Василий Горъ - Перемирие

– Молодцы! – повернувшись ко мне, генерал прикоснулся пальцем к сенсорной панели, и на моем тактическом экране появилась мигающая пиктограмма. – Отправляй ребят отдыхать, а сам лети на Лагос-один. Вот по этим координатам. Пленных Циклопов – сюда же.

– Есть, сэр, – кивнул я и, дождавшись, пока начальство отключится от канала, вышел в ОКМ и принялся раздавать ценные указания.

За время нашего отсутствия в системе работы по обустройству военной базы на Искорке[11] практически завершились. И теперь исследовательская лаборатория Гринфилдского университета, расположенная «рядом» со светилом, оказалась защищена не хуже, чем любой из спецобъектов, располагающихся на Лагосе-два. Системы ПВО[12] и ПКО[13], последние модификации АСЗО[14] и КСЗОО[15], СКМОО[16] и ГСП[17] – за какие-то две недели небольшой бункер, под которым некогда располагалась так называемая «Галерка», командировка в который в университете считалась аналогом ссылки, превратился в один из самых охраняемых объектов в системе. Правда, для того чтобы это понять, надо было иметь на борту аналог армейского универсального сканера «Око». И при этом опуститься до высоты в десять километров – только с такого расстояния на тактическом экране моего «Стража» появились первые данные о системе защиты базы.

Несмотря на то что вероятность появления на поверхности Искорки[18] случайных прохожих и досужих туристов на прогулочных яхтах равнялась нулю, над маскировкой базы поработали от души. Поэтому один взгляд на заброшенный космодром через оптический умножитель отбивал всякое желание садиться: пластобетон посадочных квадратов давно превратился в пыль, а безумная мешанина трещин, выбоин и небольших кратеров напоминала поле боя. Попытка сесть на которое гарантированно должна была закончиться разрушением посадочных опор. Для тех, кто не умел мыслить хотя бы на один шаг вперед, рядом с полуразвалившейся Башней лежал на боку раскуроченный памятник чьей-то безалаберности – древний исследовательский корабль «Коперник». А рядом с ним высилась гора изъеденного кислотными дождями оборудования.

Бронеколпак лаборатории выглядел также непрезентабельно – полусфера ста двадцати метров в диаметре явно знавала лучшие времена. Тогда за ее поверхностью следили ремонтные роботы, а плита, защищающая сенсор телескопа, могла сдвигаться без зазоров.

Впрочем, стоило моему «Беркуту» опуститься до высоты в один километр, как один из четырех посадочных квадратов слегка приподнялся над землей, шустренько скользнул в сторону, выставив на всеобщее обозрение новенькую посадочную пятку весьма солидных размеров. Сев на ее краешек, я дождался приземления «Посейдона», а потом принялся наблюдать за процессом опускания наших кораблей в подземный ангар.

Судя по скорости движения и размерам пятки, на стоимости подъемного механизма Харитонов тоже решил не экономить. И приказал установить на базе одну из самых его мощных модификаций – «тип-Л». Способный поднять на поверхность линкор класса «Викинг-2». Что меня здорово удивило. Впрочем, увидев размеры подземного ангара, я вообще отказался что-либо понимать: в нем можно было спрятать «Беркутов» шестьдесят! И пару линкоров для полного счастья.

Дальше оказалось еще интереснее: выбравшись из корабля и дождавшись, пока в ангар подадут воздух, я прошел через шлюз и почувствовал себя на архипелаге «Слез»! И схватился за голову: проходить процедуру идентификации через каждые пятьдесят метров мне совершенно не улыбалось.

Видимо, мой жест был истолкован совершенно правильно, так как из динамиков системы оповещения тут же раздался довольный смешок Харитонова:

– Хе-хе! Не нравится? То-то же. Ладно, тебе, как самому героическому пилоту системы, можно разок пойти навстречу. Пройди сканеры первого поста, а дальше… дальше еще не все подключили.

Плутать по хитросплетениям коридоров, еще пахнущим свежим пластобетоном, мне не пришлось – на каждом из поворотов искин «лаборатории», отслеживающий мое перемещение, предупредительно подсвечивал рекомендованное направление движения и, видимо, в качестве легкой издевки, иногда сдвигал в сторону бронеплиты над оружейными узлами. Впрочем, сие меня пугало не очень: так как особых косяков за мной не было, начальству вряд ли пришло бы в голову расстрелять «самого героического пилота системы». По крайней мере, я на это надеялся.

Цель моего путешествия, кабинет, обозначенный литерой Е-1, располагался на пятом подземном ярусе лаборатории. Который, судя по облицовке коридора, тоже был новоделом. Скользнувшая в стену бронедверь смотрелась чертовски современно и очень внушительно. Покосившись на паз полуметровой ширины, в которой скрылось это чудо инженерной мысли, я сделал шаг в комнату… и всадил в стоящего у дальней стены Циклопа добрую половину обоймы.

– Стой!!! – с запозданием взвыл Харитонов. И, дождавшись, пока я опущу оружие, сокрушенно вздохнул: – Ну, вот, опять стену чинить.

– Голограмма? – сконфуженно поинтересовался я. – А почему «опять»?

– Угу. Она. Я… тоже стрелял. А теперь убери оружие и посмотри направо, – приказал генерал. И взглядом показал направление.

Убрать пистолеты мне не удалось – подвели рефлексы. Зато не выстрелить я все-таки как-то умудрился. И, заставив себя опустить оружие, уставился на еще одного Циклопа. Сидящего за силовым экраном. В одном шаге от скалящегося во все тридцать два зуба Родригеса.

– Нравится? – Удостоверившись, что на этот раз я удержался от стрельбы, Рамон отключил силовое поле и принялся любоваться моим вытянувшимся лицом.

– А должен? – не отрывая взгляда от морды вражеского пилота, мрачно поинтересовался я. И, сообразив, что именно мне показалось странным, удивленно посмотрел на ученого: – А почему он без скафандра? Чем он тут дышит? Обычным воздухом?

Родригес расхохотался:

– Молодец! Думать еще не разучился. Садись. Разговор будет долгим, а в ногах, как известно, правды нет.

Я беспрекословно повиновался. И медленно опустился на кресло. Самое дальнее от Циклопа. Так, чтобы иметь возможность вскочить. А руки положил на бедра. Поближе к пистолетам. Так, на всякий случай.

– Итак, уже месяц и четыре дня, как соплеменники нашего «друга» усиленно делают вид, что войны между нашими цивилизациями и не было, и нет, – дождавшись, пока я сяду и слегка расслаблюсь, начал Харитонов. – О чем это говорит? Определенно сказать трудно. Ибо вариантов – множество. От самого оптимистичного – Циклопы наконец поняли, что нас лучше оставить в покое, и с горя решили обратить свое внимание на другой сектор космоса, – до самого пессимистичного – они собирают новую армию вторжения. Армию, которая сможет перемолоть в труху и нас, и все флоты Конфедерации, вместе взятые. Да, в системах Койвела, Этли, Велинды, Алтора, Кройса и Уорвика новых кораблей пока не замечено. Но слово «пока» в данном контексте здорово действует мне на нервы. И знаешь почему?