Дмитрий Новаш - Оракул Чернобыля

Сержант очень хорошо знал Кордон, а местность, прилегающую к его базе, он знал в совершенстве. Ему не составляло труда проследить за неосторожным новичком. Он догнал его еще в лесу, когда новичок начал подниматься на пригорок. Сержант не спешил, он выдерживал дистанцию и не спускал глаз с намеченной цели. Когда новичок забрался на возвышенность и почему-то остановился, Сержант находился за старым большим дубом, из-за которого удобно было следить за передвижениями новичка. Но новичок никуда больше не шел. Он присел у одного из деревьев, снял свой рюкзак и начал извлекать его содержимое. Сержанту было не видно с левой стороны дерева, что делал новичок, и он решил обойти дерево справа, откуда обзор был лучше. Он повернулся и резкий удар в лицо нанесенный смутно знакомым ему человеком, отправил его в глубокую отключку. Через пять минут после этого, в сталкерскую сеть автоматической системой его ПДА был отправлен некролог. Сталкер Сержант. Кордон. Аномалия «Выверт». Время смерти 18.18.

Вернувшись на место, где я недавно расстался с Сифычем, и не застав его, я сначала подумал, что он ушел без меня, но его рюкзак и плащ оставленный у того же дерева что и раньше говорили о том что Сифыч где-то рядом. Решив, что он пошел отстрелить пару тройку Хреней и даже не подумав взволноваться за жизнь бывалого сталкера, я снял свой рюкзак и задался целью переодеться в новый защитный комбинезон.

Первым что я сделал, это переложил все содержимое карманов в рюкзак, затем разделся и с помощью бинта и двух бутылок воды умылся, если это можно было назвать умыванием. Потом облачился в новехонький защитный комбинезон, который оказался мне как раз по размеру и, одев, чистые носки, зашнуровал военные ботинки. Комбинезон оказался даже лучше чем я ожидал. Его плотная прорезиненная ткань согревала тело, клапаны вывода тепла работали исправно, не давая теплу скапливаться и перегревать организм, а многочисленные карманы и крепления позволили разместить все необходимые принадлежности.

На правом боку были специальные крепления для подсумка с рожками, слева крепление для ножа и фляжки с водой. Гранаты я разместил на нижней части груди, где были специально сделанные для этого ремешки. Деньги и документы отправились во внутренний карман, а пачка сигарет и зажигалка в нагрудный. Еще на бедре оказалась приделанная кобура для пистолета, куда как влитой вошел подаренный мне ПМ с двумя запасными обоймами.

Баллоны системы фильтрации воздуха находились за спиной соответственно с левой и правой стороны каждый, оставляя пространство для рюкзака. Шланги от нее шли к капюшону, который, при необходимости, превращался в защитную маску со стеклянными окулярами и клапаном вывода воздуха. Этот комбинезон был настолько грамотно спроектирован, что даже я, не имея никаких познаний в радиационной защите, смог разобраться, как он работает.

Я подогнал снаряжение, попрыгал в нем, пару раз присел, убедился, что ничего не мешает и все находиться на своих местах. Потом взял свои старые вещи, сложил их в куртку и положил на дно рюкзака, уложил поверх оставшееся имущество, и закрыл клапан.

— Ну, прямо настоящий сталкер, — раздался знакомый голос Сифыча за спиной, — не то, что раньше.

— Ты где был Сифыч? — спросил я его, игнорируя похвалу и удивляясь мастерству Сифыча неслышно подкрадываться.

— Да там, в кустах какое-то движение происходило, я и пошел посмотреть, — с ленцой объяснил сталкер свое отсутствие, — а ты в кого стрелял по дороге туда?

— Псевдоплоть уложил, — с немалой гордостью проинформировал я его.

— А зачем всю обойму в нее высадил, и половины хватило бы, — поинтересовался Сифыч.

— А я со злости, за то, что она меня всю ночь по лесу гоняла, — выпалил я.

— Прямо месть ниндзя, — посмеялся сталкер, одеваясь в свой плащ и накидывая на плечи рюкзак, — пошли, скоро темнеть начнет, нам еще лагерь нужно обустроить.

Я поднял с земли свой АК, закинул его на плечо и пошел вслед за Сифычем на восток, постепенно углубляясь в лес. Мой рюкзак значительно потерял в весе, и, не смотря на то, что темп, с которым мы передвигались, был гораздо быстрее предыдущего, я двигался легко и непринужденно. Защитный комбинезон, который я выменял у торговца сидел как влитой. Я чувствовал себя в нем гораздо комфортней и уютней чем ранее и спустя пятнадцать минут с тех пор как я его одел, я мог с уверенностью заявить, что носил его всю жизнь.

Мы все дальше углублялись в лес. Вскоре просвет между деревьями, находившийся по левую руку, совсем исчез, и мы оказались в самой его чаще. Каким чудом Сифыч ориентировался здесь, я не понимал, но глядя на то с какой уверенностью он обходит встречающиеся на пути кусты, и как целенаправленно выбирает дорогу между старых елей, можно было сказать, что он точно знал куда идет. Иногда на пути встречались аномалии, тогда Сифыч доставал болты, определял границы опасного участка, и мы обходили его стороной.

Я двигался за Сифычем след в след, стараясь не отставать, следил за тем, как именно он определяет границы аномалий. Действовал он следующим образом. Сначала он засекал аномалию по ПДА, затем, подойдя ближе, бросал два болта, один так, чтобы тот упал на предполагаемый край аномалии, а второй правее на метр, чтобы убедиться в безопасности прохода. Если же второй брошенный болт вел себя ненормально, подпрыгивал на месте, или нагревался до характерного красного цвета, в общем, любое отклонение от нормы приводило к следующему брошенному болту, и так до тех пор, пока безопасность прохода не подтвердиться полностью. Некоторые из брошенных болтов Сифыч поднимал и клал обратно в карман плаща, некоторые так и оставались лежать на границе аномалии. Мы прошли около двух километров от базы Старшины, уже основательно начинало темнеть, как вдруг, обойдя очередной огромный куст, Сифыч поднял вверх правую руку со сжатым кулаком и скомандовал остановиться.

Я моментально среагировал на команду и остановился, как вкопанный, в двух шагах позади Сифыча. Перед нами, посредине густого и непроходимого леса, лежала большая круглая поляна, диаметром примерно в семьдесят метров. Не то чтобы я с детства испытывал страх перед открытыми пространствами, или просто до ужаса боялся лесных полян, но как только я ее увидел, то мгновенно почувствовал исходящую от нее опасность. Ни кто, ни за какие деньги мира, ни смог бы заставить меня пересечь эту поляну.

С виду эта поляна напоминала круг, идеальный круг, с идеально постриженным газоном ярко зеленой травы. Походило на то, что кто-то гигантский, и очень могущественный, взял английское поле для гольфа, отутюжил его огромным утюгом, и из получившегося листа вырезал круг, диаметром в семьдесят метров который, впоследствии, небрежно выбросил прямо в центр одного из лесов чернобыльской зоны. И этот идеальный круг аккуратно постриженного газона, нелепым пятном лежал прямо на нашем пути.

С одной стороны мозг понимал абсурдность происходящего и воспринимал поляну как опасность, но красота и правильные формы лужайки сбивали с толку, мысли путались в голове, и чем дольше я смотрел на нее завороженным взглядом, тем больше изменялось мое мнение. С каждой новой секундой оценка положения изменялась, вскоре мозг начал воспринимал увиденную поляну как островок безопасности среди безумной и опасной зоны. Что может быть более безопасно аккуратного зеленого газончика? — твердило подсознание. Хотелось пройтись по этому гладкому полю, снять опостылевшие военные ботинки и пробежаться по мягкой траве босиком. Хотелось упасть прямо в его центр и лежать на свежей, ярко зеленой его поверхности до бесконечности. Лужайке потребовалось всего три секунды, чтобы абсолютно овладеть моим разумом, я сбросил с плеча автомат и шагнул в сторону заветной мечты.

— Стоять, куда собрался? — Сифыч одним движением уложил меня на землю, и уже сидел, сверху заламывая мне руку.

— Пусти, меня. Ты не понимаешь, мне надо, — я изо всех сил старался вырваться из железной хватки сталкера, но у меня ничего не получалось.

— Таксист очнись! Это аномалия! Не смотри на нее! — Сифыч наступил мне коленом на шею, и я ткнулся лицом в опавшую листву.

Запах осенней гнили, исходивший от лесной постилки, на мгновение развеял наваждение. Я осознал, что произошло, и попытался заговорить с Сифычем, но листья, набившиеся мне в рот, помешали это сделать и из моей попытки вышли лишь невнятные звуки. Сифыч сидел на моей спине и, не обращая никакого внимания на мои поползновения, рылся в моем рюкзаке. Затем, что-то там отыскав, он перетянул мои руки пластиковым жгутом, и поднял меня на колени. Я старался не смотреть на поляну и лишь выплевывал полусгнившую листву изо рта.

— Сифыч я все понял, — пытался оправдаться я, стараясь не смотреть на поляну, — не знаю, что на меня нашло.