, – в тот миг подумал он и тут же осекся. – Но ведь тогда получается, что Пророк не вознесся, а был похищен воплощенным исчадием бездны?! И единственный, кто выжил после этого, – Эргез, ныне клянущийся на оружии, что Аттила воссоединился с Отцом Небесным. И вполне может быть, что наместник Лесной страны сам покинул этот свет? Может быть, тот, кто диктует нам свою волю, и есть Ноллан, принявший обличие верного халифа? Кто же теперь наследует власть? Подменыш или коварный изменник?» Эта мысль не давала покоя и заставляла гнать коней, не жалея ни их, ни себя, чтобы поскорее добраться до горных крепостей Крыши Мира. «Кто бы ни был этот негодяй, следует защитить веру от врага рода человеческого! А стало быть, необходимо уничтожить предателя Эргеза!»
* * *В первую ночь после ранения у Тимура начался жар. Должно быть, несмотря на все усилия, заражение попало в кровь. А может, Тиль сопровождал каждый выстрел столь вдохновенным проклятием, что Провидение не смогло удержаться и откликнулось на его мольбы? Однако приготовленный Асимой отвар из листьев и трав унял лихорадку, и, хотя караванщик изрядно ослабел, он уже чувствовал себя лучше. Он мечтал поскорее начать ходить и на привалах прилагал неимоверные усилия в попытках встать на ноги. Лешага, видя это, поощрительно ухмылялся и кивал, отдавая должное силе духа приблудного попутчика. А иногда подходил и садился рядом, чтобы обговорить дальнейший маршрут.
– Горные тропы опасны, – убеждал Тимур. – Конечно, таким воинам, как ты и Бурый, все нипочем, но они, – молодой хозяин каравана указал на Лил и Асиму, – да и чешуйчатый… В тех краях женщины – немалая ценность. Мужчина считается тем сильнее и знатнее, чем больше у него жен и наложниц. Так что без сильной охраны им там лучше не появляться. А уж Марат так и вовсе для всех нас приговор. Горцы люди дикие, ни в Ноллана, ни в единого Бога-Творца, весть о коем принесена была Пророком Аттилой, они не веруют. То есть нет, днем, может, и веруют, а по ночам приносят жертвы своему каменному идолищу длинноухому и духам, обитающим в пещерах и древних лесах.
Духи тоже бывают разные. Одних именуют джиннами, они будто дым, что встает над горной вершиной, речь их – утробный рокот земли, и потоки огненной жижи в ярости извергают они из себя. Есть иные, помельче, но злоба их и коварство не знают предела. В горах и пустынях жили они задолго до человека и потому считают людей чужаками в своих угодьях и готовы на все, чтобы извести пришельцев. Этих духов именуют асурами, и ты прости, о Светлейший Рыцарь, я не хочу сказать ничего худого, но они точь-в‑точь похожи на… – Тимур замолчал и кивнул в сторону драконида, тренирующегося в сторонке, вскидывая к плечу автомат.
– Ты что же, пытаешься меня напугать? – из-под бровей взглянул Лешага.
– Это было бы самое глупое, что я делал в своей жизни. – Караванщик воздел руки к небу. – Кто же может усомниться в твоей храбрости? Но предупрежден – значит, вооружен. Я не отговариваю тебя, лишь стараюсь придумать, как проникнуть на Крышу Мира, не сломав шею себе и ближним.
– И много надумал?
– Я всего лишь караванщик и лишь по необходимости беру оружие в руки. Но если говорить о выгоде, вот что пришло мне в голову. Как недавно стало известно, Пророк Аттила, долгие годы правивший своим народом, вознесся на небеса в колеснице, разгоняющей ночной мрак. А значит, во владениях халифа Эргеза, где это случилось, должны были собраться все прочие наместники земель, подвластных слову Пророка, дабы избрать преемника властителю правоверных.
Я даже слышал, что еще до своего вознесения Аттила собирал их, чтобы назначить себе наследника. Уж и не знаю, чем там дело закончилось, но можно сказать совершенно точно, что там был халиф Шерхан, наместник Крыши Мира. Уверен, сейчас он возвращается в свои пределы. Если бы встретиться с ним в предгорьях и каким-то образом убедить принять нас как гостей, – Тимур задумчиво посмотрел в просветы голубого неба меж серых облаков, – быть может, это единственный способ безопасно пройти горную страну, а оттуда и к Шаолиню.
– Откуда тебе известно о Шаолине? – насторожился Лешага.
– Тиль говорил, что тебя заинтересовала эта легенда. В прежние времена мне доводилось торговать с туземцами на Желтой реке, они рассказывали, что это место где-то в их краях. Не могу сказать уверенно, но что слышал, то слышал. К Желтой реке иначе чем через эти горы вроде бы не пройти. Еще дальше, там, на восходе, правда, пустыни да болота такие, что и горные кручи родным домом покажутся. А главное, туда идти через земли Эргеза, а он после смерти младшего брата за голову твою изрядную награду дает.
– Что с того? – вспоминая поле боя в часе ходьбы от Трактира, пожал плечами Леха. – Не я его искал, сам пришел. Лучше скажи мне, чем таким мы этому Шерхану угодить можем, чтобы он нас гостями назвал? Или он не людожог, как все иные выкормыши Аттилы?
– И такое за ним в прежние времена водилось, – подтвердил караванщик. – Но с тех пор, как правит он Крышей Мира, пыл его изрядно поугас. Не то чтобы вовсе не карали иноверцев, но реже, от случая к случаю. Многие как веровали в каменных богов, так и ныне веруют. Если всех карать, кем править? К тому же Шерхан уже стар. Былые подвиги нынче ему не по плечу. Где-то слышал, что даже сын его женился, – он выразительно поглядел на сидевшего неподалеку Тиля, – на маленькой жрице каменного бога.
Лешага покачал головой:
– Чего только порой не случается!
– Да, да, – радостно продолжал раненый, – вроде бы Аттила отступника покарал, а семью его отдал Эргезу в заложники. Оттого Шерхан Эргеза не любит. Так что, глядишь, и укроет в своих землях, ежели сможем понравиться ему.
– Как же ему понравиться, может, подскажешь? – Леха придал лицу вид глубокой озабоченности.
– Не мне, простому торговцу, о том судить, – вздохнул его собеседник. – Но в прежние времена, рассказывают, Шерхан по всем своим землям ездил, отбирал силачей да смельчаков для своей охраны. Так вот, я и подумал: вы с Бурым для такого дела подходите как нельзя лучше. А уж с вашим ручным говорящим асуром – так и вовсе. Если мне поручишь, я с хозяином Крыши Мира договорюсь, у меня в его свите знакомые есть. Сам понимаешь, мое дело торговое, а хороший товар везде нужен.
– А что, неплохая идея. Пойду-ка с побратимом обговорю. А ты пока особо не вставай, отлеживайся, набегаешься еще.
Лил сидела на стволе поваленного дерева, глядела, как Лешага оживленно беседует с предателем Тимуром, и недоумевала: как же так, почему, вместо того чтобы сидеть рядом с ней и, приобняв, тихонько разговаривать или даже просто молчать, держа ее руку в своей, он тратит время на болтовню с врагом?
Досада подзуживала ее встать, подойти, заявить в глаза раненому негодяю, что ей известно, кто привел отряд людожогов на тот берег, по чьему приказу был сожжен ее родной поселок, кто подстроил засаду, едва не погубившую их всех. Она уже собралась встать, когда рядом, будто из дерева вышла, появилась Асима.
– Злишься, детка? – Она присела рядом и властно взяла девушку за руку. Но у той подобная вольность не вызвала и тени негодования, более того, хотя обида все еще оставалась, вдруг отлегло от сердца. – Ты не злись, не злись. Их дело мужское друг другу козни строить да всяко красоваться, кто сильнее и разумнее. А наше – жизнь давать, да растить, да раны врачевать. Наша сила в другом.
– Какая же тут сила? – чуть заметно всхлипнув, спросила Лил. – Я же чувствую, что стала для Леши теперь обузой. Было бы ему где меня оставить, непременно бы оставил. Спасибо еще, в Монастырь подземный не загнал, а знаешь какое там место?
– Знаю, – коротко ответила Асима. – И Сохатого, что прежде там правил, тоже хорошо знаю. Но дело-то не в этом. Видала, как Лешага с оружием своим управляяется?
– И не раз, – не без гордости заявила Лилия.
– Научись своим оружием пользоваться не хуже. И будет от тебя толку больше, чем от десятка верховых.
Лил, недоумевая, потянула из-за спины автомат с резным прикладом.
– Да не о том я, – отмахнулась мудрая женщина. – Твое оружие здесь, – старуха коснулась указательным пальцем ее лба, затем груди, – ну и то, что ты его женщина, конечно. Но речь сейчас о другом. Помнишь, как ты увидела прошлое, глядя на старую карту?
