Не грози Дубровскому! Том 13 - Антон Панарин
Вадим, как и я, умирал от усталости. КБД три раза в сутки доставляли боеприпасы и ректору приходилось накладывать на них печати, заряжая их магией света. Так уж вышло, что все были заняты.
Переселенцы тушили пожары, разгорающиеся то тут, то там. Добивали подраненных крылатых демонов, падающих с небес, готовили гвардейцам еду, стирали вещи, меняли повязки, да много чего ещё делали. Никто не сидел без дела. Даже Тунгус проповедовал целыми днями. Забавно, он даже не понимает, что лишь благодаря ему мы сейчас живы.
Почему мы живы благодаря этому скользкому контрабандисту? Всё просто. Он добывал так остро необходимые нам кубы веры, которые тут же поглощал Гру. Лишь благодаря этому он всё ещё мог поднимать дендроидов в атаку и лечить раненых. Без Тунгуса бог покровитель уже бы давно впал в кому, окончательно лишившись сил.
С неба спикировала крылатая эскадрилья. Три сотни демонов с копьями наперевес устремились к стене и напоролись на две сотни гарпий, посланных Тимуром. Завязалась схватка, в которой гарпий перебили за считанные минуты, но они выиграли время. Бойцы Гантулги открыли шквальный огонь из винтовок и крылатые выродки, словно дождь, посыпались на землю.
Вероника спрашивала, в порядке ли я? Можно ли быть в порядке, когда вокруг творится ад? С начала вторжения мы потеряли убитыми больше двадцати тысяч человек. Оставшиеся тридцать тысяч были так изранены, что с трудом сдерживали новые волны демонов.
Проклятье! Да мне даже пришлось раздать холодное оружие айнарцам, не обученным магии, и направить их на стены. Пусть и с трудом, но, навалившись толпой, они могли убить демона, забравшегося на стену.
Больше всего проблем доставляли летающие твари. Да, их плазменные шары не могли пробиться через барьер, но через него проникали сами демоны. На бреющем полёте они хватали зазевавшегося гвардейца и уносили ввысь, где разрывали его на куски или просто сбрасывали обратно на стену, позволяя об неё разбиться.
— В порядке? — усмехнулся я. — По-моему куда бы я ни пошел, за мной следует смерть и разрушение.
А про себя подумал «Между жизнью и смертью всегда выбирай жизнь. Но сколько бы я ни выбирал жизнь, судьба подменяет мой выбор, подсовывая смерть».
* * *Сутки спустя. Дубровка. Ночь.
Степан аккуратно вошел в свою спальню и закрыл дверь. На кровати спала Евдакия Павловна…которая тут же испуганно подскочила, выставив перед собой скальпель.
— Всё хорошо. Это я, — ласково сказал Степан, снял грязную одежду и лёг в кровать.
— Как Виктор Игоревич? — спросила Евдакия спрятав скальпель. Степан не заметил, куда, но очень хотел надеяться, что не под подушку, так же и напороться во сне недолго.
— Не знаю, — замялся он с ответом. — Он сильно изменился. Часто срывается. С одной стороны, я понимаю сложившуюся ситуацию и груз ответственности, лежащий на нём. А с другой стороны, порой замечаю фиолетовый отблеск в его глазах. Это так странно. Когда встречаюсь с ним взглядами, то по коже бегут мурашки. Как будто он смотрит в мою душу.
— Он делает всё что может, чтобы нас защитить. Как только всё закончится, он снова станет прежним. К тому же, Виктор Игоревич уже давно не спал. Трое суток — это не шутки, — попыталась успокоить Степана Евдакия, хотя и сама чувствовала, что что-то идёт не так.
Глава 2
Ночь и тишина, упокоим всех навек… Ночь и трупов вонь, чует каждый человек… Ночь, повсюду боль, страдания и скорбь… Вечность подари всем, а не просто их угробь…
Пели мне голоса, когда я шел по улицам Дубровки. Повсюду раненые, дома покрыты копотью потушенных пожаров, люди напуганы, воздают молитвы великому святому. Святому, который уже во второй раз рушит их мир. Но в глазах переселенцев я вижу не только страх, но и готовность умереть за меня. Взять в руки оружие и отправиться за реку рвать демонов; если нет оружия — то хоть голыми руками.
Видеть и чувствовать их страдания больно. Но ощущать их веру в себя — ещё больнее. Я чувствую, что подвёл их. Подвёл сам себя. И хоть мы всё ещё держимся, но до победы невероятно далеко. Чертовски далеко. Да и будет ли она, эта победа?
Пару часов назад я проводил разведку, запустив в небо Клювика, и увидел что-то странное. Сотня скрюченных, словно глубокие старцы, демонов разместились по кругу. Они сели на колени, откупорили витиеватые шипованные сосуды и стали биться лбом о землю, что-то завывая.
Сперва ничего не происходило, но потом из сосудов потянулись синеватые струи энергии и устремились в центр круга. В этой энергетической дымке можно было различить лица людей. Готов спорить, что это души погибших. Не обязательно души моих гвардейцев, может, души поверженных ранее народов.
Как бы там ни было, в центре возникло энергетическое завихрение, своими контурами похожее на глазастого монстра, которого мы убили ранее. Если они создадут ещё одну такую тварь, то стены падут, и орды демонов хлынут на улицы Дубровки. Начнётся резня. Клювик спикировал вниз, прорвался через рой летунов и ударил молнией, убив одного из скрюченных демонов. Ритуал прервался. Но надолго ли?
Я окинул взглядом Дубровку. Проклятье, сколько труда сюда вложено. Сколько надежд, сил и времени? Это место стало домом не только для переселенцев, но и для меня. Я должен защитить этот клочок рая любой ценой.
* * *Иркутск.
Поместье Мышкиных.
Мышкин Сергей Юрьевич, как только узнал о том, что станет дедом, превратился в навязчивую наседку.
— Юлечка, солнышко, может хочешь покушать или чаю? — спросил он таким ласковым голосом, что сам себе удивился.
— Нет, папуль, спасибо. Мы с Любавой смотрим, в какие цвета украсить свадебный зал.
— Хорошо, но
