Алекс Орлов - Рекс
— Так вот, двадцать минут назад его машину раздолбали ракетой на парковом мосту.
— И что с ним стало?
— Пока неизвестно. Мы оставили местечко для допечатки, чтобы закрыть колонку связанной информацией.
— Молодцы, оперативно действуете.
— Да. Только за эту оперативность неподкупная полиция берет немалые деньги.
— А чем они хуже неподкупной прессы?
Так они пикировались еще около четверти часа, пока с группой гостей человек в двадцать не появился хозяин приема — Густав Стоккер. Общество тут же оживилось, задвигалось, зажужжало, и Гераклион сразу убежал, надеясь попасться на глаза всемогущему хозяину. Гарсель же только улыбался, глядя на все это, однако после третьего бокала уже не так строго судил этих людей.
33
Он продолжал стоять у стеклянной стены, зная, что в случае необходимости люди Стоккера быстро его отыщут. Однако раньше хозяина приема его отыскала какая-то дама, лучшие годы которой были уже позади, но тяга к приключениям еще осталась.
Бриллиантов на ней было столько, что на них можно было купить приличный остров. Дама стала намекать Гарселю, что не прочь уединиться с ним в музыкальном салоне.
Послать ее подальше он не мог, поэтому мастерски перевел разговор на политические темы и вскоре, после короткого, но бурного обсуждения, они сошлись во мнении, что теперешнее правительство сплошь мерзавцы, но следующее будет едва ли лучше.
Потом за дамой пришел официант, сказав, что ее ищет мистер Шейн, и она ушла, сказав на прощание Гарселю, что он душка.
Поняв, что выбрал не самую лучшую позицию — видимую со всех сторон, Гарсель стал думать, куда спрятаться, но при этом быть заметным Стоккеру.
Пьяных становилось все больше, и скоро к нему, как мотыльки на свет, полетят все желающие излить душу, нетрезвая дама была только первой ласточкой.
«О, нет!» — подумал он, заметив, что вдоль стены к нему скользнула еще чья-то тень. Наверное, еще один любитель откровений, впрочем, Гарсель уже решил, что извинится и пойдет в туалет, а оттуда в музыкальный салон, где уже играли вариации на тему пьес Арона Танберга.
— А вы пользуетесь популярностью, мистер Гарсель, — произнес совсем рядом чей-то хрипловатый голос.
Поль повернулся и увидел незнакомца лет пятидесяти, худощавого, с прилизанными, разделенными на пробор волосами.
«Старомодная прическа», — подумал Гарсель, а вслух произнес:
— А мы, простите, знакомы?
— Лично — нет. Но в делах пересекались.
Незнакомец улыбнулся, и Гарселю на мгновение показалось, что это муж той блондинки, с которой он однажды познакомился, а наутро в мотель нагрянул этот парень и стал вышибать дверь.
У него был револьвер, и неизвестно, чем бы все закончилось, не вмешайся вовремя полиция.
Но нет, этот был холеным, самоуверенным, а в его хитроватом прищуре пряталась не просто сила, а могущество.
— Постойте, неужели вы… Джон Камерон? — произнес Гарсель каким-то не своим голосом и пожалел, что почти протрезвел.
Иногда быть пьяным правильнее, а сейчас он снова ощутил почти забытый страх.
— Ну наконец-то, а то даже обидно. Одни моим именем детей пугают, а другие вовсе не узнают.
— Но я слышал…
— Нет, меня в той машине не было, — покачал головой Камерон и пригубил свое шампанское. У него было розовое. — А вы как, обрадовались этой новости?
— Нет.
— Но не загрустили же, Гарсель? — начал выспрашивать Камерон, заглядывая Полю в глаза. Тот почувствовал странное смятение, будто это змея приближается к нему, выбирая место, чтобы ужалить.
— Мы с вами давно не пересекались, поэтому мне было как-то все равно. Да, я бы не стал плакать, если бы узнал, что вы были в этой машине, но радоваться… — Гарсель пожал плечами. — Может быть, потом, вернувшись к воспоминаниям и жалея себя молодого, неприкаянного. Подумал бы, вот был такой-сякой мистер Камерон, а теперь его нет.
— А что, вполне правдоподобное объяснение, мистер Гарсель, — похвалил Камерон. Гарсель повернулся в сторону проходившего неподалеку официанта и показал ему пустой бокал, но тот робко застыл на месте. Лишь получив от кого-то разрешающий знак, он подошел к Гарселю, и тот сменил бокал.
— Спасибо за шампанское, мистер Камерон.
— Ну-ну, Гарсель, не нужно ерничать. Если бы по вашим машинам палили из ракетных установок, вы бы тоже страховались.
— Да, извините, — кивнул Поль. — А что касается того, что я вас не узнал сразу, то это потому, что увидел слишком близко. Зато возле офиса «Сервис суперлогистик» опознал за полмгновения.
— Да, я заметил.
— Вы видели меня? — удивился Гарсель.
— Мне сообщили, что вы за оцеплением, вот и все. Я не слежу за вами, если вы об этом, но чем и как вы занимаетесь — знаю.
— А это зачем? Все думаете когда-нибудь отомстить?
На лице Камерона появилась принужденная улыбка. Он был похож на взрослого, который должен разъяснять ребенку очевидные вещи.
— Месть, мистер Гарсель, должна быть соразмерной. Вот если бы тогда мои ребята прихлопнули вас на квартире, это была бы соразмерная месть. Я был начинающим бизнесменом, который иногда шел не в ногу с законом, а вы тоже невесть что, человечек, готовый писать о чем угодно, только бы прославиться и получить свой бутерброд. Сейчас все сильно переменилось, я занимаюсь крупными делами, вожу дружбу с солидными людьми, не называю полицейских копами и даже плачу налоги. Вы тоже процветаете, у вас замечательный коллекционный автомобиль, даже я такой захотел в свою коллекцию. Так что мы давно уже не враги, мы стали мудрее, и это правильно. А вон и Густав. Заметьте, мистер Гарсель, у нас с вами образуется общий круг знакомых.
«Только не млей, Поль, только не растворяйся в этом желудочном соке! — мысленно прикрикнул на себя Гарсель. — Эти слова — приманка!»
Но до чего же приятно было слышать эти слова от такого опасного и значимого человека, как Джон Камерон. Он почти что предлагал дружбу, он намекал, что они не так уж далеки!
В сопровождении двух джентльменов к Камерону и Гарселю подошел Стоккер.
— Здравствуйте, мистер Гарсель, я привел вам двух клиентов — это Ланкастер Блейк, а это Рик Вануччи, им просто не терпится услышать о новинках вашего бизнеса, прошу вас!
— Благодарю, сэр, — картинно поклонился Гарсель, принимая правила игры. — Идемте поближе к шампанскому, господа, где я буду очень красноречив!
Когда эти трое ушли, Стоккер шагнул к Камерону и они обменялись рукопожатиями.
— Надеюсь, я пожимаю руку Джону Камерону, а не какому-то призраку?
— Это не мне решать, Густав, — в тон хозяину ответил Камерон, и они посмеялись.
— Что там было, кто в тебя стрелял? — спросил Стоккер, поворачиваясь к публике и поглядывая на гостей.
— Стреляли не в меня, а в пустую машину. Мои люди уже работают над этим, кое-какие направления уже нащупали.
— Если что-то понадобится, обращайся. Мне нравится, как мы сотрудничаем, и мне бы не хотелось, чтобы это сотрудничество прервалось столь трагически.
— Спасибо, Густав. Я рад слышать это от тебя, но сейчас я приехал не за помощью.
— Еще одно дело?
— Да, и очень интересное. Ты, конечно, слышал о подпольной игровой зоне на западном побережье?
— Слышал, — кивнул Стоккер, продолжая присматривать за гостями. — Время от времени к нам поступают запросы и жалобы на несоблюдение закона о запрете игр.
— Вот-вот, я как раз об этом. Закон о запрете азартных игр на побережье существует больше двадцати лет, но подпольные дельцы успешно обходят его, покупают инспекторов по надзору и полицию. Одним словом, бизнес не останавливается, хотя не приносит тех доходов, которые мог бы приносить…
— Понимаю. Чего ты хочешь от меня?
— Нужно отменить старый закон о запрете игр, тогда бизнес, который сейчас стоит около десяти миллиардов, будет стоить сто пятьдесят миллиардов.
— О! Мне нравится этот масштаб! — заметил Стоккер, и собеседники засмеялись. — Но как мы туда внедримся?
— Я уже начал этот процесс, поскольку у местных образовались какие-то разногласия. Глупо было бы упускать такую возможность, так что к тому моменту, как ты, я надеюсь, протолкнешь этот закон, треть зоны я сумею подмять под себя, ну а потом наступит второй этап. Он будет более мягок, но не менее эффективен.
— И я получу свою долю?
— Разумеется. Твои двадцать процентов, как всегда.
— Теперь двадцать пять, Джон, политическая ситуация изменилась.
— Хорошо, я верю тебе. Если ты говоришь двадцать пять, значит, у тебя на то есть веские основания.
34
Хуже нет, чем работать в жару, когда даже в тени тошно. Обычный человек, одинокий мужчина, может сидеть под зонтиком на пляже и, попивая сок, смотреть на девушек в бикини. Но если он на работе, причем за хорошие деньги, то вместо тени под зонтиком приходится сидеть в сарае спасателей, на бухтах измочаленных веревок, и крутить настройки бинокля.
