Виктор Глумов - Мышеловка
Четыре стола были заняты. Направляясь к стойке, Игарт боковым зрением рассматривал посетителей. Мужики как мужики: в меру небриты, в меру суровы, кто пьет пиво, кто водку глушит из горла, кто шашлык жрет. Живот возопил так громко, что барменша перевела взгляд на новых гостей и заулыбалась. Вблизи стало видно, что никакая это не женщина: под слоем пудры – сизая щетина, руки мускулисты и волосаты, кадык огромен. Игарт терялся в догадках, кем бармен являлся фактически – мужчиной или женщиной, и про себя решил называть его в среднем роде.
– Добрый день, мальчики! – проворковало бармен нараспев. – Таки мы хочем кушать?
– Именно, – сказал Игарт, кивнув Янушу на стул. – Мы с другом облучились. Надо восстановить силы и отоспаться.
Бармен смерило пришедших оценивающим взглядом, Янушем заинтересовалось и сказало:
– Конечно, мальчики. Но почему я не видела вас раньше? Точно ведь не видела, иначе запомнила бы.
Значит, бармен все-таки она.
– Мы тут недавно, – проговорил Игарт. – Можно нам бутылку водки, по шампуру шашлыка и какой-нибудь каши. Да, и еще подайте все это в номер, пожалуйста.
– Так вам только переночевать или задержитесь? – бармен подмигнула.
– Номер на одну ночь. Мы очень спешим. Случайно сюда зашли – восстановиться надо.
– Мальчики, я тут одна, помощника нет, так что придется обождать и забрать еду самим. Перед тем, как уйду готовить в кухню, вопросик: как вам у меня?
Януш прищурил красные глаза и расплылся в притворной улыбке:
– Ми-и-ило. Я бы сказал, со вкусом! И это, нам не шашлык тогда, а что-нибудь мясное, и побыстрее.
– Хорошо! Да, у нас чудно, – расцвела бармен. – Шашлык, поверьте, будет быстрее, он уже замаринован.
Игарт уселся на высокий стул возле стойки, Януш расположился рядом и инстинктивно втянул голову в плечи.
Из кухни донесся стук ножа, потянуло луком и жареным мясом. Игарт не выдержал, положил голову на руки и закрыл глаза, но его начало срубать, и он заставил себя дождаться еду. По-прежнему не оставляло ощущение неправильности происходящего, но в чем именно она заключается, он не мог понять.
– Привет, – протараторили над ухом. Игарт подскочил и чуть не ударил затылком по лицу невысокого, кругловатого, лысого мужчину лет сорока пяти. Он напоминал гибрид мыши и крота, улыбался белозубо и двумя пальцами держал бокал с вином. – Меня зовут Сергей. Сергей Коротков. Вы ведь обо мне уже слышали, да? Оружие, патроны, артефакты – все по дешевочке для своих. Есть что купить-продать?
– Разве что почку. Нужна облученная почка? – пробурчал Януш, не поворачиваясь к нему.
Однако Коротков не обратил внимания на грубость, сел на стул рядом, свесил короткие ножки и вынул из-за пазухи сверток, принялся разворачивать его, приговаривая:
– Есть у меня одна вещь… Клинок. Шикарный клинок! – в его руках блеснул серебром кортик с прозрачной, будто янтарной ручкой. – Пырнул – и смерть. Мышцы плавятся, кровь не сворачивается. Стоит всего, – он воровато огляделся, – тридцать пять штук! Симпатичным мальчикам скидочка – семьдесят процентов. Ты как, красавчик?
Впервые Игарт увидел, как Януш злится: его брови взлетели на лоб, ноздри затрепетали, на шее вздулись желваки, кулаки сжались. Вспомнилось, как он разделал псов. Если он так поступит с торгашом-македонцем, то не будет ни еды, ни комнаты.
Положение спасла бармен, высунулась из кухни и ринулась на Короткова:
– А ну вали отсюда, соловей-разбойник, трепло поганое! Свистишь, все свистишь! Все бы тебе языком молоть, скотина похотливая! – она повернулась к Игарту. – Не верьте ему, мошеннику. Бомж он поганый, побирушка. Только новички ему верят – уж очень врет виртуозно.
Она откупорила бутылку водки, разлила по стаканам, нарезала кружка2ми соленый огурец.
– Скоро будет мясо с грибами. Нормальные грибы. Со счетчиком Гейгера сама собирала.
Колыхался тюль на распахнутых окнах, бормотали посетители, на кухне скворчала сковородка. Обычный бар, разве что более чистый, обычные люди. Никто не набрасывается и никуда не тянет. Даже Коротков не тянул, а безобидно предлагал. Вскоре Игарт и Януш успокоились, не опасаясь, что кто-то подкрадется сзади, поглотили обед, запили водкой и побрели в номер, где, учитывая специфику жителей, была двуспальная кровать. Но на это им было наплевать, они рухнули на покрывало и заснули прямо в одежде.
Маузер
Вфирме «Парадиз» даже охранник походил на задрота. Худой белобрысый парнишка в очках открыл перед Маузером двери, пригласил войти. Пока Маузер, сидя на диване с потертой кожаной обивкой, листал малопонятный журнал про компьютерное «железо», охранник сбегал на доклад к боссу и вернулся, улыбаясь так, словно визит детектива доставил ему особенную радость.
– Проходите, Лев Аркадьевич вас ждет.
Офис «Парадиза» был гораздо скромнее конторы «Сигмы». По сути, он занимал лишь один зал, разделенный гипсокартонными перегородками. Примерно половина рабочих мест пустовала, но все же в офисе, несмотря на то что день уже закончился, осталось много народа. Кто-то без зазрения совести глушил пиво, кто-то копался в социальных сетях, кто-то играл, кто-то смотрел фильмы, кто-то неторопливо продолжал работать. Маузер увидел на столе одного из компьютерщиков толстенный том «Энциклопедии огнестрельного оружия» в яркой глянцевой обложке, на стене следующего кабинета бросились в глаза висящие в ряд листы формата А3, на которых под разными ракурсами была изображена карандашом одна и та же лысая и горбатая тварь, отдаленно похожая на человека. Рядом висела накренившаяся распечатка какого-то завода – вертикальные и горизонтальные цистерны, переплетение труб. Детектив хмыкнул: Фрайб набрал в свою команду задротов с разносторонними интересами, один – оружием увлекается, другой – рисует всякую бредятину.
Проходя мимо приоткрытых дверей в сортир, Маузер унюхал отчетливый запашок марихуаны.
Это было просто какое-то царство ботанов! Они творили, что хотели!
И во главе этого царства находился гениальный инвалид-колясочник, разработчик революционного языка программирования Лев Фрайб.
Он ждал Маузера в своем кабинете – чуть более просторной, чем у других, гипсокартонной клетушке со столом, сделанным по спецзаказу под навороченную инвалидную коляску. Несвежая клетчатая рубашка, дырявые джинсы, сандалии на босу ногу, очки в позолоченной оправе, – Фрайб криво усмехался, цепко глядя Маузеру в лицо. Было видно, что он порядком измотан: и болезнью, и работой. Глаза пестрели пятнами разорванных капилляров, волосы свалялись, словно пакля, под мышками темнели пятна.
– Я знал, братишка, что ты придешь! – обратился Фрайб к Маузеру, едва тот переступил порог кабинета.
– Неужели? – детектив подарил гению язвительную улыбку.
– Проще простого, – Фрайб хлопнул себя по колену. – Как только генеральный исчез, я понял, что по его следу пустят ищейку, которая будет опережать нашу любимую говнополицию. Лео Фрайб! – он протянул Маузеру узкую ладонь, но не для рукопожатия: между пальцами была зажата визитка. – Но я ничем не смогу тебе помочь. Понятия не имею, где он. Мы разрабатывали игру – и все. На этом наша дружба заканчивалась.
– Игру, значит. – Маузер вспомнил картинки на стенах. – Это ты мне прислал сообщение?
Глаза Фрайба полезли на лоб, но он быстро заставил себя успокоиться, покачал головой и кивнул на визитку.
Маузер взял карточку и увидел, что на ней авторучкой написано: «Офис прослушивается! Опасно! Говорить будем в другом месте!» Детектив кивнул, убрал визитку в карман пиджака.
– Что ж… меня зовут Игорь. Рад познакомиться с московским Хокингом.
Фрайб наморщил прыщавый нос.
– Хокинг, да? Хокинг по сравнению со мной – сопляк! – дрожащим от избытка чувств голосом проговорил он. – Хокинг изучает строение Вселенной, а я просто взял и создал свою Вселенную.
Маузер поджал губы. Он был ни в зуб ногой в этой метафизической чуши. Фрайб же передернул плечами в каком-то нечеловеческом, рептильем жесте, затем спросил уже спокойно:
– Братишка, а ты ведь на машине?
– На машине, – подтвердил Маузер.
– Слушай, а забрось меня домой? – инвалид прищурился. – Не напрягайся, я рядом живу. Если что – отслюнявлю на бензин.
Маузер по-новому взглянул на этого самоуверенного и дерзкого молодого человека в инвалидной коляске. Детектив, подобно тем людям, для которых натиск и хамство – это стиль жизни, терпеть не мог чрезмерную вежливость, нерешительность и розовые сопли. Поэтому его внутренний детектор определил Фрайба, как засранца, но засранца свойского: с таким можно было найти общий язык.
– Ну, поехали, – хмыкнул Маузер и отступил в сторону от дверей.
– Ты иди-иди! – Фрайб махнул рукой, и детектив отметил напряженные струны жил, которыми были перетянуты предплечья и бицепсы инвалида. Гений «Парадиза» передвигался с помощью рук, поэтому его мускулам мог бы позавидовать любой ботан. В стае задротов, называющей себя фирмой «Парадиз», Фрайб, несмотря на неполноценность, уверенно занимал позицию вожака. – А я раздам указания и подъеду.
