Шаг вперед - два назад - Ибикус
- Миля! – представилась девушка, протягивая руку.
- Дюйм! – ответил я, протягивая руку в ответ.
Это недавно у меня появилась привычка хохмить, знакомясь с девушками. Брякнул первое, что пришло в голову, но ведь попал в точку, поскольку Миля усмехнулась, пожимая руку. «Где же мои светские манеры, - подумал я, - ведь надо было ручку поцеловать».
- Садись в машину, Дюйм и не вздумай называть меня Дюймовочкой! Накостыляю так, что мало не покажется.
Я шутливо поднял вверх руки и сел на место рядом с водителем, вернее с водительницей или руководительницей. Черт знает, как ее называть. Может по воинскому званию?
- Скажите, какое у вас звание, чтоб я мог правильно обращаться к вам? – сказал я, стараясь принять глупый вид.
- Не глупи, Макс. Я тебе представилась, пока этого достаточно.
Вот оно как! Уже Макс. Не Максим, не гражданин Савельев, просто Макс и все. И моего позволения на то не требуется. Контора… Что тут еще скажешь. Назвался груздем… Нет, груздем я не назывался, меня вообще ни о чем не спрашивали, за исключением одного. Знаю ли я Веру Павловскую? Но даже на этот единственный вопрос, мой ответ их не интересовал. Они знают, что я знаю, вот и все… А я знаю Веру Павловскую? Ну, видел несколько раз. Ну, здоровались, но ведь это все. Вот ее подругу, Нику, я знаю. Даже ухлестывал за ней, правда, безуспешно, зато с уверенностью могу сказать, что Никандру Александровну я знаю, а вот Веру…
Пока я предавался размышлениям, Миля рулила по улицам Ельска, лихо орудуя рычагом переключения скоростей, нажимала на педали тормоза и газа. Машина летела по улицам города, наверняка превышая дозволенную скорость, но ни один постовой даже головы не повернул. Куда мы направляемся, я спрашивать не собирался. Часов через семь будем в Боровске, где и заночуем, а завтра прибудем на место, Ну, а потом уже я буду командовать. Быть тебе Милькой, раз Дюймовочкой быть не хочешь.
Была у моего организма еще одна особенность, засыпал я в дороге. Сидя в автомобиле в мягком сидении, буквально через несколько минут глаза начинали слипаться, в голове плыли образы былого и не былого и наступал здоровый сон. Однако спать, сидя рядом с девушкой, которая ведет машину и крутит баранку, неэтично и неприлично. Что делать? Пожалуй, надо переместиться на заднее сиденье. Обернувшись, я понял, что моя затея неосуществима, поскольку там находились два здоровенных рюкзака. Однако! Я ни на минуту не усомнился, что один из них мой, но вот кто понесет второй рюкзак? Эта пигалица, которая рядом со мной вертит головой во все стороны и давит на газ, до такой ноши еще не доросла. Значит, нас ждет еще один «турист». Это открытие меня не обрадовало. Спрашивать Мильку я не стал, давно уже понял: чем меньше задаешь вопросов, тем больше тебя уважают. Я снова уставился на дорогу. И чего это нас до Боровска самолетом не отправили? Летели бы сейчас на АН-24 с комфортом, конфетки сосали, «театральные»…
… Кто-то ткнул меня кулаком в бок. Ну, не кто-то, а Милька.
- Здоров же ты спать, - сказала она, потягиваясь рядом. – Ночью-то что будешь делать?
В первую минуту я ничего понять не мог. Кто я? Где я? А Милька уже вышла из машины.
- Ну, где ты там? – раздался ее раздраженный голосок. – Обед тебе сюда не принесут. Выходи.
Я быстро выбрался из машины. На здании, возле которого она стояла, была вывеска «СТОЛОВАЯ». Милька закрыла дверцы москвича на ключ, и мы отправились в столовку. Народу на раздачу было человек десять, мы взяли подносы и встали в очередь.
- Держи командировочные, - сказала Милька и сунула мне в руки пять рублей.
«Ура», - мысленно вскричал я, поскольку у самого-то был только рубль с мелочью. А вслух я сдержано поблагодарил свою попутчицу. Только она ведь мне не попутчица. А кто? Командир отряда? Эта мысль не давала мне покоя на протяжение всего обеда. Возвращаясь к машине, я решил прояснить наши взаимоотношения.
- Эмилия, - задумчиво начал я, - позвольте прояснить некоторые аспекты нашего вояжа, так сказать. Меня интересует мой статус в этой спонтанной экспедиции. Сейчас, насколько я понимаю, вы командир, а я подчиненный…
- Правильно понимаешь, Макс, - так же серьезно ответила Милька.
- Но за пределами портала мой статус может измениться…
- Не может! – безапелляционно ответила Милька.
- Ага, - ответил я, но про себя отметил: «вот хрен тебе, курица домашняя».
Она там еще не была и не знает что почем, и в прямом и в переносном смыслах. Пусть пока командует, а там будем alamontre, как говорят французы.
Мы снова ехали по тракту, мои часы показывали половина четвертого, а это означало, что в Боровский мы прибудем часов в шесть вечера, а до станции Басаргина, еще часа два. Но не идти же к порталу, на ночь глядя… Правда, в рюкзаках палатка наверняка есть… Можно заночевать там, где мы с Никитой два месяца назад ночевали. Интересно, а куда она машину денет? Казенное имущество, в чистом поле не оставишь, да и на станции тоже…
Милька крутила баранку, лихо объезжая ухабы не сбавляя скорости, и искоса поглядывала на меня. А у меня, несмотря на сытный обед, сон как рукой сняло. Я смотрел на дорогу, по которой год назад меня вез Анютин отец. Правда, это было не год
